Но обольщаться я и не думал. Поэтому "обезжирил" чековый счет в Metzler почти полностью, на всякий случай оставив там лишь около трех тысяч марок. Остальное кэшем перенес в Deutsche Bank — уже на аккаунт герра Кирхмайера. На этом след скаута и беглеца Алексея Обухова в Германии обрывался чисто и навсегда.

Нас же с Мартой уносил в ночь Берлинский экспресс — превосходные железные дороги Германии позволяли преодолевать шесть сотен километров за невероятные восемь часов.

* * *

Покупка тура в Россию оказалась делом весьма нетривиальным. Но по-порядку. Сперва, разглядев среди плакатов знакомый силуэт вздыбленного всадника, я довольно потер руки. Даже ничего придумывать не требуется, достаточно ткнуть пальцем: "хочу!". Условия путешествия заставили подпрыгнуть от радости: двадцатичетырехдневный круиз на трехтрубном красавце-лайнере типа Cap Polonio, с заходом в кучу портов, в том числе — Ленинград, на целых полтора дня. Шикарный вариант! Мне нужен-то всего час: оторваться от экскурсионной толпы, метнуться на такси до тайника, забрать телефон и вернуться на борт, под германскую или британскую юрисдикцию.[44] Все! Чекисты если и заметят, то доложить о ЧП не успеют, не то что получить инструкции от начальства.

Дело испортила одна мелкая деталь: маршрут работал исключительно в теплую половину года. Зимой и капитаны, и туристы предпочитают бороздить южные моря. Их легко понять — кроме свинцовых балтийских волн корабли ждет ледяная затычка Финского залива. Если грузовые суда в Ленинград еще хоть как-то проводят ледоколами, то даже прижимистый как Скрудж "Совторгфлот" без затей рекомендует пассажирам добираться до пункта назначения сушей.

Ждать у моря погоды? Вариант имеет смысл, но… опять это проклятое но! Черный четверг 1929 года. Тот самый знаменитый биржевой крах, с которого началась Великая депрессия. В мечтах я много раз представлял гору денег, которую можно на нем заработать, но так и не сумел вспомнить месяц. Ни зима, ни лето, но вот весна или осень?! На бирже важен каждый день!

С поездами проще. Прямого маршрута из Берлина в Ленинград нет, зато с пересадкой — целых два. Первый очевиден — сквозь Польшу на Москву, оттуда в Ленинград. Редкие туристы предпочитают именно его, так можно посмотреть оба главных советских города. Второй — через грозящий стать формальной причиной новой мировой войны Данцингский коридор в Восточную Пруссию, затем через Литву в Ригу. Несмотря на кажущую сложность — в пути всего четырнадцать часов.[45] Далее более суток — вкругаля через Полоцк — на советском поезде до Ленинграда. Медленно, печально, но относительно спокойно.

Свои погремушки оказались и в избушке принимающей стороны. Припоминаемый еще из будущего Intourist[46] почему-то в Берлине не работал, вместо него идеи коммунизма двигали в массы бойцы из АО "Советский турист". Старались они честно, но базовую бюрократическую установку на "организованные коллективы" изменить оказалось не так-то просто. То есть первым же категорическим условием для нас стало присоединение к группе, которых на рижском варианте пути в новогоднюю пору не оказалось вовсе.

С расстройства и нежелания чуть не неделю наблюдать столицу триэсэрии, я закатил клерку небольшой скандал в духе "нет тура — нет свадьбы, нет свадьбы — нет секса". Марта плеснула керосинчику в огонь со стороны памяти героического отца. Бедный совслужащий и так делал что мог, теперь же приготовился расшибиться в лепешку. И таки сумел — уговорил дюжину немецких коммунистов сменить маршрут с московского на питерский под соусом "пейзажей зимней Белоруссии" и "повторения пути последнего поезда последнего русского царя" — через станцию с многозначительным названием Дно. Обратно же — с милостивого разрешения центрального офиса — мы могли катиться в свою неметчину самостоятельно, в отличие от камрадов, которых "с нетерпением ждали московские коллеги".

Только-только я успел отрастить минимально заметную бородку и усики, да перестал усердствовать со старящим гримом, накатило время оформления документов. Скромное бракосочетание в муниципалитете, получение долгожданного Reisepass и проставление в нем виз — все уложилось в три недели — причем с учетом рождества. Немыслимо быстро по местным меркам. В самой нудной инстанции, советском консульстве, за спиной скабрезничали по-русски, не иначе клерк разболтал мою "мотивационную часть", однако препятствий не чинили. Мужчины угождали Марте, женщины — жалели меня. Или наоборот — разобраться точнее в новой советской морали я не удосужился.

… Стартовали с Силезского вокзала. Надежды на нормальную спальную полку не оправдались — до Риги шло всего лишь два вагона из всего состава, причем один из них — багажный, а второй — обычный для Европы "сидячий", хоть и первого класса. Поневоле пришлось размещаться рядом с группой коммунистов, которую ответственный консульский совбур провожал лично.

Особого восторга от общения с нейтив-спикерами я, мягко говоря, не испытывал. Поэтому держался на расстоянии. А именно — штудировал инструкцию на монстроидальный Kodak нумер 4.[47] Не от горячего желания таскать полуторакилограммовый кирпич на шее, но из старого как мир noblesse oblige: какой же турист-капиталист без навороченного фотоаппарата? То есть пришлось специально купить чудо инженерной мысли аж за триста с лишним марок — самый дорогой из продававшихся в магазине. Выдвигающийся на гармошке объектив, встроенный дальномер, особая неприлично широкая пленка, тисненый золотом чехол, как говорится, "кожа, рожа, все дела"… и документация на сотне страниц.

Тем временем Марта, в соответствии с ролью, а заодно искренней пылкостью натуры, заигрывала с пролетариями. Одним словом, семейная идиллия.

Первая таможня встретилась ранним утром, где-то в районе городка с диковатым названием Эйдткунен. Точнее не сказать, так как все происходило буквально на ходу[48] — откуда ни возьмись в спящем вагоне материализовались немецкие пограничники в запорошенных снегом шинелях, проверили паспорта и без лишнего шума исчезли. Кажется, поезд даже не остановился, лишь притормозил у скудно освещенного полустанка. Минут через двадцать им на смену явились литовские стражи границы. Этим лентяям из страны без столицы — ведь сейчас Вильно принадлежит полякам — вообще не было дела до способных оплатить первый класс пассажиров — посапывающую у меня на плече Марту не стали будить. Похожим образом прошел досмотр между Латвией и Литвой.