редкие черные зубы, и, вынув из-под скамейки два пыльных грязных мешка, натянул их нам с Вей на головы.

Всю дорогу нас трясло по каким-то немыслимым кочкам, словно наш возница решил собрать все кочки и ямы по округе. Мне было хоть и неудобно лежать в остатках кресла, но мне не было так больно, как трясло раненого Вей. Он стоически держится, стараясь не стонать, но иногда из его рта вырывается почти крик… Слышу, как ржет воин, что надел нам мешки на головы…

Наконец мы приехали, машина развернулась и замерла. Раздался гул голосов, по звукам поняла, что машину окружили. В меня кто-то тычет палкой, чья то рука пытается ущипнуть. Возница взбирается на кузов и стягивает с нас мешки. Вокруг нас огромная толпа. Здесь мужчины, женщины, дети. Детей много, это очень необычно. Ведь в городах корпорации детей просто единицы.

Все кричат, указывают на нас пальцем. Лица злые, возбужденные.

— Тихо! — на повозку взбирается предводитель.

— Убить их, убить, — раздаются крики со всех сторон.

— Сограждане! — берет слово второй мужчина, он отличается от первого своей одеждой, его сразу можно выделить в толпе и по прическе, красивому лицу, и украшением. — Мы допросим задержанных и если они виновны в пропаже наших детей, мы будем судить их общественным судом.

Толпа одобрительно закричала: Судить, судить…

А мы с Вей поняли, что попали в очередную переделку. Как у нас говориться «из огня да в полымя»…

Четверо бойцов стащили нас с повозки, разрезали стальными мечами мои ремни, и потащили нас в сторону построек. Мы вновь оказались в тюрьме. Подземелье было сырое, темное с маленькими окошками под потолком, наверное, когда шел дождь, в это оконце лилась вода. Под окном стояла лоханка, видимо для сбора дождевой воды. В убогой комнатке были деревянные нары, да стол, сколоченный из старых сучковатых досок.

Я осмотрела рану на ноге Вей, кровь уже остановилась, хоть она и была большой, но не глубокой, связки и мышцы повреждены не были, что не могло радовать.

Мы сели на нары и задумались.

— Что будем делать? — спросила я.

— Надо рассказать все как есть, но не будем говорить, что ты служила в когорте, если появятся вопросы, я жил в деревне Лонг-лонг, что севере, пусть спросят тамошнего консула.

— Кто такой этот консул?

— Консул — это управляющий коммуной. Народное собрание каждого поселения выбирает совет, а совет выбирает нового консула. Каждое поселение здесь занимается своим делом, есть поселения земледельцев, есть рудокопов, есть поселения гончаров, ткачей, рыболовов, много разных, раз в месяц все собираются в определенном месте и покупают и продают товар друг другу, так и живут. Их назвали коммунами, каждой коммуной командует совет и выборный консул, он решает, сколько и какого товара везти на обмен, а также отвечает за внутренние дела коммуны. Раз в год его переизбирают, если человек плохо командовал, то его смещают, хорошо — выбирают снова.

— Напоминает коммуны становления СССР, или итальянские коммуны.

— Да, что-то в этом есть.

— В какой коммуне ты жил?

— Я жил в рыбацкой коммуне, это на севере земель.

— А как ты туда попал?

— Бежал, Энжи, бежал из лаборатории.

— А кто управляет лабораториями?

— Люди, роботы. Люди приходят из мира Магов, для них это всего лишь работа по созданию совершенного человека, старейшины им за это платят, очень хорошо платят.

— Если взорвать и уничтожить все лаборатории — это что-нибудь изменит?

— Нет, Энжи, коммуны уже пытались, приходят вновь люди и строят другие лаборатории.

Я задумалась над участью этого мира, мир не выживет без людей, но и то, что происходит здесь сейчас, печально.

Наступали сумерки, суматошный день подходил к концу, завтра нас ждали другие испытания.

Глава 14

Я даже не догадывалась, какие испытания нас ждут….

С утра, даже не дав нам доесть скудный завтрак, нас выволокли на площадь. Хотя площадью это пространство назвать было трудно, просто посреди большого количества каменных домов был пустырь. На пустыри коммуна построила деревянный помост, на который взгромоздился уже знакомый нам предводитель воинов, туда же загнали и нас.

Возле нас по обе стороны стояли воины с самодельными алебардами, невысокие, в грубой одежде и сапогах, они смотрелись комично, даже при наличии грозного оружия. Я бы, наверное, избавилась от них двумя точными ударами, но накалять обстановку не входило в мои планы. Ну сбежали бы мы с Вей, а далеко бы убежали? Он ранен, у нас нет оружия, нет припасов, как выжить в этом странном мире? Да и куда идти?

Поэтому стою молча и жду развязки ситуации.

Мужчина на помосте поднимает руку, пытаясь урезонить своих граждан, и взывает к тишине. Проходит минут пять, пока толпа притихла и на помост выходит из толпы еще один наш вчерашний знакомый — его отличает от остальных висящий на груди знак, чем то напоминающий знак тора на молоте или крест со знаком тора. По одежде и прочим атрибутам он тоже резко отличается от своих сограждан, в нем виден достаток и признак власти.

— Я даю слова нашему уважаемому консулу!

Толпа скандирует: Консул, консул, консул…

Тот выходит на помост и ждет, когда толпа успокоится.

— Вчера наши доблестные воины сбили летательный аппарат магов, мы сейчас допросим этих двух. Пусть они ответят нам, где прячут наших детей.

Толпа закричала, заволновалась, по ней прокатилась волна от одного края до другого: Пусть ответят, ответят….ят….

— Мы не маги, мы такие же, как вы, я с коммуны Лонг лонг, мы сбежали от магов, — Вей попробовал перекричать толпу, но его уже никто не слушал, толпа гудит, как только вспомнили о детях, гул усилился.

— Никто не может управлять аппаратами, кроме магов, вы летели, значит, вы маги, — говорит нам консул, ну что, железная логика, не поспоришь.

И тут в толпу врывается крик: Дети вернулись, дети вернулись….

Толпа отхлынула от помоста, развернулась в другую сторону, и люди с радостными криками побежали встречать вернувшихся детей. Оказалось, дети просто заблудились, а недотепы родители сочинили сказку, что прилетели маги и украли их детей.

Мы с Вей выдохнули, но как оказалась рано!

Консул обернулся к нам и с невозмутимым выражением лица сказал: Вы будете казнены в день ярмарки, как маги, в нашем мире запрещены все виды колдовства и магии, такие действия караются смертью, увидите их. После чего он развернулся и ушел.

А нас снова бросили в подземелье. Ну, хоть питание выдали. Кормили здесь неплохо, я уже и забыла, как пахнет мясо, каждый день нам давали вкусный горячий хлеб и