Павел I с восшествием на престол объявил о своем желании вести политику невмешательства во внутренние дела Европы. Ему хотелось сосредоточиться на внутренних делах империи, чтобы привести, прежде всего, их в порядок. Ему думалось, что справедливыми законами и жесткостью можно будет навести в России порядок, утраченный, как казалось, при его матушке. А что до дел заграничных, то пусть их решают без России. И все же вопреки этим своим устремлениям от европейских дел отмежеваться оказалось невозможно.

Руководствуясь чувством солидарности с изгнанным из Франции Людовиком XVIII, русский монарх разрешил ему поселиться в Митаве, и даже установил тому пенсию в 200 тысяч рублей. Зато дипломаты революционной Франции, прибывшие в Петербург в 1797 году, возвращаются восвояси, так и не сумев установить официальных контактов с Россией. Более того, в 1799 году Россию втягивают в коалицию Англии, Австрии, Турции и Неаполя против Франции. Павел I направляет в Северную Италию и Швейцарию 57 тысяч своих солдат. Генерал-фельдмаршал Суворов по просьбе союзников возглавляет в Италии союзную армию.

В мае 1799 года английской дипломатии удалось склонить Павла I к посылке в Нидерланды экспедиционного корпуса численностью 20 тысяч человек. Русские должны были помочь восстановлению Оранской династии. Англия же получала возможность захватить с помощью русских весь голландский флот — главный соперник Британии на морях. Но организация десанта оказалась никудышной. 11 августа он не был осуществлен из-за шторма, а на момент высадки внезапность была утрачена. Впоследствии англичане не оказали практически никакой помощи русскому экспедиционному корпусу, по сути предали своих союзников. В результате на две трети он был уничтожен в течение месяца. Англичане же свои войска щадили, и потерь почти не имели. Через полтора месяца боев, обнаружив, что русский корпус уничтожен практически полностью, командовавший войсками герцог Йорк вступил в переговоры с французами, чтобы вернуть остатки десанта в Англию.

В альпийском походе тоже не все складывалось благополучно. Несмотря на победы русских войск, они не чувствовали в боях помощи союзников. Напротив, с их стороны чинились всяческие препятствия. Суворов, в 15 дней очистивший от французов Северную Италию, мыслил перенести боевые действия на территорию Южной Франции, выйдя туда берегом моря. Захватив побережье, русский полководец рассчитывал блокировать все связи Наполеона со Средиземноморьем. Занятая им Венеция должна была стать главной базой русского флота. Благо, в этот период французы были заняты союзным десантом в Нидерландах. Однако этот план кампании отвергла и Англия, и Австрия, боявшиеся усиления позиции русских в Европе после захвата стратегически важных районов. Вскоре время было упущено и Суворову уже нечего было делать в Италии. Он оказался фактически в окружении и решил пробиваться из него через Альпы. Начался знаменитый и трагический Швейцарский поход.

Суворов, не привыкший воевать в горах, во главе войск, не подготовленных к действиям в горно-лесистой местности, двинулся вперед, не имея карт, сведений о противнике, да и о своих союзниках. В результате он оказался в окружении и, чтобы избежать пленения, предпринял поход через Альпы. Русский солдат показал беспримерное мужество, но из 20 тысяч человек, отправившихся с Суворовым через Альпы, из окружения вышло только 5 тысяч, причем не способными воевать без отдыха и восстановления сил. В октябре суворовские чудо-богатыри, обессмертив славу русского оружия, вышли в Тироль.

Отписывая в январе 1800 года начальнику военного департамента графу Федору Васильевичу Ростопчину свои соображения о политике союзников, Суворов подчеркивает, что союзники воюют исключительно чужими, то есть русскими руками: «Война ей (Австрии — С. П.) там (в Италии — С. П.) как ничего не стоит; войски к победам приучены, на что русские? Их гонят царапать в Швейцарию. Даже, что по примеру Италии, впредь Нидерланды. Чего ж лучше для продолжения войны! могшей уже верно кончиться».[19]Обогащаясь войной, отмечает русский полководец, союзники добиваются истощения всех прочих держав. «Английское намерение это больше докажет. Один прошлый год от галлионов имеют 6 миллионов и от Типо-Саиба 7 миллионов функтов стерлингов. Господа морей — им должно их утвердить на десятки лет изнурением воюющих держав, паче Франции, и хотя бы тогда дать ей паки короля! Вот система Лондона и Вены».[20]

Недовольный политикой Англии и Австрии, Павел I отзывает войска из Европы. Но союзники попыталась еще раз использовать русскую армию. Они стремятся повернуть уходящие в Россию войска из Германии на Францию. В очередном письме Ростопчину Суворов замечает: «никто не выиграет больше, чем Англия, от продолжения войны».

Союз России с Англией вновь оказался несерьезным и недолговечным. Более того, в сентябре 1800 года Англия совершает оскорбительный для союзной России захват Мальты. Русский император в это время являлся Великим магистром Мальтийского ордена, обладал всеми законными правами на владение островом. Кроме того, с Англией еще в 1798 году был заключен договор о совместных действиях в отношении Мальты. Но Англия после неудач русской армии в Европе перестала считаться с Россией как с великой державой!

Павел I, негодовал по поводу пренебрежительного и даже коварного отношения англичан к российским войскам, которые действовали в их интересах против французов в Голландии и в Швейцарии. Возмущенный вероломством вчерашних союзников, Павел I 7 октября 1799 года разрывает с Англией и Австрией всяческие отношения. Он отзывает русского посла из Лондона, На все английские суда, находящиеся в российских портах, накладывается секвестр, приостанавливаются платежи английским купцам до их расчета по долговым обязательствам. Воспрещается продажа английских товаров в Империи. В дополнение ко всему Павел I начал готовиться к войне с Англией за возврат Мальты.

В декабре 1800 года недавним противником Первым консулом Франции Наполеоном Бонапартом императору Павлу I был предложен проект совместной экспедиции, имеющей целью изгнание англичан из Индостана, освобождение там расположенных стран от британского ига. Чтобы открыть, наконец, свободу промышленности и торговле там не только для англичан, но и для прочих европейских наций.

Сущность плана состояла в том, что 35 тысяч французов должны были спуститься по Дунаю до Черного моря, затем этим и Азовским морями двинуться к Таганрогу, оттуда сухим путем к Царицыну и от этого города Волгою и Каспийским морем к Астрабаду. Здесь французская армия должна была соединиться с такой же по численности русской и вместе с последней двинуться через Хорасан и Афганистан на Мешхед, Герат и Кандагар. Этому плану не суждено было осуществиться. Иные события, явно или тайно разжигаемые коалицией его противников во главе с Британией, отвлекли Бонапарта.

В 1801 году Павел I попытался самостоятельно осуществить план экспедиции. В письме к атаману Донского казачьего войска генералу от кавалерию В. П. Орлову 12 января 1801 года император Павел пишет: «Англичане приготовляются зделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих шведов и датчан; я и готов их принять, но нужно их самих атаковать и там, где удар им может быть чувствительнее и где меньше ожидают. Заведение их в Индии самое лучшее для сего. От нас ходу до Индии от Оренбурга месяца три, да от вас туда месяц, а всего месяца четыре. Поручаю всю сию экспедицию Вам и войску Вашему Василий Петрович. Соберитесь Вы со оным и вступите в поход к Оренбургу, от куда любою из трех дорог или и всеми пойдете с артиллерию прямо через Бухарию и Хиву на реку Инд и на завоевания Англинские по ней лежащия. Войско того края такого же рода как и Ваше; так имея артиллерию Вы имеете полный авантаж. Приготовьте все к походу. Пошлите своих лазутчиков приготовить или осмотреть дороги, все богатство Индии будет нам за сию експедицию наградою. Соберите войско к задним станицам и тогда, уведомив меня, ожидайте повеления идти к Оренбургу, куда пришед, опять ожидайте другаго куда идти далее. Таковое предприятие увенчает вас всех славою, заслужит по мере заслуг мое особенное благоволение, приобретет богатство и торговлю и поразит неприятеля в его сердце. Здесь прилагаю карты, сколько у меня их есть. Карты мои идут только до Хивы и до Амурской реки (Амударьи — С. П.), а далее ваше уже дело доставить сведения до заведений аглинских и до народов Индийских им подвластных».[21]