— Месье! Месье!

Француз, одетый как к завтраку, с салфеткой, повязанной поверх шелковой рубашки, балансировал на бушприте, будто акробат в развлекательном парке Воксхолла. Подавшись вперед над самой водой, он взмахнул треуголкой, после чего небрежно взялся за протянутый к фок-мачте трос и поднес к губам рупор.

— Кто у нас говорит по-французски? — спросил Линк.

Джек вопросительно взглянул на ирландца, но Рыжий Хью покачал головой.

— Нет, дорогой друг, эту честь я уступлю тебе. Мой французский подходит главным образом для того, чтобы изъясняться в тавернах или в борделях. Я со своим говором могу разве что оскорбить этого малого и спровоцировать его начать пальбу. Поболтай лучше ты, а я тебя поддержу.

— Я поговорю с ним, капитан, если хотите.

— Давай, — согласился Линк. — Скажи ему, что на борту у нас одна соленая треска, пусть проваливает.

Джек кивнул. Ему передали рупор, и он подошел к ограждению. Рыжий Хью стоял на шаг позади него. Нос «Робусты» теперь почти поравнялся с кормой «Нежной Элизы».

— Monsieur! — крикнул человек с бушприта. — Parlez-vous Français, Monsieur?

— Oui. Et vous Anglais?

— Да, совсем немного.

По-видимому, француз собирался поклониться, как вдруг очень громко чихнул.

— Merde! — вырвалось у него.

— Santé![4]— крикнул Джек.

— Merci[5].

Вытерев нос рукавом, француз продолжил:

— Вы, как я полагаю, армейский офицер, да?

— Oui. Avec tout ma regiment au dessus[6].

Джек ткнул пальцем в палубу, под которой якобы прятались офицеры Шестнадцатого драгунского.

Француз рассмеялся.

— А. Я думаю, вы со мной шутите, да? — рассмеялся француз. — Думаю, у вас там… les Negres.

— No. Pas des Negres. Seulement… le соленая треска! — сказал Джек и, увидев в глазах француза непонимание, пояснил: — Les poissons au sel.

— Pas seulement, je me crois, — отозвался француз, одарив Джека широкой улыбкой. — Но если это правда, тогда, может быть… может быть, вы позволите нам взглянуть. Если у вас там только рыба, — пожал он плечами, — мы вас отпустим, понятно?

— Мистер Абсолют, скажите ему, чтобы он отправлялся… сами знаете куда.

Джек прекрасно знал парочку адресов, куда можно было послать собеседника, однако счел это невежливым.

— Non, Monsieur. Ce n’est pas possible, — промолвил он.

— Quel domage. Eh bien, — пожал плечами француз. — До скорой встречи.

Он снова чихнул.

— Santé,— сказал опять Джек, но на сей раз француз не поблагодарил его, а повернулся и легко побежал по бушприту к своему полубаку.

— У меня есть лекарство, которое излечит твой насморк, лягушатник, — пробормотал Джек и быстро повернулся к ружью.

Однако Рыжий Хью еще быстрее ухватил его за руку и дернул вниз, за дубовые доски, которыми обложили борта. И которые, надо полагать, защитили юношу от ударившей в них спустя мгновение пули куда лучше, чем сукно мундира.

— Я так полагаю, что наши parlez окончены, — сказал Джек с несколько кривой ухмылкой, но ответ ирландца потонул в грохоте неприятельского огня, последовавшего за одиночным выстрелом из мушкета.

Правда, вместо ожидавшегося единовременного залпа всех бортовых орудий пушки «Робусты» повели разрозненную стрельбу. И опять же, их ядра не сокрушали борта, а пронзительно верещали над головами. Слишком пронзительно, что было странным.

— Что там такое? — спросил Джек удивленно, вскинув глаза и увидев местами обвисшие продырявленные паруса и болтающиеся обрывки снастей.

Ответ пришел в виде двух скрепленных одной цепью ядер. Срезав в полете очередной трос, они упали на палубу в трех футах от юноши, а вслед за ними сверху посыпался дождь железных осколков.

— Французы пытаются лишить нас хода, — крикнул Энглдью, — но мы еще поглядим, кто кого. А ну, ребята, на три «ха» зададим-ка им жару.

Джек слышал, что британские корабельные пушкари искуснее французских, и сейчас, всматриваясь в щель между дубовыми досками, получил возможность в том убедиться. Моряки «Нежной Элизы» ударили лишь тогда, когда набежавшая большая волна подняла ввысь их корабль. Первый залп грянул сразу же после первого возгласа «ха!», последний — сливаясь с третьим. Меткость английских наводчиков восхитила его — им удалось разворотить несколько пушечных портов «Робусты». С фрегата донеслись крики раненых.

— Заряжайте картечью, — услышал он команду Линка и сообразил, что приходит пора угостить неприятеля тем, что в армии принято называть крупной шрапнелью.

Матросы захлопотали у пушек — тем же самым занялись и артиллеристы противника. Обе стороны деятельно готовили сюрпризы врагам, желая перед решающей схваткой нанести им как можно больший урон.

Рыжий Хью, пригнув голову, начал продвигаться к ведущему вниз трапу.

— Не присоединишься ли ко мне, Джек? К встрече наших гостей я заготовил свои собственные подарки.

— Минуточку.

Пусть пушки временно и прекратили огонь, но мушкетные пули продолжали порхать над палубой, впиваясь в дерево и расплющиваясь о железо, и Джек давно уж поглядывал на пристроившегося у фок-мачты «Робусты» стрелка, того самого, который выстрелил в него первым. Пора и этому малому наконец стать мишенью.

Прячась за досками, он зарядил ружье, взял его на изготовку и приподнялся над укрытием. Стрелок, уже один раз пытавшийся подстрелить красный мундир, вновь увидел английского офицера и снова повел стволом в его сторону, но Джек одним плавным движением приложил приклад к плечу, прицелился и нажал на спуск.

Его противник откинулся назад и с пронзительным криком рухнул на палубу.

— Ну, ты идешь, Джек?

Джек снова положил ружье. Один беглый взгляд сказал ему, что «Робуста» чересчур быстро скользит по волнам и что в такой ситуации одиночные выстрелы, даже меткие, ничего не изменят. Теперь следует поскорее припомнить уроки бомбометания, преподанные ему Рыжим Хью. Соскользнув к лестнице, он оглядел палубу и приметил, что отнюдь не вся команда «Элизы» занята только боем. Несмотря на свистевшие вокруг пули, некоторые матросы уже сноровисто связывали концы перебитых снастей.

Энглдью стоял у подножия фок-мачты.

— Пора, капитан! — крикнул он Линку, здоровенные, мясистые ручищи которого удерживали штурвал вкупе с ручищами татуированного валлийца.

— Пора! — крикнул Линк.