Фов села рядом с Данни и погладила ее по руке.

— Ты готова к десерту?

У Данни пересохло во рту, и не только от вина, но и от нежного прикосновения француженки. Она слегка поцарапала ногтями груди Данни и чувственно раздула ноздри. От нее повеяло цветочными духами и ароматом женского мускуса. У Данни все завертелось перед глазами.

— А что будет на десерт? — чуть слышно спросила она.

Карие глаза Фов потемнели.

— Сочные фрукты и сладости. Таких ты еще не пробовала.

Словно из-под земли, в гостиной появилась Миа. Вид у нее был еще более экзотический, чем накануне вечером. Ее глаза сияли, чувственные полные губы блестели от помады цвета чернослива. Накрашенные сурьмой брови и длинные ресницы делали ее миндалевидные глаза почти черными, а костюм французской служанки подчеркивал ее соблазнительные формы. Ноги в черных чулочках, пышные коротенькие нижние юбочки белоснежного цвета и низкий вырез на груди придавали дополнительную привлекательность ее точеной фигурке, а блестящие темные волосы, заколотые в элегантный шиньон, бриллиантовое колье и бриллиантовые сережки могли ослепить самого взыскательного зрителя.

— Подойди сюда, Миа, — поманила ее пальчиком Фов.

Девушка грациозно пересекла комнату, уверенно ступая в туфлях на высоких шпильках. Фов развернулась вместе со стулом к ней лицом и жестом велела Данни сделать то же самое. Служанка встала между ними, покорно скрестив руки на груди.

Все присутствующие в гостиной замерли в ожидании чего-то невероятного. Айвен улыбнулся Данни так, что по ее телу пробежала дрожь. Его взгляд не только ободрял ее, но словно бы сулил ей восхитительное продолжение вечера.

Это была лицензия на раскрепощение, разрешение на безудержное веселье. Данни захотелось позабавиться от всей души и доставить удовольствие Айвену. Страх перед неизведанным исчез, остались любопытство и желание поучаствовать в общей забаве.

Фов легонько дотронулась ногтями, покрытыми блестящим красным лаком, до пышной груди Миа и погладила ее по бедру, там, где кончался черный чулок и выглядывала оливковая кожа. Словно завороженная, Данни следила за движениями француженки, испытывая сексуальное томление и поеживаясь.

— Задери юбки! — сказала француженка.

Данни затаила дыхание, глядя на служанку, нарочито неспешно поднимающую подол.

Обнажился аккуратный треугольник черных курчавых волос. Фов протянула к нему руку и, раздвинув пальцами волосики, стала щекотать ей клитор и срамные губы. Веки Миа потяжелели, губы увлажнились, она раскрыла чувственный рот и тяжело задышала. Фов погладила ее по бедру и приказала:

— Ступай покажи свое богатство гостям, они умирают от нетерпения его увидеть.

Миа обошла стул Данни и встала напротив Алдоуса.

Он окинул ее плотоядным взглядом и прошептал:

— Ты чудо!

Вставив ладонь ребром у нее между бедер, он ввел средний палец во влагалище. Данни сжала колени, борясь с желанием потереть пальцем клитор. Алдоус начал массировать Миа розоватый трепещущий столбик в основании лобка. По лицу Миа было видно, что она сильно возбуждена, а характерный запах секрета бартолиниевой железы не оставлял в этом никаких сомнений.

Данни почувствовала, что ее соки текут по ногам, и закусила губу. Ее груди набухли, соски увеличились, на лбу выступили капельки пота. Она обтерла лоб тыльной стороной ладони и потупилась, мысленно умоляя Айвена поскорее прийти к ней на помощь. Гостиная наэлектризовалась, в воздухе запахло чистой эротикой. Сердце Данни бешено застучало, в горле пересохло.

В следующий момент рядом с ней присел на корточки Айвен. Он погладил ее по ноге и вкрадчиво спросил:

— Возбуждаешься, малышка?

Данни невольно раздвинула ноги, и Айвен сжал ей бедро. Данни часто задышала. Айвен прошептал:

— Не надо стесняться, вокруг только друзья. Все желают, чтобы тебе было здесь легко и приятно.

— Но я не хочу становиться посмешищем, — хрипло возразила Данни, сжав ноги.

Айвен едва не прыснул со смеху, но благоразумно сдержался, щадя ее чувства: малышка, несомненно, растерялась. Он вспомнил, как когда-то сам смущался своих эротических эмоций, и проникся к неопытной англичанке искренним сочувствием. Ему захотелось приласкать и утешить ее.

— Нужно быть смелее, если хочешь разобраться в своих чувствах. А главное — помнить, что в этом нет ничего дурного. Взрослые люди не должны лишать себя удовольствия из-за предрассудков. Более того, воздержание вредно.

— Хотелось бы в это верить, — пролепетала Данни, густо покраснев.

Между тем пальцы Айвена стали описывать круги у нее под коленкой. Она с трепетом ждала, когда же они поднимутся выше. Выдержит ли она этот вызов ее терпению? Неужели он осмелится смутить ее на глазах у всех присутствующих? Айвен заметил на ее лице смятение и прошептал:

— Расслабься, малышка, и наслаждайся! Не сопротивляйся, получай удовольствие от каждого мгновения. Бери пример с Миа! Взгляни на нее!

Данни послушно посмотрела на экзотическую распутницу и, к своему немалому удивлению, обнаружила, что на стуле Алдоуса сидит Летти. Теперь ее пальцы ласкали блестящий ароматный треугольник Миа, а Фов, встав у Миа за спиной, поглаживала ее горло, украшенное бриллиантовым колье. Миа закинула назад голову и блаженно улыбалась, касаясь волосами плеча француженки.

Завороженная этим эротическим представлением, Данни сжалась в комок. Руки Фов скользнули ниже и сжали груди Миа под черным атласом.

— О Бог мой! — послышался чей-то сладострастный возглас.

Айвен сжал бедро Данни и прошептал ей на ухо:

— Не верти головой, наслаждайся.

Она сообразила, что произнесла эти слова сама, и, обернувшись, взглянула на Айвена затуманившимися глазами. Ей стало жарко в ситцевом сарафане, и она расстегнула две верхние пуговицы. Пальцы ее дрожали.

Миа похотливо повизгивала и томно вздыхала. Расставив ноги пошире, она выпятила низ живота. Летти усердно потирала его пальцами, приговаривая:

— А где наш маленький розовый шалунишка? Почему он прячется?

Взору Данни предстал разбухший трепещущий клитор, ярко-красный и блестящий от густого сока. Летти нажала на него пальчиком, и Миа вздрогнула, сок потек по складкам ее срамных губ. Пальцы Летти начали описывать круги вокруг клитора.

Клитор Данни моментально отреагировал на это, он набух и стал влажным. Пульсация в головке участилась, и Данни страстно захотелось схватить руку Айвена и положить ее в свою промежность.

— Тебе неймется, малышка, испытать такие же ощущения? — тихо спросил он, угадывая ее желание.

Словно во сне, Данни отметила, что Айвен встал, уступая место Алдоусу. Она едва не закричала, что не желает подмены. Но объект ее страсти уже удалялся, пробормотав на прощание: