— Почему же? Лео давно пора обзавестись семьей. — С этими словами синьора похлопала ее по руке. — Ладно, пойду-ка прилягу. А ты, Роза, отдыхай — поспи или посиди на балконе с книжкой.

Однако Харриет не могла ни сидеть, ни лежать. Больше всего ей сейчас хотелось сбежать. Подхватить чемодан — и прямиком домой, пока не грянула катастрофа! Убедившись, что Нонна спокойно заснула, Харриет сказала Сильвии, что пойдет прогуляться, и вышла в сад. Долго бродила она между ухоженными пышными клумбами и подстриженными деревьями, то поднимаясь, то спускаясь по замшелым каменным ступеням, и наконец вышла к небольшому пруду с фонтаном — каменным херувимом, трубящим в раковину, из которой извергались водяные струи. Харриет немного посидела на берегу, но мерное журчание воды ее не успокоило.

Вернувшись домой, она проверила, спокойно ли спит синьора, взяла сумку и снова вышла на улицу. Теперь Харриет направилась на горную террасу позади виллы, к развалинам старинной часовни под сенью раскидистого орехового дерева.

Устроившись на земле в тени ореховых ветвей, Харриет прислонилась спиной к холодному камню и прикрыла глаза. На нее вдруг навалилась страшная усталость. Приказав себе встряхнуться, Харриет достала сотовый телефон, позвонила матери, затем набрала номер Розы, но услышала автоответчик, сообщающий, что мисс Мостин отсутствует.

Значит, помощи ждать не от кого.

Убрав телефон, Харриет снова прикрыла глаза и постаралась успокоить себя мыслью, что завтра в это время уже будет лететь домой. И никогда больше не увидит ни синьору Фортинари, ни Лео… Но эта мысль почему-то ее не успокоила. Совсем наоборот: уткнув голову в колени, она тихо, горестно зарыдала — и не замечала свидетеля своего молчаливого горя, пока не услышала над самым ухом резкий, враждебный голос:

— Посещаешь памятные места?

Поспешно смахнув слезы с глаз, Харриет подняла взгляд и встретилась со взором Лео. Лицо его изменилось, когда он заметил ее покрасневшие, распухшие глаза. Опустившись рядом, Лео взял ее за обе руки.

— Что с тобой, Роза? Ты нездорова?

Она покачала головой.

— Я — нет. Но Нонна после завтрака плохо себя почувствовала.

— Знаю. Сильвия мне звонила.

— Так вот почему ты приехал, — хрипло пробормотала она и полезла в сумку за носовым платком.

— Да, и поэтому тоже, — спокойно ответил Лео. — Сильвия сказала мне, что Нонна просто переутомилась. Ничего страшного — ей только пришлось принять лекарство.

— А я испугалась, — вздрогнув, прошептала Харриет.

Лео обнял ее одной рукой и привлек к себе.

— Я только что был у нее. Она хорошо себя чувствует. Послала меня поискать тебя.

— Я не слышала, как ты подъехал, — пробормотала Харриет, от всей души мечтая провалиться сквозь землю.

Но в этот миг новая мысль поразила ее: никогда больше она не увидит Лео, не услышит его голоса, не ощутит его нежного прикосновения! Потрясенная, Харриет прильнула к нему и уткнулась мокрым от слез лицом в его рубашку.

Лео прижал ее к себе, гладя по волосам и шепча что-то успокаивающее.

— Никак не ожидал тебя здесь встретить, — заметил он, когда она немного успокоилась. — Неудивительно, что ты плачешь!

Харриет напряглась. Что связано с этим местом? Кажется, он говорил что-то… ах да, о «памятных местах». Но что это значит?

— Раз уж мы здесь, — заговорил Лео, и глаза его странно блеснули, — скажи правду, Роза. В тот день ты послала за мной для того, чтобы я увидел тебя с Гвидо?

— Не помню. — Харриет вскочила на ноги и принялась отряхивать джинсы, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Лео встал и прислонился к стене. Харриет упорно молчала; рот его искривился в горькой усмешке.

— Что ж, попробую освежить твою память. Попробуй представить, что я почувствовал, когда услышал твой крик. Я поспешил сюда и увидел, как ты, вопя от ужаса, барахтаешься на земле — вот здесь, — стараясь скинуть с себя Гвидо Браччо. Ты кричала, чтобы он прекратил… но, отшвырнув его, я увидел, что уже поздно. Черное дело сделано. Я приказал тебе идти в дом, а потом… но что говорить? Сама знаешь, я избил его до полусмерти. Честно скажу, мне очень хотелось избить и тебя.

Харриет в ужасе спрятала лицо в ладонях.

— Очевидно, ты так его распалила, — безжалостно продолжал Лео, — что он забыл о чести и совести, поддавшись одному непобедимому желанию — овладеть тобой!

Харриет содрогнулась.

— Лео, пожалуйста, хватит!

— Нет, Роза. Выслушай до конца. Когда я отпустил Гвидо, он рыдал как ребенок — не столько от боли, сколько от раскаяния. Он поклялся, что будет молчать, и клятву сдержал. Так я в глазах всех родных превратился в монстра, способного избить своего будущего родственника из-за нескольких случайных поцелуев. Но бабушке мне пришлось рассказать правду. В первый раз она осталась глухой к твоим мольбам и сообщила обо всем твоим родителям. Черт побери, нетрудно догадаться, за что твой отец возненавидел нас всех! Но теперь ты вернулась, Роза. Старые раны исцелены. Ты сделала Нонну счастливой, и за это я тебе благодарен. — Он придвинулся ближе. — Но ты знаешь, Роза: я чувствую к тебе не только благодарность.

Харриет упорно смотрела в сторону; к горлу подкатывала тошнота.

— Удивительно, что после этого ты вообще можешь ко мне прикасаться, — пробормотала она.

— Ты была почти ребенком. И дорого заплатила за свою ошибку. — Он взял ее за руку. — Впрочем, могло быть куда хуже. Ты могла забеременеть.

Харриет вздрогнула.

— Послушай, Лео, можешь кое-что для меня сделать?

— Конечно.

— Проведи меня в дом незаметно. Не хочу, чтобы Нонна видела меня в таком состоянии.

Он кивнул.

— Но должен предупредить, она пригласила меня на обед.

Харриет решила перейти в атаку.

— Кстати, могу рассказать тебе кое-что интересное. За завтраком Нонна призналась, что мечтает видеть нас с тобой женатыми. Друг на друге, — уточнила она.

Он криво усмехнулся.

— Знаю. Она всегда об этом мечтала. Поэтому и рассердилась на тебя после того случая с Гвидо.

— Я оказалась недостойна Леонардо Фортинари?

Он пожал плечами.

— Что-то в этом роде. Но, Роза, ты ведь была прирожденной соблазнительницей. Порой я удивляюсь, как сам не поддался тебе тем летом. Удивляюсь и жалею, — помрачнев, добавил он. — Я бы уберег тебя от беды.

«И Розу, и меня», — мысленно добавила Харриет.

Пока Лео отвлекал Сильвию разговорами, Харриет незаметно проскользнула к себе в спальню, смыла с лица следы слез, пригладила растрепанные волосы. Ах, если бы с такой же легкостью усмирить душевное смятение! Теперь она куда яснее понимала, почему Роза боялась показаться в доме Фортинари беременной. И стоит ли удивляться, что деталями своего «прегрешения» она с Харриет не поделилась? Если бы знать… если бы только знать… никогда, ни за что она бы сюда не поехала!