— Вы будете довольны мной, матушка, — сказал Гуго. — Я дождусь и поражу.

Прошел день, и можно уже было подумать, что сын графа Гедеона совсем позабыл о происшедшем в гостинице «Красная лисица». Однако же он поверил свои планы Агриппе.

— Графиня права, — сказал старик, — толковать о мщении — значит давать ему выдохнуться и разлететься дымом, а молчать — значит обдумывать его и давать ему укорениться… К тому же зачем предупреждать своего врага?..

Теперь они еще чаще бывали в зале с оружием. Коклико ходил с ними и туда и все удивлялся, к чему это они фехтуют с таким усердием; но он так уже привык подражать во всем Гуго, что и сам часто снимал шпагу со стены и тоже набивал себе руку. Иногда Гуго требовал, чтобы Коклико становился рядом с Агриппой и они бились вдвоем против него одного.

Прошло года полтора со времени происшествия в гостинице «Красная лисица», когда Гуго, не упускавший ни одного случая узнать что-нибудь о привычках и образе жизни маркиза де Сент-Эллиса, созвал всех, кто был с ним тогда в Иль-ан-Ноэ, и сказал им:

— Друзья мои, вы не забыли о том, что случилось с нами в «Красной лисице», когда мы встретили маркиза де Сент-Эллиса?

— Разумеется, нет! — вскричали все в один голос.

— Хорошо! Я вспоминаю об этом каждый день и каждый час и теперь говорю с вами для того именно, чтобы узнать, хотите ли и вы вспомнить вместе со мной. Ты, Жаклен, что думаешь?

Жаклен отделился от прочих и, подойдя ближе, ответил:

— Я никогда не говорил об этом с вами потому только, что вы сами, казалось, об этом не думали… Мне же эта история приходит на ум беспрестанно… Она лежит у меня камнем на сердце. Подумайте только! Я хромал после того случая целых шесть недель!

— Значит, если бы вам предложили отплатить маркизу око за око, зуб за зуб, вы согласились бы?

Все закричали в один голос:

— Да! Да!

— Клянетесь ли вы повиноваться мне во всем, как солдаты своему командиру?

— Клянемся!

— И идти за мной всюду, куда я поведу вас?

— Всюду!

— Хорошо! Надейтесь же на меня, как я на вас надеюсь!

Как только Гуго это произнес, перед ними на дорожке появился фигляр с медведем на цепи. У первого плащ и шапка были все в лохмотьях, у второго облезла шерсть и выступали ребра.

Бедняга, увидев толпу молодых людей, потянул медведя за цепь и, подняв палку, заставил его прыгать. Медведь плясал неохотно, сам хозяин тоже был невесел. На спине у него болтался пустой мешок. По впалым щекам было видно, что он не каждое утро завтракает и не каждый вечер ужинает. У Коклико сердце сжалось при виде этого несчастного, и, взяв в руки шляпу, он решил собрать для него милостыню.

— Подайте этому бедняку и его приятелю, — попросил он товарищей.

Каждый достал из кармана что мог, кто медный грош, а кто кусок хлеба. Когда шляпа была полна, Коклико высыпал собранное в мешок фигляра. После всех Коклико подошел к Гуго, который бросил в шляпу серебряное экю. Никогда бедняге и не грезилось такого праздника. Прежде всего, поблагодарив всех, он отдал медведю половину отложенного в сторону большого куска хлеба, к которому прибавил два или три яблока.

— Вот и видно добрую душу! — сказал Коклико.

Медведь присел на задние лапы и, взяв в передние кусок хлеба и придерживая ими яблоки, принялся тихо есть. Его маленькие глазки светились от удовольствия.

— О! Подходите смело, — сказал фигляр, заметив, что все держатся в отдалении с тех пор, как он расстегнул пряжку намордника, — он не злой и ничего вам не сделает.

Кое-кто подошел, а Коклико, желая доказать свою храбрость, погладил медведя по шерсти; медведь не зарычал, а посмотрел на него, будто говоря: «Я узнаю тебя: это ты собирал подаяние!»

— Не бойтесь, — продолжал фигляр, усаживаясь рядом с медведем, — Виктор и я — Виктором зовут моего товарища — народ честный и всецело к вашим услугам; мы умеем быть благодарными, и, если понадобимся вам когда-нибудь, вы нас всегда найдете.

Два дня спустя Гуго обдумав свой план, опять собрал товарищей.

— Маркиз приезжал к нам, — сказал он, — теперь мы должны нанести ему визит… Он съел наш обед в «Красной лисице»… Хотите ли съесть его ужин в замке Сен-Сави?

— Хотим! Хотим! — закричали все, в восторге от этой мысли.

— Итак, завтра на рассвете будьте готовы!

На следующий день все собрались, Гуго устроил смотр и предупредил товарищей, что дело будет серьезное и может окончиться смертью.

— Итак, если кто-нибудь из вас не хочет идти до конца, пусть возвращается домой… Я сердиться не стану…

Никто не двинулся с места. Уверившись, что ни один из товарищей не убежит, Гуго повел их прямо в заброшенный старый домишко, показал в углу, под соломой, целый ворох разных потешных костюмов и велел переодеться. Каждый надел, что попалось под руку. Нарядившись в платья, чепчики, кофты, в плащи всяких фасонов и цветов, юноши стали похожи на труппу фигляров или цыган. Они были неузнаваемы.

— А теперь, — сказал Гуго, — возьмите оружие в другом углу и спрячьте его под платьем.

За разобранными бочками было спрятано столько кинжалов и пистолетов, что каждый мог выбрать, что ему нравилось. Там же нашлось множество разных музыкальных инструментов.

— Возьмите трубы и барабаны, — сказал Гуго, — тут особенного искусства не требуется…

Как только с приготовлениями было покончено, Гуго объявил:

— А теперь нам пора в путь!

Замок, в котором жил в то время маркиз, находился в глухом месте, в окрестностях Сен-Сави, и потому назывался тем же именем. Толпа направилась в его сторону. По дороге они не без удивления встретили фигляра с медведем, которые как будто поджидали их. Компания еще больше удивилась, увидев, что медведь с хозяином двинулись вслед за ними.

— Это мне пришло в голову, — сказал Коклико со скромным видом.

— Тебе? Такому болвану!

— Мне, такому болвану! Это-то и удивительно!

И развеселившийся Коклико повесил бубен на шею Виктору со словами:

— Он участвует в экспедиции, надо, чтобы он участвовал и в оркестре.

Дойдя до ворот замка, толпа по приказанию начальника остановилась. Выстроившись в ряд, все принялись бить в барабаны, трубить в трубы и дудки, и притом с таким усердием и силой, что все слуги прильнули к окнам.

Увидев музыкантов, они испустили крик восторга и не устояли перед искушением посмотреть на оркестр поближе. Все бросились к дверям и в одну минуту оказались во дворе. Гуго невозмутимо ждал их с огромной меховой шапкой на голове и в пестром плаще. Подле него Коклико, тоже в пресмешном костюме, бил в барабан.