class="poem">

Тряпичной куклой рваной твой век тебя бросал,

Любил, жевал и гладил, не редко унижал.

То сила воли высшей, то автора рука ,

Ох, что бы ни писала, она всегда тверда.

Ведь нет страшней злодея, чем автор книжных строк.

Его мораль – страданья, твой жизненный урок.

Голова звенит от мыслей

Голова звенит от мыслей,

Время сыплется из рук.

Не успеть свершить мне действий,

Мой последний, милый друг.

Я как будто проклят бегом

Стрелок золотых часов.

Бытие закрылось дымом,

И на разуме засов.

Я хватаюсь с перепугу

За надежду – голос твой.

Что же нужно самодуру:

Шанс любви или покой?

Я душою понимаю,

Взяться за дела пора,

Ибо времени так мало,

Но в душе моей весна.

Я дышу теплом рассвета,

Нежусь в краске я зари,

О погода, ты поэта,

Умоляю, пощади.

Ну а ты, мой друг прелестный,

Ты улыбкой поделись,

А твой голос, нежный, нежный,

По бульварам разлетись.

Может быть тогда смогу я

В руки свою жизнь взять.

Быстрый словно бег косули

Век минувший наверстать.

Где найти секунду жизни

В круговерти бытия?

Ведь она возьмет, да прыснет

И заглохнет навсегда.

Так почто мусолить вечность?

Философию мутить?

Взять свою всю человечность,

Да начать с размаху жить!

И, не думая о боли,

Нежно друга обнимать.

Позабыв о сне, покое,

Свои грезы воплощать.

Не дай убить в себе персону

Не дай убить в себе персону

И задушить свою мечту.

Пускай все мыслят по-другому

И верят в постную судьбу.

Ты сохрани в себе все грезы,

Страданья, счастье береги.

Спасай их как от ветра розы,

Ведь начинания – цветы.

Они, порой, не распустившись,

Похожи с виду на сорняк.

В их красоте не убедившись,

Их люди топчут так и сяк!

А ты иди к мечте заветной

И не на миг не унывай,

Тоску и горечь безответной

Любви всего лишь забывай.

Прими как есть судьбы удары,

Страданье счастьем окупай,

Пожни души своей нектары

И прелесть снов не забывай.

В топях просящих

Не подавай руки в топях просящих:

Тебя утянут на седьмое дно.

Здесь жизни нет, а лишь изящных

Фантомов под водой веретено.

В янтарных рощах ты однажды

Найдешь того, кто сгинул так давно.

И к тонкой кромки той воды припавши,

Увидишь столь знакомое лицо.

И снова вспыхнут радостные годы,

Что прожил с человеком на земле,

Все счастье то и все невзгоды

Вновь пробудятся в мути сей реки.

Он здесь, кого так долго ждал,

Прислушиваясь к ветра завываньям,

Кого во тьме безмолвной звал,

Поверив возвращенья предсказаньям.

Но берегись, обманчиво хитры

И хладны воды меж корней умерших.

Падки на тех, кто жалости полны,

И зазывают всех, сюда пришедших.

Из глади бурой сотни рук торчат

И просят: «помоги, любимый».

Немы они, но так они кричат,

Что дрогнет непоколебимый.

И лишь бедняге руку ты подашь,

Тоской иль жалостью влекомый,

Последний стон ты даже не издашь,

Рукой коварною на дно ведомый.

Заменишь мертвеца в пучине жуткой,

И меж корней и ила коротать

Ты вечность будешь в тьме мазутной,

И сам же будешь руку зазывать.

Не подавай руки тому, кто проклят.

Ты жив, они уже на дне.

Пускай манит тебя знакомый облик,

Подумай-ка сначала о себе!

Колыбельная

Спи, мой ангел, и пусть тебе снится

Сад в пастельных и мягких тонах,

Где споют тебе песню соловей и синица,

И улыбка проснется на сонных устах.

Запах трав там не терпкий, а нежный как ветер,

И тропинка дремотой и мхом поросла.

Коль идешь по тропинке, не кончится вечер,

Далеки и бесшумны два ночи крыла.

За тропинкой ждет мост над темнеющей речкой,

От воды поднимаются кудри тумана,

И клубы этой влаги предстанут овечкой,

Что траву молодую неспешно жевала.

Ты не встретишь тревоги в садах сомнамбулы,

Ведь гроза уж прошла, она позади.

Не заденут тебя повседневные думы,

Здесь мир и свобода, мой ангел, гляди:

В небесах зажигаются первые звезды,

Ты стоишь, улыбаясь под сводом луны.

Небеса на востоке подернули грезы,

И ты спишь, и так сладки, наверное, сны.

Колыбельную спела ночная синица,

Все былое, все горе забылось во снах.

Спи же, мой ангел, и пусть тебе снится

Сад в пастельных и мягких тонах.

Гарри Дюбуа

Меж изолами, Серости мглою

Вновь увижу Долорес черты.

И предам свою душу запою,

Чтобы вновь не являлись мечты,

Что мы встретимся снова однажды

И полюбим друг друга опять.

Мне не вынести этой жажды:

Пришлось в сердце Альгуль заливать.

Ты ушла так давно, может вечность,

Может только шесть лет назад.

Я не знаю, что есть скоротечность,

Моя жизнь превратилась в Ад.

Не хочу я быть тварью этой,

Не хочу каждый день вспоминать,

Как душистым и жаркий летом

Мне пришлось вдруг тебя потерять.

Я готов для тебя быть героем,

Я готов для тебя быть другим,

Но ты знала, не будет покоя

Двум сердцам таким молодым.

И цветочный венок, что корона

Украшает великий светоч,

Ты красива как луч и так кротка,

Я не знаю как мне превозмочь

Этот сумрак и трепет душевный.

За