Леди Бабетта улыбнулась хитренько, уж она-то знает почему и сколько войн начиналось из-за женщин, сколько войн женщины прекратили, сколько переворотов из-за них, прекрасных и умеющих дарить неземное блаженство.

– Юг, – произнесла леди Изабелла, – тоже разделен на ряд земель, из которых часть – королевства, часть… что-то странное, там правят не то купцы, не то еще какие простолюдины, а часть вообще неизвестно какие и кто в них правит. Есть еще Море Зеленой Воды, там властвуют могучие йорки. У них несколько островов, самые быстроходные и смертоносные корабли, однако они никогда не выходят за пределы своего моря.

Я слушал очень внимательно, герцогиня наконец сказала:

– Сэр Ричард, на Юге вы узнаете, конечно, больше. Основные войны магов гремели на Севере, а на Юг докатывались отголоски великих бурь. Хотя, конечно, уцелели остатки остатков. Во всяком случае, Великие Войны Магов, как здесь зовут, там называются иначе. На Юге помнят, что в последнюю войну маги заморозили весь воздух, с неба падал град размером с крупных баранов, что крушил все, стер с лица земли не только города и села, но даже леса, а реки превратил в лед… Потому последняя война имеет название Возмездие Льда, а предыдущая, если не ошибаюсь, – Черный Ветер…

– Мама, – перебила Дженифер щебечущим голосом, – Черный Ветер был до Тысячи Солнц. Но это не важно, не забивай голову сэру Ричарду глупыми знаниями, иначе у него от усилий заболит голова. У меня появилась мысль, что…

Я посмотрел на нее холодно.

– И как она себя чувствует в том пустом помещении?

– Прекрасно, – ответила она дерзко, – а у вас голова литая?

– Хорошая мысль, – похвалил я. – Если вы все их будете записывать в тетрадь, то через три года переберетесь на вторую страницу! Ну, пусть через четыре. Ох, простите, вы же неграмотная…

Она вспыхнула до корней волос:

– Я? Неграмотная?

– Тогда вы не можете быть благородной крови, – уличил я. – Человеку высокого звания непристойно опускаться до грамотности.

Она поджала губы, я видел, как старательно ищет правильный ответ, наконец произнесла с королевским высокомерием:

– У людей благородной крови настолько много свободного времени, что они могут себе позволить многое.

Я вздохнул, сказал с укором:

– Леди Дженифер, нельзя такое при детях! Мой Пес еще совсем ребенок…

Она вспыхнула до корней волос.

– А что я сказала?

– Я не решусь повторить, – ответил я смущенно и потупил взор в тарелку. – Я такой застенчивый… Провинциал, что делать. Мы в глуши все такие стыдливые. Не то что вы, которая позволяет себе многое…

У нее зарделись даже уши, над кончиками заструились потоки перегретого воздуха. Лакеи, двигаясь бесшумно, в чашках из тончайшего фарфора подали травяной чай. Я втянул ноздрями, пахнет мягко и приятно, чашка разрисована вензелями и гербами Валленштейнов, золотом по ободку идут буквы загадочного девиза: «Штиль страшнее». На широких тарелках белая груда четырехугольного печенья, украшенного сверху половинками орехов и земляничного варенья в углублении каждого.

Подали мед пяти сортов, от прозрачного, как вода, до темного, как деготь, поставили в вазах варенья и мармелады, джемы и еще какие-то сладкие излишества.

– Кстати, – сказал я, – у меня в плену сын этого Касселя, если я правильно понял. Пойду-ка его проведаю, заодно решу, что с ним делать… Кстати, чай просто великолепен. И сласти. Если леди закончила с допросом своего гостя, то…

Я сделал паузу, леди Изабелла помедлила и поднялась величественно и вместе с тем достаточно женственно.

– Да, сэр Ричард, идите, это ваш пленник. Но все-таки, если вам будет не трудно, сообщите, что намерены с ним делать. Все-таки это наш сосед…

Я улыбнулся.

– Надеюсь, вы не будете его защищать с оружием в руках?

Они остались за столом, я поднялся, откланялся, стараясь делать это как можно серьезнее и галантнее, в смысле – куртуазнее. Пес тоже встал, заметно отяжелевший, довольный, как два слона. Герцогиня величественно наклонила голову.

– Я слишком долго пробыла женой могущественного лорда, чтобы не знать, какие права на пленника у того, кто его захватил… Жан!

Из дверей выступил мажордом, поклонился, как механизм.

– Да, ваша светлость.

– Проводи сэра Ричарда в его комнату.

– Какую, ваша светлость?

– В западную башню, – ответила герцогиня незамедлительно. – В комнату для гостей.

На лице Бабетты промелькнуло неудовольствие, явно расположилась в башне по диагонали, зато Дженифер ехидно улыбнулась.

Мажордом повернулся ко мне и произнес с холодной бесстрастностью:

– Сэр, прошу вас следовать за мной.

– Следую, – согласился я. – Давай, Вергилий… или Сусанин, как тебе удобнее. Бобик, отбываем!

Мажордом не повел и бровью, иначе какой из него мажордом, двигается, как боевой носорог, царственно и целеустремленно. Мимо проплывали величественные и не очень залы, мы поднимались по лесенкам, двигались по переходам, наконец долго шли по длинному каменному коридору без окон и дверей, в стенах через равные промежутки вделаны светильники, язычки пламени тянутся ровно, хотя я лопатками чувствую сквозняк, так что и здесь магия…

Псу наскучило плестись сзади, начал забегать вперед. Там то и дело слышался вскрик, так что за весь наш путь никто не встретился, как и никого мы сами не нагнали. Наконец, как я понял, попали в соседнюю башню, что сама по себе равна по размерам иному донжону. Мажордом остановился у двери из дорогого красного дерева, уголки украшены золотом.

– Ваши покои, сэр.

– Благодарю, – ответил я тем же ровным и бесстрастным голосом, каким надлежит разговаривать со слугами и роботами. – Не забудь распорядиться, чтобы сюда перенесли мои лук и доспехи.

– Непременно, милорд.

– Если понадобятся слуги, как вызвать?

– Они вам не понадобятся, сэр.

Совершенно без эмоций поклонился, повернулся и тихо удалился, ровный и не делающий ни одного лишнего движения, как бесшумный робот-полотер. Я толкнул дверь, сказал негромко:

– Бобик, не спеши…

И остановился на пороге. Какая комната, эти раззолоченные покои можно рассматривать, как старинный музей, полный экспонатов, но я, окинув взглядом все и вообще, уставился на ближайшую металлическую фигуру. Рыцарь неподвижен, в спокойной, расслабленной позе, весь исполнен достоинства, горд, как сам дьявол, доспехи подогнаны с дивной тщательностью, крупные стальные пластины наложены одна на другую, как рыбья чешуя, но кираса из единого листа, там барельеф из двух вздыбленных львов, чуть ниже непонятные значки.

Я присмотрелся, обеими руками рыцарь опирается на длинный меч, что острием уходит в камень. Как я понимаю, грамотный, это для устойчивости, третья точка опоры, однако его сосед стоит с короткой булавой в руке, ему хватает и двух конечностей. Правда, стальные башмаки, защищающие ступни, явно сорок девятого размера, достаточно для опоры.