— А миссис Сильвия любила это?

— Не знаю. Я ведь только горничная, и миссис Бедфорд не признавалась мне в таких вещах… Но я не могу сказать, чтобы она это особенно любила. Она вообще не любит готовить, хотя делает это очень неплохо… Это только миссис Юдита уверяет, что миссис Сильвия даже кусок хлеба маслом не сумеет намазать…

— Стало быть, они любили уик-энды в кругу семьи и проводили время как образцовая любящая семья?

— Не знаю, любили ли. Во всяком случае, сэр Гордон любил так проводить время наверняка, и никто не мог ему противиться. Ведь в конце концов так одно на одно выходит: любили или не любили, а делали все так, как хотел сэр Гордон. И нечему тут удивляться, ведь он был здесь хозяин, а все остальные от него зависели.

— Да… — Джо кивнул головой с таким пониманием, как будто сам ничего в жизни больше не делал, как только проводил все уик-энды с семьей Бедфордов. — А обе дамы не любят друг друга, да? Как вы думаете?

Горничная хотела что-то быстро сказать, но еще быстрее спохватилась и промолчала. Она посмотрела на обоих сидящих перед нею мужчин с легким упреком. Неуверенно покачала головой.

— Очень прошу извинить меня, но я ведь служу здесь, и если я что и замечаю, то мне не пристало говорить об этих людях, или о том, что делается в доме, и кто что думает здесь или говорит о других…

— Очень правильно, — с уважением согласился Джо. — Я считаю, что вы совершенно правы. Не полагается выносить сор из избы. Но мы все должны помнить, что человек, который был вашим работодателем, скорее всего был убит несколько часов тому назад. И это единственное, что в эти минуты имеет значение. Мы не торговки, которые пришли собирать сплетни, а находимся здесь, чтобы найти убийцу и отдать его в руки правосудия. И только для этого требуем всей Информации, какую только можно собрать. Наверно, вы и сами это хорошо понимаете, правда?

Но Агнес Уайт, казалось, не слышала его последних слов.

— Убит… — прошептала она. Она бросила взгляд на дверь кабинета, и в глазах ее появился внезапный страх. — Я так сразу и подумала, но потом, когда те полицейские в мундирах, которые приехали первыми, сказали, что нашли прощальное письмо самоубийцы, я подумала, что, может быть… А теперь вы снова говорите то, о чем я подумала сначала…

— Но почему вы подумали сначала, что сэра Гордона убили?

После этого вопроса наступила мертвая тишина, которую нарушил Паркер, чиркнув спичкой о коробок. Девушка сидела не шевелясь. Казалось, она собирается с мыслями.

— Не знаю… — наконец выговорила она беспомощно. — Когда вы так спросили, то я должна сказать, что правда, не знаю почему. Он… он был из тех, о которых известно, что такие себя жизни не лишат… А они все его ненавидели, вот у меня все так и соединилось… — Она вдруг замолчала и прикрыла рот ладонью. — Что я говорю, глупая?

Со страхом она взглянула на Алекса, но Джо, как будто и не услышав ее последних слов, неожиданно сменил тему разговора.

— Я спрашивал вас о том, кто готовил в субботу ужин, а еще мне хотелось бы знать, кто убирал в воскресенье днем?

— Я.

— Вы были в кабинете сэра Гордона?

— Да.

— И что вы там делали?

— Отнесла мытые чашки и блюдца и поставила их в тайник около кофеварки.

— В котором часу это могло быть?

— Может, в пять, а возможно, в половине шестого.

— А после вы уже туда не входили?

Она кивнула.

— Я заходила туда еще после ужина…

— Да? В котором часу?

— Вероятно, было уже одиннадцать или, может, немного позже.

— А что вы там делали в такое позднее время?

— Я вошла, потому что после ужина сэр Гордон с мистером Сирилом, то есть со своим братом, пошли в сад ловить бабочек. А я кончила мыть посуду и хотела ложиться. Мне надо было еще отнести в кабинет две чашки, и я хотела проверить, достаточно ли сахара в сахарнице, потому что знала, что сэр Гордон будет работать всю ночь…

— Откуда вы об этом знали? Вам сказал сэр Гордон?

— Да… вернее, нет… За ужином, когда я была в столовой, он сказал мистеру Роберту, это значит — мистеру Рютту, своему секретарю, что ждет его в семь часов утра, а также мистера Сирила с фотографиями… И что сейчас он пойдет ловить бабочек, а потом немного поработает…

— Минутку. — Алекс поднял руку, чтобы остановить ее и не позабыть вопрос, который хотел ей задать. — О каких фотографиях шла речь?

— Я точно не знаю… Но у мистера Сирила там, наверху, около его спальни есть фотолаборатория, и он всегда делает снимки для сэра Гордона. Одни ночные бабочки. Ужасные, потому что снимки сделаны с близкого расстояния, и у них такие головы, как у лошадей, только страшные… Жутко смотреть на них… А наверно, мистер Сирил и мистер Роберт должны были приготовить все для сэра Гордона, потому что сэр Гордон вместе с миссис Сильвией собирался сегодня вечером вылететь в Америку, чтобы прочесть там доклад…

— Понимаю… Но вернемся еще раз к вчерашнему вечеру. Итак, вы поняли, что сэр Гордон будет работать ночью, и отнесли чашки в бар, где кофеварка, а также проверили, есть ли сахар. Ну и что? Сахар был?

Девушка улыбнулась, но сразу опять стала серьезной. Скорее всего, ее развеселил тот факт, что полиция хочет знать, много ли было сахара в сахарнице. Все это Джо с легкостью прочел на лице девушки до того, как она заговорила. Но то, что она сказала, было для него неожиданностью:

— Да, сахар был, поэтому я посмотрела вокруг, не нужно ли еще что-нибудь сделать. Из моего окна в подвале хорошо было видно то место, где господа ловили вчера бабочек на этот экранчик, поэтому я знала, что сэр Гордон сейчас домой не вернется. А он, хотя любил чистый и свежий воздух в комнате, не выносил, когда при нем открывали окна… У него был ужасный ишиас, и раз я видела его, когда его продуло… Тогда он ходил на костылях… Не мог лежать в кровати, и каждое движение причиняло ему боль. Он говорил, что малейший сквозняк может его сразу уложить. Поэтому он всегда приказывал проветривать только тогда, когда его не было в комнате.

Алекс нахмурил брови.

— Минуточку… — сказал он быстро, бросив на Паркера взгляд, которого Агнес Уайт, очевидно, не заметила. —