– Ты прав, – полковник опять невозмутимо согласился. – Попробуем быть и бить аккуратнее, но подставлять себя категорически запрещаю.

– Через минуту они будут здесь!

1

Самому командиру порой даже в самом горячем бою не приходится сделать ни одного выстрела. Подполковник Клишин давно привык к тому, что ему реже других приходится пополнять запас патронов в автоматных рожках. Но на то он и командир, чтобы в первую очередь оценивать обстановку и вовремя координировать действия подчиненных, и только потом уже становится боевой единицей, «стволом», как часто говорят.

Так произошло и в этом бою. Следовало подсказать подполковнику Лаврову, как тому удобнее выйти, подсказать верхней группе, с какой стороны прикрыть отход находящихся внизу бойцов, и только потом уже самому поднять автомат.

– «Венец», я «Друг», огоньку снизу добавь, чтобы они себя обозначили…

– Понял… Все поняли?

Вторая часть всем слышимого через «подснежники» разговора уже является командой бойцам нижней группы. Они не отвечают словами. Но команда оказалась услышанной, судя по тому, как повысилась интенсивность огня внизу. Естественно, и боевики почувствовали, что это не случайно. Обычно плотность огня увеличивается при попытке фронтального прорыва или при прикрытии обхода или отхода другой группы. Чего ожидать в этот раз, они не просчитали. И сами отозвались аналогично – тоже активизировали стрельбу и даже вытащили откуда-то миномет. Скорее всего, просто для устрашения, потому что в таких условиях, когда высокие и густые деревья закрывают поле боя, применять миномет практически бесполезно. Первая мина угодила в ствол дерева, сломав его недалеко от верхушки и осыпав осколками ближайшие кусты, вторая взорвалась в кроне соседнего, и неизвестно, кого теперь она больше осыпала такими же осколками – группу Лаврова или своих же, выдвинувшихся дальше остальных.

– «Друг», сдается мне, их намного больше, чем показалось вначале…

– Мне тоже так кажется… Продержи их еще пару минут, чтобы нам определить точки огня…

Подполковник Лавров опять не отвечает. Но наушники доносят до остальных спецназовцев интенсивную стрельбу короткими очередями по кустам и стволам деревьев внизу, у ручья. Пара минут проходит быстро.

– Я «Друг». «Венец», с патронами как?

– Пока терпимо. Можем еще пару минут посалютовать, и на отход останется.

– Хватит. Всем остальным! Интенсивный огонь по точкам группировки. Кто кого определил…

Подполковник даже не приказывал определять точки группировки противника. Но он своих «драконов» знает, как членов собственной семьи. Тем и отличаются отдельные мобильные офицерские группы от линейных частей спецназа, в который солдатам надо приказ разжевать и в рот положить. «Драконы» сами определяют сложившееся положение, условия местности, численность противника, и знают, что и когда им следует делать. И они работают профессионально, потому что профессия у них такая – воин.

В том, что «драконы» воевать умеют, Клишин убедился давно. Убедился в этом и противник. Рваные короткие очереди сквозь листву устремились точно в те места, которые определил для себя и сам командир. А перегруппироваться боевики не имели уже ни времени, ни возможности. Конечно, плохо, когда результата собственной работы не видишь. Листва и хвойные лапы совершенно скрывают местность. Но такой плотный огонь не может не нанести значительного урона – это уже подсказывает опыт. О том же и основательно стихшая встречная стрельба говорит.

– «Венец», в темпе – в прорыв! – несмотря на категоричность слов, сказаны они спокойным тоном, без акцента на то, что действовать необходимо быстро, потому что всей нижней группе и без того понятно, как нужно действовать.

И команда выполняется без задержки. Шесть фигур сразу же появились в кустах сбоку от утеса. Но подполковник Лавров ошибся, выбрал неправильное направление для прорыва. Он пошел более короткой, но более опасной дорогой, чем та, которой следовало бы возвращаться. И подполковник Клишин допустил промашку, не подсказал своему заместителю вовремя верный путь. Но советовать уже поздно. Противник знает направление прорыва и при повторной попытке может перекрыть вероятные пути перекрестным огнем.

– Прикрываем, все прикрываем… Все!

Подполковник сам отбросил бинокль, рывком приложил к плечу приклад автомата и сразу почувствовал, как резко бьет по мышцам отдача. Он начал активно стрелять, старательно исправляя собственную оплошность, желая прикрыть Лаврова и остальных по возможности наиболее плотным огнем. Но контроля над обстановкой Клишин не потерял и в этой ситуации. Дав несколько очередей, успел спросить своего снайпера:

– «Робин», что у тебя?

– Я снял троих в боковой группе, остальные отошли за пригорок или залегли так, что мне их не сыскать…

– Поддержи «Венца»…

– Уже поддерживаю…

Однако и противник, оставаясь по-прежнему скрытым кустами, усилил обстрел. Снова ухнул, как лесной филин, миномет. На сей раз, минометчик решил выбрать другую траекторию, и мина ушла круто вверх. Но слишком круто для того, чтобы достать преследуемых, и упала на склон на половине дистанции, разделяющей противостоящие стороны. Минометчик у боевиков оказался откровенно слабым, или он вообще не минометчик, а просто человек, которого обязали миномет таскать и постреливать время от времени, чтобы нагнать на противника страха. Но спецназовцев такими выстрелами испугать или остановить трудно. Однако следующая мина все же нашла просвет между деревьями и теперь легла почти на линии, на которую вышла группа Лаврова, хотя и намного правее. Минометчик после отдачи не правильно, должно быть, выровнял ствол.

– Я «Друг». «Венец», включай полные обороты. Могут пристреляться и накрыть…

– Спешу… Спешу… Чертов «компас»… – отзывается подполковник Лавров.

Он идет последним, толкая то кулаком, то рожком автомата в спину задыхающегося «компаса» – пленного радиста. Тот и хромает, и склоняется под пулями, и спотыкается на каждом шагу, не имея возможности помочь себе при движении руками, по-прежнему связанными за спиной. Непривычен к бою, должно быть, недавно попал к боевикам, иначе обстановка давно приучила бы его вести себя под пулями смелее. Подполковник уже не выдерживает, размахивается, чтобы как следует ткнуть стволом между лопаток, и подогнать пленного, но вовремя останавливает руку. Он хорошо понимает, что такое удар стволом в спину при опущенном предохранителе. Легкое сотрясение пальца может вызвать очередь.

– «Робин», ищи минометчика! – командует подполковник Клишин.

– Ищу… Давно ищу… Не вижу… Подскажите, кто видит…

– Я «Анчар». Видишь меня?

– Вижу…

– От меня на половину первого.[17]За сломанной сосной метров на сорок… Похоже, там…