— Тебе хорошо говорить, — обиделась я, вспомниланож с костяной ручкой и поежилась. Такси мы отпустили и теперь брели вдольдороги, ожидая попутного транспорта.

— Вот черт, — покачала головой Женька, а яспросила:

— Чего ты?

— Забыла узнать у этой Наташи, туалет на ночь тожезапирают?

— По-моему, это глупо.

— По-моему, тоже. Но ты уверяешь, что он был заперт.Или путаешь?

— Ничего я не путаю, заперт.

— Вот. Думаю, там убийца и прятался. Дождался, когда тысвалишь, и трупик свистнул.

— Господи, — ахнула я и даже перекрестилась.

— Во какие дела, Анфиса… Я тебе больше скажу: никакнельзя нам в милицию. Хлопотно, да и шлепнуть могут. У нас с этим просто.

— Ты считаешь, что Аверина убил киллер, то есть что этозаказное убийство?

— А ты что считаешь? — хмыкнула она. Яостановилась, посмотрела на Женьку и недоверчиво начала:

— Во-первых, нож. Киллеры обычно стреляют. Во-вторых,возня с трупом: зачем это киллеру? И в-третьих (ты, конечно, можешь смеятьсясколько угодно), кража рукописи из литературного кружка в ту же ночь.

— А это каким боком? — вытаращила глаза Женька.

— Таким. Аверина чем-то заинтересовала моя рукопись. Онспрашивал, откуда сюжет и не знала ли я какую-то Стеллу. Что-то егоположительно беспокоило.

— Возможно, только рукопись к убийству притянута зауши. Как ты вообще себе такое представляешь?

— Очень просто. Он кому-то о ней рассказал. Возможнодаже шантажировал. И этот человек его убил.

— Гениально. Но здорово отдает литературой. Давайпосмотрим, что скажут менты, точнее, их экспертиза. А вдруг все это нашидомыслы и парень действительно попал в аварию?

— А труп мне привиделся? — подсказала я.

— Точно. Потому что, если ты права, следующими в спискепокойников должны оказаться мы.

Вот уж, как говорится, язык мой — враг мой, могла бы ипомолчать, авось и пронесло бы… Но Женька промолчать, конечно, не могла, этосовершенно не в ее натуре.

На следующий день, когда я тихо-мирно сидела на работе (посубботам тоже иногда приходилось работать), позвонила Женька и радостносообщила:

— Нашла спонсора, есть все-таки Бог на свете.

— Да, а кто он?

Радости в Женьке поубавилось.

— Черт его знает, толком не представился. Звонила егосекретарша, спрашивала, как связаться с Анной Асадовой, я дала твой телефон,рабочий. А она мне: «Сергей Леонидович захочет с ней встретиться», будто весьсвет знает, кто такой Сергей Леонидович.

— А откуда они вообще взялись? — нахмурилась я.

— Сказали, от Гавриленко. Я ж ко всем приставала, укого бабки водятся, так что неудивительно.

— Неудивительно самим предлагать спонсорские услуги?

— Этих бизнесменов не поймешь. Видно, усмотрели в этомкакую-то выгоду. В общем, я тебя предупредила. Они хотят получить рукопись, нуи с тобой побазарить.

Разговор внес в мою душу смятение: невесть откудапоявившиеся спонсоры настораживали. Минут через десять после Женькиного звонкамне пришлось отправиться по делам, и в офис я вернулась только в пять. На моемстоле лежала записка, в которой Верка сообщала, что мне трижды звонили поповоду рукописи. Координаты не оставили. Странно, — нахмурилась я. —Что это за сверхсекретная фирма, телефон которой нельзя никому доверить? Моиразмышления на эту тему прервал Денис.

— Ты домой? — спросил он, появляясь из своегокабинета. — Я тебя отвезу.

Я отправилась к Женьке на работу, а оттуда вместе с ней надачу к общей подруге Ленке, домой мы заезжали только на несколько минут,собрать вещи.

Дача располагалась на берегу реки в чудесном месте погодасоответствовала. Ленка делилась воспоминаниями о своей последней любви, и мы сЖенькой всецело сосредоточились на чужой любовной истории, так что Аверин насзанимал мало.

В воскресенье, ближе к вечеру, когда мы уже подумывали овозвращении домой, на даче появились гости, решено было остаться до завтра, авечер посвятить шашлыкам и водке. В понедельник рано утром мы с приятнымивоспоминаниями и головной болью покинули дачу и разъехались по офисам.

Я клевала носом и завидовала Женьке. Наутро после шашлыковона всегда выглядит молодцом и на жизнь не жалуется, а вот мне было худо, и я вкоторый раз зареклась не употреблять спиртных напитков накануне рабочего дня.

За двое суток ничего существенного не произошло: про Аверинавроде бы уже забыли, лишь в одной из газет в рубрике «На дорогах» появиласьмаленькая заметка о его гибели. Похороны были назначены на среду, об этомЖенька узнала, позвонив в офис Аверина. Из милиции к ним не приходили,следовательно, никакого криминала в его кончине не усмотрели. Я не знала,радоваться этому или нет. Труп я видела и чокнутой себя не считала, налицохитрая операция, кем-то с успехом проведенная, добровольно идти в милицию инаживать неприятности не хотелось. Тем более что в милиции мне вряд лиобрадуются, чего доброго еще и потешаться начнут над моим рассказом о трупе. Сдругой стороны, как человек честный и к тому же любопытный, я не могла недумать о том, что совершено убийство и, следовательно, убийцы должны бытьнаказаны.

Этим мыслям я предавалась до обеда. Звонков в то утро былопредостаточно, и тот, что раздался в 12.45, был одним из многих.

— Здравствуйте. — Женский голос звучалзавораживающе. — Могу я поговорить с Анфисой Львовной?

— Я слушаю, — привычно ответила я.

— Мы заинтересованы в вашей рукописи. Хотим ее издать.Ведь я не ошиблась, вы и есть Анна Асадова?

— Это мой псевдоним. Простите, могу я узнать, ктоконкретно заинтересовался моей рукописью?

— Литературное агентство «Парнас», точнее, егорегиональное представительство, находящееся в Нижнем Новгороде. Буквально наднях мы откроем свое представительство и в вашем городе. Располагаться онобудет на улице III Интернационала в доме, где ранее была стоматологическаяполиклиника. К сожалению, у нас еще не завершен ремонт… но, несмотря на это,Сергей Леонидович хотел бы с вами встретиться. Если угодно, неофициально.

— Простите, что я спрашиваю, а откуда вы узнали обомне?

— Вас рекомендовал Гавриленко. Вы, должно быть,знакомы?