– Вы? – уставился на высокую черноволосую девушку встречающий, но от комментариев вовремя воздержался.

– Именно я, – развеяла его последние сомнения Кася.

– С приездом! – пришел в себя молодой человек. – Меня зовут Александр Исаевич Солоницын, почти Солженицын, – представился он. И добавил: – Хотя можно Саша. А то на Александра Исаевича могу и не откликнуться, не привык!

Тезка великого писателя подхватил Касин чемодан и продолжил разговор:

– До лагеря пара часов езды. Может, вы хотите перекусить?

– Нет, я в поезде перекусила, можем ехать.

– Замечательно, – улыбнулся Саша, подвел ее к изрядно запыленному джипу, за рулем которого сидел мрачноватого вида субъект. Саша помог Касе устроиться и коротко приказал:

– Поехали, Семен.

Субъект только что-то буркнул в ответ, и машина тронулась. Тем временем ее провожатый разговорился:

– А вы, как я понял, на ЮНЕСКО работаете?

– Не совсем, на один из частных фондов, но он работает под эгидой ЮНЕСКО, – уточнила она.

– Классно, что, наши раскопки внимание ЮНЕСКО привлекли? – немного кисло улыбнулся Сашка.

– Привлекли, – подтвердила она. И спросила, в свою очередь: – Пока ехала, может быть, я пропустила что-то интересное?

– Интересное… – протянул неуверенно ее собеседник. – Сложный вопрос.

Причем по его тону было непонятно, скрывает ли он последние новости или просто говорить не о чем.

– Есть материальные доказательства, что это захоронение Булана?

– Как сказать, – опять потянул Саша.

– Так прямо и скажите, – подбодрила его Кася.

– Вы знаете, лучше вы об этом спросите моих руководителей, – нашел выход из положения тезка Солженицына. И добавил: – Вы меня извините, но дорога здесь такая, что особо не поговоришь: болтает из стороны в сторону. Может быть, музыку включить?

– Включайте, – махнула рукой Кася.

Молодой мужчина прожал до упора кнопку громкоговорителя и замолчал, старательно рассматривая пробегающий за окном пейзаж. Кася паузу прерывать не стала, поняв, что ничего путного из археолога не вытянет. Да и Саша был прав: до лагеря оставалось два часа, а на месте она во всем разберется сама.

Наконец джип подъехал к беспорядочному скопищу палаток, в центре которого виднелся выделенный местной администрацией небольшой вагончик, служивший штаб-квартирой экспедиции. К этому вагончику Касю и подвел ее спутник.

– Заходите, – вежливо посторонился археолог, зашел следом и представил ее находившимся в комнате мужчинам: – Кассия Кузнецова, Антон Григорьевич Черновицкий, Влад, то есть Владислав Алексеевич Артамонов.

Первым ей пожал руку начальник экспедиции Черновицкий – крупный мужчина лет пятидесяти с багровым и обветренным лицом человека, постоянно бывающего на свежем воздухе. Вслед за ним с ней поздоровался его заместитель – помоложе, поменьше ростом и больше походящий на кабинетного работника, нежели на археолога.

– Хорошо добрались? – коротко поинтересовался Черновицкий.

– Спасибо, Антон Григорьевич, нормально, – ответила она.

– Не надо никаких Григорьевичей, зовите меня просто Антон.

– А меня Влад, – добавил Артамонов.

Улыбки были вежливыми, но в воздухе повисло напряжение. У Каси возникло впечатление, что ее приезд особой радости ни одному из присутствующих не принес, но обращать внимание на это она не стала. Она быстро огляделась. Первым ей в глаза бросился сверкающий на солнце огромный стальной сейф. С безопасностью находок здесь, похоже, шутить не привыкли. На столе были разложены карты, в углу примостились два компьютера, принтер и еще какой-то неизвестный Касе аппарат.

– Итак, ваш фонд заинтересовался нашей работой? – неохотно продолжил разговор Черновицкий.

– В этом нет ничего удивительного. Открытие гробницы Булана – такое стоит внимания любого уважающего себя учреждения! – Она попыталась было проявить энтузиазм. Но, похоже, никто его разделять не собирался. Улыбки ее собеседников были по меньшей мере кислыми.

– Может быть, вы хотите проверить мои рекомендации? – продолжила она, отнеся затянувшееся молчание к недоверию.

– Как хотите, – пожал плечами Черновицкий, протягивая руку за бумагами, – мы можем снять копии?

Черновицкий бросил быстрый взгляд на Касины бумаги и только поморщился. Было видно, что они были ему безразличны. То есть легитимность Касиного появления их нисколько не интересовала. Но все-таки они находились в прескверном настроении.

– Что-то не так? – наконец решилась спросить она.

– Что не так? – переспросил Черновицкий.

– У меня просто сложилось впечатление, что существуют какие-то проблемы, и мне бы хотелось быть уверенной, что они не вызваны моим появлением, – решила она взять быка за рога.

Черновицкий только отвел глаза, а Артамонов, не скрывая своего раздражения, высказался прямо:

– Просто непонятно, какого черта здесь ЮНЕСКО понадобилось? Достойных охраны памятников здесь не наблюдается, несколько обломков салтово-маяцкой культуры, и все.

– Но вы же представили этот курган как захоронение Булана? – напряженно переспросила Кася.

– Шиша с маслом это захоронение! – взорвался Черновицкий и, вопреки всем правилам хорошего тона, выскочил из вагончика.

– Не обращайте на него внимания, – вспомнил тем временем про эти же правила хорошего тона Артамонов, – просто, скажу откровенно, пока экспедиция не дала никаких результатов.

– Никаких? – разочарованно выдохнула Кася; то есть она бросила работу, поссорилась с Кириллом, и все из-за этого, как выразился Артамонов, «шиша с маслом»!

– Ноль целых, а также десятых, тысячных и так далее, – произнес Артамонов и с неожиданной силой так плюхнулся на придвинутый к огромному столу табурет, что тот жалобно заскрипел.

– Мне бы хотелось узнать побольше, я думаю, что имею право на дополнительную информацию, – попыталась оставаться спокойной Кася.

– Это в смысле того, что вы приехали из самого Парижа в эту глушь не коровам хвосты крутить! – Артамонов явно не собирался быть приятным во всех отношениях собеседником.

– Ну, коров, допустим, на подступах к лагерю не наблюдается, – в тон ему ответила Кася, – и да, я действительно приехала из самого Парижа, потому что вы разрекламировали вашу экспедицию как раскопки могильника легендарного Булана!

– Ну, он должен, просто обязан быть здесь! – вскочил Артамонов и заходил по комнате. – Антон был в этом уверен на все сто, нет, двести процентов, а его чутью я привык доверять. Вы знаете, это особое чувство, у всякого археолога должно быть чутье! Но у Черновицкого оно просто уникальное, таких, как он, в нашей науке единицы!