В кругу воинов, везде следовавших за Боудиккой, произошло движение. Группа расступилась, пропуская вперед молодого кельта, который, тяжело дыша, подбежал к королеве и упал на колени перед ней.

– Что ты выяснил, Гедвин? – спросила она.

– Их защищает только Девятый легион! – Гедвин отдышался и продолжал: – Светоний не вернулся с острова Мона с остальными легионами. Он задержался там, хотя и слышал, что ты выступаешь против него, моя королева. Люди Лондиниума похваляются, что им нечего бояться армии, ведомой женщиной.

Улыбка Боудикки была жестокой.

– Тогда мы покажем им, как они ошибались насчет иценов!

Он поклонился ей:

– Да, моя королева! Боудикка встала.

– Отдохните и приготовьтесь. Мы атакуем Лондиниум на рассвете с востока. Солнце будет вставать за нашей спиной. Завтра римляне поплатятся за то, что причинили вред королеве иценов и разозлили ее мстительную богиню!

Пока воины, мужчины и женщины, собирались вокруг Боудикки, касаясь ее и прося ее благословения на завтрашний день, Алекс встала и тихо скрылась под покровом ночи.

Алекс направилась к шатру королевы, ее не оставляло мрачное предчувствие.

История утверждала, что Боудикка одержит победу в Лондиниуме. Но Алекс беспокоила не возможная смерть королевы в завтрашней битве. Боудикка победит. Возможно, она даже найдет Катуса и заберет украденную часть медальона.

Но что потом? Сорвать ожерелье с шеи королевы и вернуться в будущее? Самая мысль об этом заставляла Алекс содрогнуться.

Алекс подошла к палатке королевы, но не могла заставить себя войти внутрь. Возможно, девочки уже были там. Она не могла сейчас видеть тихое отчаяние Мираны или боль и злость Уны. Она может только усугубить их травму. Ожерелье – это священный символ власти их матери, это все, что осталось им от отца. Алекс, которая притворялась жрицей их богини, должна была его украсть.

Но если она не сделает этого, мир, каким она его знает, будет разрушен.

Она вздохнула, подошла к большому камню и села около маленького, весело журчащего ручейка недалеко от палатки королевы. Валун стоял у высокого старого дуба и образовывал вместе с ним скамейку. Алекс присела и тут же почувствовала, как у нее болит тело от долгой дороги. Она попыталась устроиться поудобнее, но вскоре бросила эту затею и стала всматриваться в молчаливый лес. Луна была почти полной, от нее исходил волшебный свет и падал на водную гладь, словно превращая ее в жидкое серебро. Весенняя ночь была теплой, дул легкий ветерок. Усталая, Алекс сняла туфли, подобрала тунику и опустила ноющие ноги в прозрачную прохладную воду. Это было восхитительно. Она болтала ногами в воде и только стала подумывать о том, чтобы снять тунику и искупаться, когда появились призраки.

Они вышли из леса, с другой стороны ручья. Алекс узнала старика, который уже говорил с ней раньше, и некоторых других, которые постоянно находились поблизости от армии во время перехода, но ни во что не вмешивались.

– Есть вещи, которые мы хотим обсудить с тобой, Повелительница душ, – сказал старик.

– Да, у нас есть вопросы, – поддержала его женщина, выглядевшая слишком молодой и здоровой, чтобы умереть. Но Алекс знала, что духи могут принимать внешность любого возраста. Они не застывали во времени и могли представать в любом виде, за что Алекс была им благодарна, с тех пор как увидела первого призрака в своей жизни.

– А еще нам есть что рассказать тебе, – заявил другой мужчина. Он был одет в тунику, так ярко окрашенную красным, что, даже полупрозрачная, она сияла в лунном свете.

Алекс прислонилась головой к дереву, закрыла глаза и тяжело вздохнула. Она знала, что если до сих пор призраки оставляли ее в покое, то это не могло продолжаться вечно. Ну почему они не могли оставить ее хоть на какое-то время наедине с собой! Она была совершенно измучена. Ее задание здесь уже вызывало непредвиденные проблемы, и она сейчас была не в состоянии решать еще и чужие, с которыми к ней обращались мертвые с завидной регулярностью.

– Я хочу, чтобы вы ушли отсюда и оставили меня в покое, – пробормотала она скорее себе, чем им.

Спиной она почувствовала сгусток энергии, который перетек от старого дерева и прошел через ее тело. Алекс резко открыла глаза и увидела другие небольшие сгустки энергии – светящиеся волны тумана, – расходившиеся от ее дерева в сторону леса. Когда они достигли призраков, то поглотили их и унесли прочь.

– Черт! – вскрикнула Алекс. – Как я это сделала?

– Ты воспользовалась энергией этого древнего дерева конечно же. – Из тени вышел Карадок. – Что это за место, где жриц не учат черпать священную силу леса?

– Ты шпионишь за мной? – спросила Алекс, уходя от вопроса Карадока.

– Думаю, это тебя нужно об этом спросить.

– Меня?

– Да, тебя. Ты шпионишь за Боудиккой в пользу Рима?

– Ты шутишь! Я такой же римский шпион, как и ты. И вообще, это не имеет смысла.

– Почему нет? Мы воюем против римлян.

– Да, но они этого не знают. Римляне считают, что кучку сумасшедших варваров ведет не менее сумасшедшая женщина. Они не считают людей Боудикки армией и надвигающуюся войну рассматривают как небольшую неприятность. Гедвин выяснил это, когда шпионил за римлянами. Алекс знала, что все это правда, из исторического инструктажа, который она получила. Одной из главных причин, почему Боудикке так долго удавалось одерживать победы, было то, что римляне не видели в ней серьезной угрозы, потому что она была женщиной.

– Все, что ты говоришь, правда, но ты так и не объяснила, откуда ты пришла.

– Предлагаю нам с тобой объявить перемирие и заключить договор. Я обещаю не лгать тебе – никогда. Но ты должен понять, что, если я буду говорить тебе только правду, будут такие вещи, которые я не смогу сообщить тебе, – сказала Алекс.

Карадок задумался, изучая ее своими необычными янтарными глазами. Наконец он кивнул:

– Согласен. Мы не будем лгать друг другу.

– Хорошо. – Машинально Алекс протянула руку для рукопожатия. Когда Карадок коснулся ее после некоторого промедления, его прикосновение не было деловым рукопожатием. Друид сжал ее предплечье способом, которым в древности скреплялись клятвы: запястье к запястью, пульс к пульсу, кожа к коже.

Его прикосновение взволновало Алекс, но это волнение не было приступом страсти. Прикосновение его кожи – теплое, уверенное, сильное – казалось ей знакомым. Он был еще одной частью этой земли, этого времени, частью, которая казалась ей правильной.

– Мне хотелось бы, чтобы мы были друзьями, – услышала Алекс свой голос.

– Тайны – это не лучшее основание для дружбы, – заметил он, но в его голосе не было резкости, зато слышалась ирония, и он все еще не отпускал ее руку.