Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, как и подозревал, стоит тому наткнуться на описание сортира, как его челюсть непроизвольно падает.
— Это же… — с надеждой в глазах обращается он ко мне.
— Твои глаза тебя не обманывают, друг мой, — важно киваю ему.
Мужчина прижимает к себе чертёж, как самое драгоценное сокровище.
— Я не подведу! Всё будет сделано в лучшем виде! К завтра… — в нём моментально вспыхивает азарт, волнение. — Нет, сегодня же!
И я полностью разделяю его переживания.
— Принимайся за эту архиважную миссию. — опустив руку мужчине на плечо, я благословляю его со всей серьёзностью. — Вся Спарта взирает на тебя с надеждой. Бери себе всех, кого сможешь и принимайся за стройку.
Михалыч судорожно сглатывает подступивший ком и, кивнув, чуть ли не бегом возвращается к новеньким, над которыми всё ещё бдит Мышь.
— Внимание, товарищи алкоголики, хулиганы, тунеядцы — кто хочет поработать⁈ — последнее, что я слышу издалека
* * *
На следующее утро ажиотаж от появления нового туалета уже принимает приемлемые формы. А то ведь вчера в очереди стояли. И орали изнутри «занято!» исключительно ради развлечения.
Вообще, конструкция представляет собой классическую деревянную будку, как из мультфильма об одном зеленокожем-социопате одиночке, что проживал на болоте.
Чуть кривая крыша, толстые, плохо ошкуренные дощечки в качестве стен, а также окошечко на двери, почему-то в форме сердечка.
Единственным отличием оказывается табличка, которая сама по себе появилась на двери.
«Оставь надежду всяк сюда входящий».
Угу, очень «тонкий» юмор в исполнении Системы. Кто бы сомневался?
Однако, меня больше поражает то, что утром рядом с кабинкой появляется, холщовый мешок с удобрениями.
Всё, как и сообщила Система.
Имя: Дешёвое удобрение
Описание: Система, конечно, великая и всемогущая, но даже она отказывается работать в данной сфере деятельности. А посему её лучшие субподрядчики снабжают её ассортимент данными удобрениями. Дешёво, но сердито!
— повышает приживаемость растений на 10%
Удобрения немного, и этот ценный ресурс я решаю использовать исключительно для яблонь.
На них как раз созревает первый урожай. Каждое дерево даёт 4–8 плодов разных рангов. Большая часть из них, конечно, оказались мусорного ранга, то есть простыми. Утоляют голод ненадолго, и всё.
Но вот уникальные яблони приятно удивляют, дав в общей сложности 4 уникальных и 6 редких яблок.
Все простые идут в наш рацион и в запас, а вот те, что повыше уровнем, мы сажаем.
И, стоит отметить, эффект удобрений тут же даёт о себе знать. Из 10 плодов приживаются 5 яблонь, 2 уникальные и 3 редкие.
Фактически, ровно половина. Как по мне, это отличный результат. И серьёзное подспорье для выращивания новых видов культурных растений.
Осталось, правда, их раздобыть. Сущая мелочь в самом деле…
Сейчас же я наблюдаю за тем, как наш молодняк копается на поле под чутким руководством Хрюши.
Несмотря на то что в планах у нас великая стройка, после возведения сортира процесс неожиданно забуксовал. Ударный труд привел к тому, что в поселении закончились все запасы древесины.
Каждое строение требовало ресурсов, в основном дерево и камень. Поэтому кожевенная мастерская ждала своего часа. Заготовкой древесины занимаются Мышь с Тохичем. Причём, магичка подошла к делу творчески.
Направляя поток жара, она буквально срезала дерево у земли. Тохичу оставалось только обрубить сучки, и ствол был готов для транспортировки в Спарту.
Этим тоже займутся новенькие, когда засадят картошкой увеличившиеся плантации. С этого дня мы решили сажать по сорок кустов.
Это позволяло запасать каждый день более сотни клубней. Надо было пополнить закрома, разграбленные Стайсой. Плюс, где-то в глубине души, я надеялся, что первые из встреченных соседей будут мирными и с ними удастся завязать торговлю.
А вообще, пора заниматься делегированием полномочий. У нас в отряде вполне чётко вырисовываются два «руководителя среднего звена».
Михалыч взял на себя всё, что связано со строительством и ресурсами. Я, уже не раздумывая, отдаю ему рецепты и людей, а он сам справляется с остальным.
Хрюша занимается хозяйством в самом широком смысле этого слова. Она руководит работами на грядках и с животными, выделывает шкуры тушканов и шьёт из них одежду, следит за тем, чтобы всегда была готова еда и никто не остался голодным.
Трудится, не покладая плётки.
Я уже замечаю, что между этими двоими вспыхивает конкуренция за рабочую силу, и они азартно ходят по лагерю, с мыслями «кого бы припахать».
Есть ещё и третье направление — военное дело, которым занимаюсь я. И мне тоже для этого нужны люди и время. Так что размышляю о том, что пора проводит с утра планёрки, на которых планировать день и делить наши чахлые человеческие ресурсы на все потребности.
А пока я наблюдаю, как движется трудовое воспитание подрастающего поколения.
Богучаров ссутулился и бубнит себе под нос, словно старый дед. За что получает плёткой от довольной донельзя Хрюши.
Дженни и Ботан работают спокойно и усердно, никак не провоцируя девушку на дополнительную мотивацию.
Чего нельзя сказать о Патрике…
— Это издевательство над работниками! — вскидывает он кулак к небу, — физические наказания запрещены в большинстве цивилизованных стран! Я буду жаловаться! Где у вас записывают в профсоюз⁈
Ой, дура-а-а-к…
— Во-первых, это исключительно для мотивации, — скрещивает руки на груди Хрюша, то есть госпожа надсмотрщик, — А, во-вторых, профсоюзов не существует — это сказки рептилоидов!
И тут же блондин получает новый удар плёткой. Но разве она может задушить его праведный гнев⁈
Нисколько!
— Беспредел! Самоуправство! Волюнтаризм! Я буду жаловаться Лорду! Я отказываюсь батрачить в таких условиях! — даже получая по заднице и бегая по полю, он продолжает требовать справедливости, — Мне не оговорили оклад, премии, даже сверхурочные не учли! Возмутительно!
Чем доводит Хрюшу до белого каления.
— Тогда вот тебе и премия! — и снова меткий удар по пятой точке патлатого.
— Помогите, хулиганы зрения лишают!
Патрик, не выдерживая позора, обращается в бегство. Но его рельефные мускулы из прошлой жизни, в мире Системы не значат ничего.
Хрюша нагоняет свою жертву, а после едва ли не вбивает того в землю лицом, за то, что из за него она взмокла, и «испортила причёску».
Взвыв, Патрик просит пощады, признаёт свою неправоту и отправляется на поля, страдать без отпускных и сверхурочных.
Усталая Хрюша садится рядом со мной.
Я протягиваю ей бурдюк с водой. Она моментально присасывается к нему, словно путник, пробывший неделю в пустыне Сахара.
— Это уже выматывает — жалуется девушка. — Сначала было смешно, но мои руки не созданы для того, чтобы махать плёткой целыми днями.
— Неужели стало настолько тяжело? — интересуюсь я.
— Не со всеми, — вздыхает Хрюша, — но эти двое меня вымораживают.
И я даже догадываюсь, про кого она говорит. Богучаров и Патрик. Иных кандидатов и быть не может.
— А что по остальным скажешь? Как они тебе? — спрашиваю у неё, забирая бурдюк.
Нужно будет его снова наполнить. Эх, нам бы самовар какой или чайник.
Но, увы, лишнего чертежа не завалялось. Хотя есть же ещё коробка у Михалыча. Следует проверить, открывал ли он её, а то из памяти вылетело.
— Ну, как сказать. Нормальные. Дженни и Ботан прилежные и особо не протестуют, — пожимает она плечами. — Дашь задачу, не тупят и делают.
— А Третий что? — удивляюсь, что девушка его выделила
Та неопределённо стучит указательным пальчиком по губам.
— Не знаю, странный он какой-то… — признаётся Хрюша.
— В смысле? — не понимаю.
— В прямом. Не ворчит, не противится, не возмущается. Делает всё без нареканий, причём так, словно не в первый раз подобным занимается, — задумывается она — Без эмоций, как робот. — Если
