– Красивое платье, – заметила она скупо, катая по тарелке свернутую в трубочку салфетку.

– Ваш папа мне его временно предоставил, пока не найдут мои вещи. Кто-то без спроса забрал мой саквояж, и его до сих пор не нашли, – поделилась я своей проблемой.

– Не найдут, – тяжело вздохнула девочка. – Это замок забрал. Он всегда забирает то, что ему не нравится. На прошлый день рождения папа подарил мне арфу, но замок забрал ее через два дня. Так и не нашли.

– Ничего себе, – удивилась я, но только удивилась, не испугалась.

Да, в этом мире была магия, и я тому прямое подтверждение, но не настолько же! Если где-то что-то убыло, значит, где-то что-то прибыло. Ничто не исчезает просто так, и опять же я тому прямое подтверждение.

– Не веришь, да? Поначалу никто не верит.

– Если честно, я привыкла верить своим глазам, – сказала правдиво.

– Еще увидишь…

Дальше разговор пришлось прервать, потому что слово взял герцог. Мужчина вмиг обратил все внимание на себя. Шепот прервался, все звуки стихли, а жаждущие взгляды прицепились к нему, словно клешни.

– Уважаемые дамы, я рад приветствовать вас в своем замке уже не в качестве гостий, а в качестве кандидаток на должность няни для моей дочери Ангилии. Искренне рассчитываю на то, что ваше пошатнувшееся здоровье уже пришло в норму и все вы сможете продолжить отбор. Если это не так, прошу объявить об этом сейчас, потому что первое испытание начнется уже через несколько минут.

Женщины и девушки переглядывались. Обращали взоры друг на друга, выискивая тех, кто хотел бы так легко отказаться от лакомого кусочка, но дураков не нашлось. Что совершенно не понравилось герцогу – это было заметно по его обреченному взгляду. Я даже немного сочувствовала мужчине.

– Хорошо. Тогда вот еще одна новость. Отравительница или отравительницы до сих пор находятся среди вас. К сожалению, мне и моим людям не удалось установить их личности. После устроенного вами бедлама серьезных улик не нашлось. Все еще хотите остаться?

Я была уверена, что после такой пылкой речи как минимум половину кандидаток сдует ветром, но нет. Они как сидели, так и продолжали сидеть, изображая из себя особ бесстрашных и, судя по всему, готовых к чему угодно. Только Ангилия вдруг улыбнулась шире, наверняка предвкушая новые пакости. Нет, этим ребенком срочно нужно заниматься, пока ее поведение еще можно исправить.

– Отли-и-ично, – “пылал” энтузиазмом Себастьян. – Тогда приступим. Внесите блюда.

Через минуту перед каждой кандидаткой в няни стояло блюдо, накрытое крышкой. Слуги заняли места у стены, выстраиваясь в ряд, и замерли, словно вышколенные солдаты. Мне же не терпелось понять, будут нас кормить или нам приготовили что-то другое. То самое, о чем говорил герцог.

– Итак, открывайте крышки. Под крышками находятся камни правды. Каждому камню уже задан один-единственный вопрос: “Сделал ли человек, который к нему прикоснется, в своей жизни что-то плохое”. И да, вам нужно к ним прикоснуться.

Интересно, а убийство тараканов и комаров считается чем-то плохим? Что-то как-то меня этот вопрос очень сильно забеспокоил.

Дамы озирались по сторонам. Кто-то смотрел на камень испуганно, кто-то с волнением или трепетом, другие – с откровенным страхом или ярым недовольством. Целый калейдоскоп эмоций пронесся по лицам присутствующих, и лишь герцог оставался невозмутимым.

– Приступим? – широко улыбнулся Себастьян, укладывая подбородок на руки, сложенные в замок.

Прикасались неохотно. Поочередно девушки прикладывали ладони к камням и тут же убирали, отдергивали пальцы, будто надеялись на то, что камень не успеет ничего понять. Но волшебные булыжники все успевали.

Одни загорались, вспыхивая ярким или тусклым голубым свечением. Другие наливались оранжевым светом, а третьи и вовсе становились красными, словно раскалялись под воздействием огня. Когда очередь неизбежно дошла до меня, я на миг замерла, от волнения прикусывая нижнюю губу, но все же приложила ладони.

Желудок сделал кульбит, взгляд сам собой обратился к герцогу. Пульс стучал в ушах – вот когда я вспомнила всех убитых тараканов, комаров и мух и пожалела о своих действиях. Если мне это зачтется, обещаю больше никогда не трогать насекомых, даже если они те еще вредители.

Герцог де Зентье пристально следил за моими руками. Смотрела только на него, пряча руки под стол, пытаясь по его взгляду понять, все уже плохо или мы еще держимся, но выражение его лица никак не изменилось. Увидев результат, он перевел свой взор на следующую кандидатку, а я наконец-то решилась узнать свой цвет.

Камень полыхал оранжевым. Еще бы пояснил кто-нибудь, что именно это значит.

Тишина. Гнетущая тишина стояла ровно до тех пор, пока последний камень не вспыхнул ярко-голубым. Все взоры тут же обратились к Себастьяну, а я решила обратить свое внимание на притихшую Ангилию. Девочка явно что-то делала под столом.

Слегка отодвинувшись, я еще успела заметить небольшую деревянную коробочку, которую она тут же спрятала под юбку платья.

– Что там у тебя? – шепнула я настороженно, но ответить девочка не успела.

Слово взял ее отец.

– Все помнят, как звучал вопрос? – лениво протянул герцог, настроение которого резко возросло. – Сделал ли человек, прикоснувшийся к камню, в своей жизни что-то плохое? Итак, ярко-голубое свечение является ответом “Да”.

– Но я не делала ничего плохого! Я всегда помогала бедным! – возмущенно воскликнула одна из обладательниц ярко-голубого камня, и ей начали вторить другие дамы, поднимая гвалт, но хватило лишь единственного жеста от Себастьяна, чтобы они замолчали.

Точнее, не так. Чтобы голоса их пропали. Девушки по-прежнему открывали рты, попеременно то краснея, то бледнея, но не могли произнести ни звука.

– Тусклое голубое свечение, – спокойно продолжил герцог, – говорит о том, что ответ “Скорее да, чем нет”. Оранжевое означает “Скорее нет, чем да”. И, наконец, красное – однозначное “Нет”. Основываясь на ответах камней, я вынужден попрощаться с теми, чьи камни окрасились голубым. Прелестные дамы, вы свободны. Остальных же завтра ждет личное собеседование.

Слуги подкрались неожиданно тихо. Ножки стульев скрипнули в тишине невероятно противно и громко, вынуждая выбывших дам подняться на ноги, но секундой позже к ним вернулись голоса. Да только зря герцог де Зентье так рано развеял свою магию.

Оглушительный визг прокатился по столовой, заставляя неосознанно закрыть уши. Причем уши я закрыла не себе, а Ангилии. И не только уши, но и глаза. По той простой причине, что дамы, которые были вынуждены подняться, в один миг остались без нижней части платьев. Шикарные ткани постепенно осыпались разноцветной трухой, а девушки представали перед всеми в корсетах и чулках, а то и без них.

В этот