Он вновь открыл глаза, воспоминанье растворилось в солнечных бликах и шорохе голубей под крышей. Женщина приподняла ему голову — щека ощутила прикосновение ее волос, — и поднесла кружку к губам. Там оказалось обыкновенное молоко. Мастер Ри выпил совсем немного, но ему стало легче — он снова мог говорить.

— Как твое имя? — спросил он, медленно выговаривая сложные слова северного наречия.

— Можешь звать меня Хозяюшкой, воин, так зовут меня все, кто со мной дружен.

— Я — Мастер Ри, рыцарь…

— Я знаю, ты с Конских островов. А я… Хочешь узнать — послушай сказку, Мастер Ри.

Хозяюшка отодвинулась, лицо стало отрешенным. И в тихое пространство дома словно проник шум давних времен.

— Давным-давно, — рассказывала Хозяюшка, — в одном маленьком королевстве северо-запада, из тех, что словно из ниоткуда возникали на месте пепелищ, но столь же легко приходили в упадок и гибли, жила принцесса, единственная наследница трона. Король нежно любил свою дочь. И думал о подходящей партии для нее. Ему хотелось, чтобы брак укрепил королевство и вместе с тем принес счастье дочери. Однако она не спешила отдавать свое сердце. Впрочем, и сам король был доволен осмотрительностью принцессы. Всеобщая любимица, она могла позволить себе самые причудливые капризы, но этого не было. Принцесса была серьезна и редко смеялась. Казалось, она предчувствовала необычное и удивительное, что должно было однажды войти в ее жизнь.

Приступ странной болезни впервые случился с нею, когда король решил начать большую войну. Король послал гонцов к своим союзникам, чтобы те явились к нему держать совет. Однако время шло, а гонцы всё не возвращались.

Однажды, когда все обедали в охотничьей зале дворца, принцесса встала и обратилась к королю с такими словами:

— Отец мой, король! Умоляю тебя, не мешкая собирай дружину и скачи в Северные горы, за перевалы, там твои гонцы в большой беде и взывают о помощи.

— Опомнись, дочь, — отвечал король, — кто тебе сказал такое? Даже если правда, что ты говоришь, нельзя поспешно выступать навстречу неведомой опасности. От основания королевства не бывало в нем такого.

Но принцесса всё твердила свое и ходила как безумная три дня. А через три дня и три ночи пришла она к королю. Король держал совет со своей дружиной в тронном зале. Она вошла и сказала «Они мертвы» и замолчала. И вновь была принцесса спокойна, безумие оставило ее.

Король тоже успокоился, однако спокойствие его было недолгим — приступы стали повторяться — принцесса умоляла помочь попавшим в беду, спасти неведомых людей. Вскоре открылось, что в словах ее есть истина и молила она не напрасно. Но это лишь породило слухи, — сперва при дворе, а затем и в народе — мол, наследница безумна, а то и вовсе ведьма, мол, злым чародейством изводит людей со света, а затем слезы свои ведьмовские по ним проливает; и это грозит королевству бедой, и что лучше бы ей исчезнуть, сгинуть.

Отец даже ради блага всего королевства не причинил бы дочери и малейшей боли. Но она тоже любила отца. Однажды вечером вывела своего любимого коня из королевской конюшни и покинула те земли навсегда. И ничего о ней с тех пор в королевстве не слыхали.

Хозяюшка прервала свой рассказ.

— Хозяюшка, эта история — твоя? А что было дальше, как сложился путь принцессы? — спросил катанабуси.

— Дальше была жизнь, длинная, какие бывают только в сказках. Принцесса стала помогать всем, кто просит помощи на трудном пути. Как просил ты, воин.

— Я не просил…

— Просил, воин. Ведь я услышала и привела тебя в свой дом. Так ясно увидела, что ждет тебя — слепое блуждание в чародейском лесу, пока последние силы не оставят тебя, а потом уснул бы ты колдовским сном и спал бы, покуда не остановилось твое сердце. Ах, воин, люди так часто просят о помощи, но почему слышны мольбы лишь немногих? Я помогла бы всем, у меня много сил, я бы смогла. Но их слов не слышно, ведь они не просят, они лишь произносят слова, бедные страдальцы. А когда, наконец, вспомнят, кого просить — это случается так поздно, что даже я не всегда успеваю…

— Хозяюшка, вышло так, что твой дом оказался у меня на пути. А если бы ты жила за тридевять земель?

— А я и живу за тридевять земель. Там наш дом — мой и Труворда. Ему я тоже помогла когда-то. Он полюбил меня и остался со мной. Не испугался разделить ношу… Но довольно воспоминаний. Тебе, воин, надо хорошо отдохнуть. Тебя ждет долгий путь. И я вижу тень смерти у тебя за плечом.

Мастер Ри вспомнил о башибузуке и осторожно повернул голову — того не было.

— Нет, — покачала головой Хозяюшка, — здесь, в моем доме даже эта тень отступает. Но ты ведь не останешься навечно здесь затворником, а избавить тебя от тени я не могу. Отдыхай, Мастер Ри. Сейчас я еще напою тебя и накормлю. К тебе вернутся силы. А завтра в путь.

Вечером на пороге дома возник странник.

— Ну, вот я и пришел, Хозяюшка, — сказал странник и постучал посохом по крыльцу.

Она кивнула и прошла мимо, неся в дом крынку с парным молоком.

— Болен, стало быть, — странник подошел к постели катанабуси с таким видом, словно они были знакомы уже лет сто и виделись в последний раз не далее вчерашнего, и положил свою шершавую ладонь на лоб Мастера Ри. — Выздоравливаешь. Ну что ж, завтра с рассветом уходим.

Странник подсел к огню. Там он просидел весь вечер. Что-то перебирал в походном мешке, что-то штопал, читал в ветхой книге, время от времени подкидывая дровишки в очаг. Пламя уютно играло тенями на бревенчатых стенах. Мастер Ри заснул…

— Вставай, лежебока! — Странник толкал его в бок. — Вот и утро. Пора идти любоваться рассветом.

Мастер Ри поднялся. Вчерашней разбитости как не бывало — он ощущал себя легким и отдохнувшим. Хозяюшка накрыла стол, они позавтракали, все вчетвером. А потом, собрав вещи, странник с катанабуси вышли из дома.

— Ну, стало быть, мы ушли, — попрощался странник и зашагал в сторону леса.

— Прощайте. Спасибо вам, — поблагодарил Мастер Ри.

— Не благодари за помощь. До свидания, Мастер Ри, отважный воин. Мне нечего дать тебе с собой, но пусть улыбнется тебе удача и дух твоего народа да будет с тобой, — Хозяюшка прощально помахала рукой.

Молчаливый Труворд стоял рядом с ней и улыбался.

Мастер Ри со странником углубились в лес и пошли по тропе, петляющей среди редких деревьев. Катанабуси обернулся, чтобы еще раз увидеть гостеприимный дом — но странно, даже дыма уже не было видно.

Еще немного они прошли и незаметно очутились на большаке. Остановились осмотреться.

— Однако отклонился ты, рыцарь, — заговорил первым странник. — Ведь тебе на север и к востоку?

— Туда я иду.

— Эта дорога ведет в иную сторону. Разве не знал?

— Нет. Я шел по тракту, но в лесу сбился с пути. Сильно отклониться, думаю, я не мог.