Во второй половине XVII века Османская империя переживала своего рода «турецкий Ренессанс», достигнув в 1670-е годы невероятного могущества: власть султанов простиралась от Гибралтара на западе до Ирана и Индии на востоке, от Эфиопии и Йемена на юге до Днепра на севере. При этом на фоне блеска двора султана уже проявлялись признаки будущего упадка, которые превратят Турцию в XIX веке в «больного человека Европы»: кризис военно-ленной системы, дефицит казны, упадок сельского хозяйства и ремесел, ослабление армии, запоздало реагировавшей на новшества «Военной революции», массовая коррупция и вымогательство чиновников. Проблемы традиционно разрешались войной.

Уже с середины XVII века в политике Стамбула возросли агрессивные тенденции. После нескольких лет анархии и внутреннего распада во времена Ибрагима I (1640–1648) при султанше Турхан, управлявшей государством от имени малолетнего Мехмеда IV (1648–1687), наступил период стабилизации центральной власти. В 1656 году Турхан назначила на пост великого визиря 75-летнего албанца Мехмед-пашу Кепрюлю, человека простого происхождения, но умного, энергичного и опытного, положившего начало целой династии визирей из своего рода. При этом она приняла его условия, заключавшиеся в следующем: решения великого визиря не должны пересматриваться; он может самостоятельно назначать, поощрять и снимать с должности чиновников и без совета султана принимать решения по жалобам; никто во дворце не должен вмешиваться в государственные дела. В результате за пять лет пребывания у власти Мехмед-паша провел успешные морские и сухопутные сражения у Крита и Чанаккале против Венецианской республики, присоединил острова Лемнос и Тенедос к Османской империи, подавил ряд бунтов в регионах империи, взял под свой контроль военных и политических деятелей и приостановил традицию покупки должностей. Его сын Фазыл Ахмед-паша (1661–1676) успешно завершил Четвертую австро-турецкую войну, завоевал Кандийе на Крите, эффективно воевал с Речью Посполитой за власть над Правобережной Украиной, попытался устранить дефицит бюджета и достиг внутреннего спокойствия в государстве.

За время правления первых визирей из рода Кепрюлю в Османской империи был наведен порядок и положено начало новой экспансии в Центральной Европе. Ныне Стамбул вынашивал планы расширения на Запад и оказывал военную поддержку венграм и некатолическим религиозным меньшинствам, жившим в занятой Габсбургами части Венгрии.

В 1681 году протестанты и другие противники Габсбургов объединились с турками, которые признали предводителя восставших Имре Текея королем Верхней Венгрии, ранее отвоеванной им у Вены. В 1681–1682 годах столкновения между силами Текея и императора Леопольда I резко участились. Поводом к войне послужило вторжение имперских войск в центральную часть Венгрии. Зимой 1682 года к Эдирне стали стягиваться значительные военные силы со всех концов Османской империи. Непосредственную подготовку большого похода на Запад султан Мехмед IV начал осенью того же года, переведя свой двор в этот город.

Перед походом Мехмед IV наставлял великого визиря Кара Мустафу-пашу (1676–1683): «Возьми всю Венгрию. Это маленькая страна, неспособная к самоуправлению. Но не старайся захватить Вену. Потому что, если ты сделаешь это, мы разбудим спящего дракона». Но Кара Мустафа убежденно ответил: «С тех пор, как Вы заняли трон в 1648 году, Вы видели, как моя фамилия – Кепрюлю – брала Крит и успешно воевала в Трансильвании и Польше. Я лично водил Ваши армии в сердце Московии, а сейчас настало время захватить “Золотое яблоко”. В мире должна существовать одна империя, одна вера и один правитель. И судьба выбрала Вас, чтобы достичь этого». Казалось, султану понравился такой ответ, и он сказал «Иншалла» («Дай Аллах!»)[60].

В своем сочинении «Тайная история правления Яна Собеского…» французский дипломат и мемуарист Франсуа Далерак указывает на непомерные амбиции Кара Мустафы, стремившегося затмить славу самого Сулеймана Великолепного. «Несколько турок проинформировали меня, – писал Далерак, – что Кара Мустафа-паша намеревается стать противником Людовика Великого, завоевать Германию и Францию и самому стать императором французов. Его мысли были известны в Диване и в армии. Такой широкий проект требовал исключительных приготовлений, которыми визирь занимался семь или восемь лет с исключительным упорством, потратив огромные суммы на амуницию, экипировку армии и артиллерию»[61]. Были приведены в порядок дороги и мосты, ведущие к австрийским владениям и к базам снабжения турецких войск, куда свозились со всей Османской империи оружие, воинское снаряжение и пушки. Мехмед IV приказал своему визирю войти в северо-восточную часть Венгрии и осадить замки Дьер и Комаром. 6 августа того же года Османская империя объявила Габсбургам войну.

Секретные переговоры между Яном Собеским и императором Леопольдом тоже проходили осенью 1682 года. Король вместе с ближайшим окружением встречался с послом императора Гансом Зиеровски в своем поместье в Яворове. Леопольд просил направить польско-литовскую армию в Подолье и Молдавию и, если Вену атакуют турки, защитить ее. Ян III обещал собрать большие силы, но потребовал брака своего сына Якуба с принцессой Австрийского дома, а также верховного командования над союзными войсками. В силу сложившихся обстоятельств соглашение было достигнуто довольно быстро. Леопольд согласился послать 60 тысяч солдат в венгерские земли и субсидировать польского короля, который обязался мобилизовать 40-тысячную армию. Но этот договор не имел силы без одобрения сейма, а, как известно, французский король, армия которого в 1681 году заняла Страсбург, тратил немалые суммы для подкупа ряда магнатов за поддержку его интересов. Имелись опасения, что французское золото разрушит намечавшийся союз, и ситуация станет критической. Поэтому папа Иннокентий XI отправил в Варшаву своего нунция Паллавичини провести агитацию в целях защиты христианского мира[62].

Чтобы заключить договор с Империей, сначала нужно было нейтрализовать оппозицию сторонников Франции. Душой оппозиции являлся подскарбий великий коронный в 1668–1683 годах Ян Анджей Морштын, известный поэт-лирик польского барокко и политик, занимавший на протяжении своей карьеры ряд значимых постов. Уже в 1774 году Морштын просил Людовика XIV предоставить ему французское подданство, а спустя четыре года получил его. Морштын получал пенсию от Версаля и являлся секретарем короля Людовика, еще проживая в Польше.

Планируя сорвать заседания сейма с целью не допустить присоединения к союзу против Османской империи, оппоненты Яна Собеского развернули пропагандистскую кампанию против Габсбургов. В одной из брошюр отмечалось: «Никогда мы не хотели принцев австрийской крови иметь своими королями, а сейчас должны браться за оружие, чтобы оставить под их ярмом братьев наших в Венгрии, Моравии, Хорватии? Пусть турки расширят свое владычество до Дуная – почему это должно нас волновать? Когда два года назад император видел, что буря обрушится на нас, разве пришел он нам на помощь?»[63]В последних словах было много горькой правды, но им противостояли слова Яна III: «Лучше на чужой земле, за чужой хлеб и вместе со всеми силами Империи, не только силами