Место для ночлега Яромир выбрал жутенькое, неуютное. Приметный холм у перекрестка дорог – словно шапку кто бросил. Окружен двумя кольцами валов – низким по-наружу, и высоким по-внутри. Между кольцами видны еще старые кострища, а на самой макушке холма – каменные идолы.

– Это мы куда приехали? – поежился Иван. – Зачем? Что нам тут?

– Внутри – капище, снаружи – требище, – мотнул головой Яромир. – Это, Ванька, считай что храм. Старым богам. Их таких мало сохранилось – где еще капи целы.

– Не особо-то они и целы… – прищурился Иван, разглядывая белеющих во тьме истуканов. – А это кто такие? Чьи идолы?

– Вон тот, самый целый – Хорс-Даждьбог, – указал Яромир. – Лунный и солнечный в одном лице. С волосищами который – Велес. С выдолбленным ликом – Стрибог. Разваленный в кусочки – Семаргл. Баба в шапке – Мокошь. Другая баба, с большими титьками – Лада. А в самом центре – Перун.

– У-у, беси пучеглазые… – проворчал Иван. – А мы чего тут? Тут живет кто?

– Никто тут уже давно не живет, – вздохнул Яромир. – Да и не жил никогда. Это ж капище, а не подворье. Раньше приходили, требы служили, жертвы приносили. Давно. Я когда еще молодой был, тут два волхва подвизались. Тогда идолы еще все целые были, да и народ почаще являлся. В то время некоторые еще следовали старым богам… А теперь вот…

– А куда эти волхвы делись?

– Да померли давно. Полвека ж миновало, а они в ту пору уже старые были. А к нынешним временам волхвов и не осталось почти. Вон, Филин… старик Всегнев остался. Может, он вообще последний из настоящих… знающих…

– Тогда чего мы тут? – в третий раз уже повторил Иван.

– Переночуем, – рассеянно ответил Яромир, рассматривая высокий дубовый столб у ведущей кверху тропки. – Место тут хорошее, благое. И с человеком одним свидимся.

– Это с кем? Волхвом, что ли?

– Нет, не волхвом. Из ваших он, из христиан. Но человек хороший, не сомневайся. Он уж месяц как в Тиборск должен был явиться, да вот, запаздывает что-то… Я Бречиславу обещал его встретить, да поторопить.

Иван огляделся – округ на полверсты не было ни души. Еще дальше все тонуло в снежно-дождяной мгле.

– А он точно здесь будет? – с сомнением протянул княжич.

– Точно, – потер мерзнущие руки Яромир. – Видишь столб? Он если б проехал, так отметку бы оставил приметную. А раз отметки нет – значит, еще не было его тут.

Иван подошел к столбу и слегка его пнул. С макушки посыпался снежок. Княжич пристально осмотрел дерево – меток там и впрямь хватало, но все старых. Аз, глаголь, вот здесь мыслете, тут покой…

Были и целые записи. «Жмур Залесский стоял здесь три ночи. Не дождалси, иду дале». «Проследовал Г. из Смоленска в Новгород». «Кто видел Марью женку мою отзовись». «Иван – дурак».

Вот эта последняя запись заставила княжича гневно засопеть. Он бы ее стер, да глубоко врезано, старательно. И не лень же кому-то было чертить этакую дрянь.

– А точно сегодня твой человек хороший здесь будет? – пробурчал Иван.

– Коли не сегодня, так завтра, – заверил Яромир. – А коли и не завтра… значит, и впрямь случилось с ним что. Сроки уж все повышли.

Озябшие княжич и оборотень развели костер в требище. Иван засомневался, можно ли это в святом месте, хоть и языческом, но Яромир заверил, что можно, даже хорошо. Огонь старым богам всегда только в приязнь, огонь они любят.

А если еще и сжечь в нем что, требу принести – так это совсем ладно будет. Яромир срезал у себя большой клок волос за правым ухом и высыпал их в костер. Запахло паленой шерстью.

Еще Яромир сжег кусок засохшего уже калача и тот самый расшитый плат, что купил в Великом Новгороде. Иван, глядя на это, только крякнул.

Сам бы он ни в жисть не стал палить зазря такую красу – лучше б Танюшке подарил, что из-под Торговых ворот. Или Наталке, боярской дочке. Или Росе – она хоть и холопка, да зато станом тонка, а усестом обильна. Или Марушке-половчанке – ох и взглядом она в прошлый раз Ивана одарила! Как огнем обожгла!

Пару секунд Иван раздумывал, не бросить ли и ему что в костер. Ну так, компанию Яромиру составить. Но потом решил, что незачем. Как-то это не по-православному. Батюшка архиерей узнает, так точно не похвалит.

Солнце уж совсем закатилось, время шло к полуночи. Яромир, чья человечья личина отдохнула за день, сидел бодрый, жевал жухлую травинку. А вот Иван все больше клевал носом. Надо было уж ложиться, да ему до смерти хотелось дождать, поглядеть, что там за хороший человек. А то он Яромира знает – явится гость, пока Иван будет спать, так вредный волчара ведь и не разбудит.

Однако постепенно княжич все же задремал. Склонился набок, свернулся под мятелью, подложив под голову кулак… и почти тут же проснулся. Яромир ткнул его в бок кулаком.

– Что, чего?.. – всполошенно заметался Иван. – Пришел?..

– Пришел… – прорычал сквозь зубы Яромир. – Пришли… По наши головы явились…

Иван проморгался, протер глаза и беззвучно ахнул. В темном грозовом небе летели… птицы, что ли?.. Вроде птицы. Огромные, черные, без перьев. Видать плохо – в этакой-то мгле! – зато слыхать дюже хорошо. Кричат, как голодные ястребы – да все громче, громче!..

– Это кто?! – затеребил княжич оборотня. – Яромир, это кто?! Ты что, вот этих ждал?!

– Этих бы я вовек не видывал… – процедил волколак. – Навьи это, Ванька… Видать, Кащей всерьез за нас взялся…

Дернув Ивана за рукав, Яромир попятился. Навьи уже спускались наземь, оборачивались людьми… чем-то человекоподобным. Теперь кричать они перестали – стали бесшумны и тихи, как холодный ветер.

Яромир кувыркнулся через голову, поднимаясь уже чистым волколаком. Не человек, не зверь – чудовище. Огромный, ярый, серая шерсть топорщится, в волчьей пасти зубы-ножи, на руках когти-сабли. Любого разорвет, растерзает!..

Иван же вынул из ножен Самосек. Чудесный меч Еруслана забился в ладонях, чувствуя нечистую силу, сам тянясь в ее сторону.

Только навьев это не страшило. Неуловимые для взора, почти невидимые, они шли бесплотными тенями. Плоть эти твари обретают лишь в последний миг, когда уже поздно. Поздно бежать, поздно драться. Холодные руки вцепятся в горло, и упадешь соломенным снопом.

Вот Иван взмахнул мечом – и удачно! Самосек срезал навью башку, словно куренку! Распахал вместе с плечом – голова и рука упали, запрыгали по снегу.

А вот сам навий даже не дрогнул. Лишь шаг замедлил, подобрал оставшейся рукой отрубленную и словно задумался – что теперь делать-то с ней?

– Назад, Ванька! – прорычал волколак. – Не поможет здесь булат! Наши враги – мертвецы!

– Ну тогда легко! – обрадовался Иван. – Значит, убивать их и не нужно – только похоронить!

– Да они сами кого хошь похоронят… – прохрипел Яромир, взмахивая страшной лапой.