– В таком случае проще всего будет наконец спросить, – Холмс повернулся к девочке и опустил ей руку на плечо, не давая ей сделать то, что она, по всей видимости, собиралась – а именно пнуть Мэри в лодыжку. – Отвечайте: вы – дочь мистера Эдварда Хайда?

Диана вывернулась из его хватки и отскочила, злобно глядя на всех.

– Мама всегда мне говорила, что мой папаша – джентльмен, который называл себя мистером Хайдом. И поэтому мне надо вести себя как настоящая леди, раз уж я дочка джентльмена. Но он никогда не заходил меня навестить при жизни мамы. А потом меня отослали в «Магдалину».

– Значит, вы не можете знать, где он сейчас находится, – заключил Ватсон.

– Холмс, я не знаю, о чем вы думали, притащив на место убийства женщину и ребенка, – вмешался рыжеволосый. – Ватсон – да, он может быть полезен, хотя в последнее время он в основном занят описанием ваших подвигов, а не исследованием мертвых тел. Но этим двоим здесь совершенно нечего делать.

– Я вам не ребенок, – огрызнулась Диана. – А ты сам-то кто такой, рыжий-бесстыжий?

– Кто бы говорил о рыжине! – возмутился тот, глядя на ее огненные волосы.

– Позвольте представить вам инспектора Лестрейда из Скотланд-Ярда, – сказал Холмс. – Ему нечасто приходится запирать юных дам под замок за грубость и хамство, но лучше его не искушать. Лестрейд, это мисс Джекилл, дочь доктора Джекилла, замешанного в деле об убийстве Кэрью. Возможно, вы его помните, хотя и прошло немало лет. Мисс Джекилл здесь по делу и находится под моей ответственностью. Но я боюсь, мисс Джекилл, что это убийство превосходит ваше дело по срочности. О нем доложили только час назад. Разнорабочий, работавший в этом квартале, обнаружил в этом переулке тело женщины по имени Молли Кин. Я еще не исследовал труп и собираюсь этим сейчас заняться. Коль скоро вы и мисс Хайд уже здесь, можете остаться, однако я бы предложил вам отвернуться. Боюсь, это зрелище не для слабонервных.

Мэри неопределенно помялась, не уверенная в своей готовности увидеть то, что скрывала простыня.

– Но у нее на месте голова? – спросила она.

– Головы не было у предыдущей жертвы, – сказал Лестрейд. – Убийца никогда не ампутирует одни и те же части тела. Если приглядитесь, увидите очертания ее головы… вернее, некоторой ее части. Однако, Холмс, я протестую. Это противоречит правилам.

Не обращая на него внимания, Холмс поднял простыню и подал ее одному из полицейских, который взял ткань осторожно, стараясь не запачкаться в крови.

Мэри ахнула.

– Ужасно, – сказал Ватсон.

– Господи, ничего себе он с ней разделался, – сказала Диана.

Молли Кин казалась примерно ровесницей Мэри. Должно быть, при жизни она считалась симпатичной. Черты лица были чистые и правильные, хотя само лицо уродовали следы ударов на щеках и под глазами. Безжизненный взгляд был устремлен в серое небо. Плечи ее были все в крови, платье потемнело. Мостовая была еще мокрой после утреннего дождя, и камни сделались скользкими от крови, которая натекла в промежутки меж камней и застыла в них загустевшей массой. Длинные окровавленные волосы покойницы прилипли к мостовой. Мэри заставила себя взглянуть на то, чего невольно избегала, – на голову убитой, лежавшей в темной луже. У головы отсутствовала вся верхняя часть, от бровей и выше.

– Он распилил ей череп и вынул мозг, – сказал Холмс.

– Но зачем… зачем он это сделал? – спросила Мэри.

– Это наверняка сумасшедший, – пояснил Лестрейд. – Кто бы еще такое мог вытворить? Молли Кин была обычной – гм, нет, я не собираюсь произносить этого при дамах. Вам здесь не место, да, вам обеим.

– Проституткой, – кивнула Диана. – Да мы поняли. Сразу видно по румянам на щеках.

– Но не такой уж обычной проституткой, – добавил Холмс. – Взгляните на ее руки. На них нет мозолей от ежедневной ручной работы, и одежда на ней качественная, хотя и заштопанная, и многократно чиненная. Хотя эта женщина и стала падшей, раньше она была леди.

– Насчет этого вы правы, – сказал Лестрейд. – Пока мы вас тут ждали, сержант Дебенхем поговорил с одной из девчонок, которые тут работают. Сейчас он отвел ее в трактир за углом и велел подождать. Еще он задержал парня, который нашел тело, – это нищий, известный под кличкой Бедный Ричард. Другие его имена неизвестны. Мы подумали, что вы захотите с ними побеседовать, Холмс. По словам подружки Молли Кин, она работала гувернанткой, пока ее не соблазнил хозяин, а хозяйка не выкинула за дверь. Ребенок умер сразу после рождения, а ей пришлось идти на улицу зарабатывать на хлеб своим телом.

– Печальная история, хотя, увы, не единственная в своем роде, – Ватсон покачал головой.

– Бедная девушка, – сказала Мэри. Ей случалось читать о теневой стороне лондонской жизни, но лично она сталкивалась с ней впервые. И увиденное поразило ее, хотя и не так сильно, как должно было. В конце концов, это и есть жизнь… Жизнь, о которой она так часто размышляла, глядя на улицу из-за занавесок на окнах дома на Парк-Террейс.

– Дура она бестолковая, – сказала Диана. – Я всю жизнь прожила со шлюхами, сперва с работающими, потом – с исправленными. Шлюхи знают сто способов, чтобы не забеременеть. Или заставляют клиента вынуть вовремя, или используют кусочки кожи, или…

– Диана! – воскликнула Мэри.

Диана: – Хотела бы я знать, чего тут ужасного? Вот забеременеть – это ужас!

Мэри: – Есть вещи, о которых девушкам просто нельзя говорить вслух, особенно в присутствии джентльменов.

Диана: – Ну и дуры эти девушки. Такие же, как эта Молли Кин.

– Возможно, она жила греховной жизнью, – сказал Холмс, – но умерла она храбро. Посмотрите на ее правую руку. Ногти сломаны, под ними кровь и частицы кожи. Бедная девушка защищалась изо всех сил.

– А что это у нее в левой руке? – спросила Мэри.

Прежде чем Мэри успела остановить ее, Диана нагнулась над трупом Молли Кин, пачкая в крови носки ботинок и край платья. Низко склонившись над убитой, она разжала ее закоченевшую руку и вытащила то, что девушка зажимала в кулаке: металлическую пуговицу.

– Диана! – снова воскликнула Мэри.

– Черт побери, – брызгая слюной, сказал Лестрейд. – Вы что, не слышали, что нельзя прикасаться к жертве? Холмс, вы виноваты во всем этом безобразии.

– Хорошо, я виноват, – согласился Холмс. – Вам не следовало этого делать, мисс Хайд. Вы могли уничтожить отпечатки пальцев на улике, хотя вряд ли на ней остались хоть чьи-то отпечатки, кроме самой Молли. Но коль скоро вы… что это такое?

– Какая-то пуговица… нет, печатка от часовой цепочки, – ответила Мэри, положив металлический предмет в свой носовой платок, чтобы не прикасаться к нему, и внимательно его исследовала. Печатка была бронзовой и тяжелой. – Звено от цепочки до сих пор на ней. И здесь видно… – Печатку покрывала засохшая кровь, однако на ней все же можно было рассмотреть гравированные буквы – S.A. – Какие-то инициалы. Или сокращение для чего-нибудь – может быть, девиза.