Так кого же это могло не устраивать?

До «Катрины» Биксу принадлежал продуктовый магазин на углу, на самом краю Квартала, бизнес по производству морепродуктов по ту сторону реки в Алджирсе и автомойка в Гентилли. Продуктовый магазин разграбили и разнесли мародеры, а автомойка утонула в грязи, когда прорвало дамбы, но для Бикса эти потери были несущественны. Вот бизнес по производству морепродуктов — это другое дело. Гигантские шлейфы нефти из прорывов на дне Залива залили устричные поля и креветочные территории по всему побережью Луизианы, Миссисипи и Алабамы. Бикс не только потерял свой самый прибыльный бизнес, но и утратил единственный способ отмывать незаконный доход. Вспомнить хотя бы те два крупных дельца, которые он провернул в Форт-Лодердейле и Хьюстоне — одно ограбление ювелирного принесло ему восемьдесят штук, минус сорок процентов перекупщику.

Как же так — иметь столько зелени, и не иметь места, где ее применить, кроме как закопать в саду за домом? Теперь еще этот Вейлон Граймз вломился в дом бывшей монахини и пытал ее кипятком, а «Таймз-Пикайюн» уже напечатали эту историю на первой полосе. Чем больше Бикс думал о Граймзе, тем сильнее была его злоба. Он взял мобильник с кофейного столика и вышел на балкон, набирая номер наемника. Вечернее небо розовело, ветер был одновременно и теплым, и прохладным, внизу сухо шелестели пальмовые деревья. В такой вечер он уже должен быть в городе, звонить девчонке или двум, ужинать в кафе на Сент-Чарльз, но никак не пытаться решить всю скорбь мира. И за что ему такое? Ему показалось, что краем глаза он увидел, как перекресток проехал темно-бордовый «Кадиллак» с крахмально-белым верхом.

Граймз взял трубку.

— Чего тебе? — спросил он.

— Угадай с трех попыток.

— Это кто?

— Кто это? А ты как думаешь, кретин? — рявкнул в трубку Бикс.

— На тот случай, если ты не в курсе, я неважно себя чувствую, и уже сказал тебе, что произошло, и с меня хватит уже твоего дерьма, Бикс.

— Я не ослышался? С тебя хватит моего дерьма? Знаешь, не так-то просто наложить кучу на голову спящего слона, подтереть зад его хоботом и отправиться на прогулку, как будто ничего не случилось.

— О чем это ты?

— Мне кажется, я только что видел машину Персела недалеко от моего дома.

— Это ты угрожал семье Клета, не я.

— Фишка в том, что я не собирался ничего делать.

— А Перселу откуда это знать? Большинство людей здесь считают, что у тебя крыша поехала.

— Где ты? — спросил Бикс.

— Тебе какая разница?

— Хотел отдать тебе твою долю с хьюстонского дельца. Ты в своей конуре для перепихонов?

— Ты же говорил, что перекупщик тебе не заплатил.

— Уже заплатил.

— А это правда, что ты откусил нос психиатру в «Анголе»?

— Нет, неправда, сука ты мелкая, это мой сокамерник. Хочешь знать, что я с тобой сделаю, если ты это дерьмо за собой не подчистишь?

— Говори помедленнее, я записываю, чтобы послать потом Перселу голубиной почтой твои планы касательно его семьи.

Рука Бикса, в которой он держал телефон, сжималась и разжималась. Казалось, что мобильник уже врос в его потную ладонь.

— Твоя доля двадцать штук, они тебе нужны или нет?

— Разменяй-ка свою двадцатку на пятаки и засунь их себе в задницу. Между делом еще и трахни себя, так как ни одна баба тебе точно не даст. Я тут слыхал, как парни из Арийского Братства говаривали, что ты в «Анголе» пользовался большой популярностью у педиков и клиенты к тебе в очередь вставали. Поэтому тебе никто не давал?

Прежде чем Бикс успел ответить, Граймз повесил трубку, а Бикс остался стоять, сжав телефон в руке настолько сильно, что его экран захрустел и чуть не треснул. Он почувствовал резкую головную боль, как будто кто-то забивал ему гвоздь в висок. Он попытался сконцентрироваться и выгнать из головы всех бесов, терзавших его от рассвета до заката. Какое слово вечно говорят в таких случаях? Фокус? Да, вот оно. Сфокусируйся. Он слышал ветер в пальмовых деревьях и звук трамвая, разворачивающегося для того, чтобы пуститься в обратный путь по авеню Сент-Чарльз. В Кафе на Кэрролтоне играла музыка. Из-за угла здания на мотокосилке с грохотом выехал латиноамериканец, похожий на недожаренное буррито. Косилка не имела ни мешка, ни глушителя и выбрасывала из выходного патрубка непрерывный поток скошенной травы вперемешку с кашей из пальмовых листьев и собачьим дерьмом.

— На хрен фокус, — подумал Голайтли.

— Эй, ты! Да-да, ты, латинос хренов! Да, ты! — прокричал Бикс. — Эй ты, я с тобой разговариваю!

Газонокосильщик глупо улыбнулся в сторону балкона, не снимая звуконепроницаемых наушников, и вернулся к работе.

— Думаешь, это смешно? — закипел Бикс. Он подождал, пока косильщик развернется и вновь проедет под балконом. Цветочный горшок в его руках был наполнен плотно утрамбованной землей, из которой торчал росток пальмового дерева, и по весу походил на ядро. Бикс крепко ухватился за горшок обеими руками, пытаясь рассчитать расстояние и траекторию, на мгновение представив себя артиллеристом, и метнул его в рабочего.

Голайтли не поверил своим глазам. Он не только промахнулся — в тот момент, когда он отпустил горшок, соседский пудель, которого Бикс называл Гавкающим тараканом, выбежал на газон, и их траектории с горшком сошлись в одной беспощадной точке. Пес остался лежать на траве. Газонокосильщик же спокойно сделал еще один разворот, чтобы начать новую полосу, и наехал на разбитый горшок, слежавшийся грунт и пальмовый росток, мгновенно измельчив их, и даже не заметил, что Голайтли только что попытался проломить ему голову. Бикс облегченно вздохнул, когда Гавкающий таракан неуверенно поднялся и ринулся обратно в квартиру. Если только пес не знал азбуку Морзе, Бикса никто не мог заложить.

Прежде чем Голайтли мог перезарядиться для второго залпа, он заметил, как темно-бордовый «Кадиллак» вывернул из-за угла и припарковался перед отремонтированным узким зданием барачного типа, которое теперь называлось «Книжный магазин на Мейпл-стрит». «Может это не Персел?» — подумал Бикс. Ну что горилле-альбиносу делать в книжном магазине, особенно если ее зовут Персел, если только здесь не продается порнуха или бананы? Пора завязывать с этим бардаком и понять, что к чему. Он прикрепил пистолет двадцать пятого калибра к лодыжке, натянул брюки на рукоятку и направился вниз.

Бикс Голайтли пересек улицу и занял позицию перед книжным магазином, облокотившись на крыло «Кадиллака», удобно сложив руки на груди. Через пять минут вышел Персел с парой книг в пластиковом пакете. На нем были свежевыглаженные слаксы кремового цвета, бледно-голубая рубашка с длинным рукавом и соломенная шляпа с черной лентой вокруг тульи, как будто бы он был каким-то садоводом на островах, а не алкоголиком, гонявшимся за сбежавшими из-под залога для Нига Роузвотера и Ви Вилли Бимштайна.

— Ты за мной следишь? — спросил Бикс.