куда-то по жилой части дома. До этого, дальше официальной части я не допускался. Можно ли это расценивать как признание? Да хрен его знает. Я вообще не могу понять, как ко мне относятся Ушаковы, ни все вместе, ни каждый по отдельности.

Там временем, шедший впереди Ушаков свернул в боковой коридор и вскоре мы вышли из дома на улицу, очутившись в огромном заснеженном парке.

Прадед не накинул даже пальто, значит, идти было недалеко. В итоге так и оказалось. Вскоре перед нами оказалось круглое строение под высоким куполом. Чуть поодаль расположилась семейная часовня. Андрей Никитич открыл дверь и сделал приглашающий жест рукой. Это был зал. Все пространство строения занимал один огромный зал. Много стекла и зеркал. Сверкающие люстры каскадами спускались с потолка. Всё было воздушным и праздничным. А многие окна можно было открыть, если становилось душно.

— К этому зданию ведёт отдельный вход с премыкающей частью парка. В сентябре здесь довольно живописно. И очень хорошо создаётся коридор охраны. — Ушаков задумчиво осмотрел зал. — Когда-то я именно здесь выдавал свою дочь за твоего деда.

— Вы мне предлагаете свой дом для свадьбы? — Уточнил я, прикидывая, как буду расплачиваться с ним. Но отказаться я тоже не мог, потому что Ушаков одним этим жестом снимал с меня кучу проблем.

— Ну наверное, я не похвастаться тебе захотел, поэтому притащил сюда, — ядовито усмехнулся прадед. — Передай Марии, чтобы она составила список помощников. Я предупрежу Устинова, чтобы он с ней всё согласовал. С завтрашнего дня эта часть парка будет для вас открыта на постоянной основе. Можно приступать к приготовлениям. Тоже касается и часовни.

— Я, — кашлянув, я прямо посмотрел на него. — Я не знаю, как буду рассчитываться.

— Костя, иногда ты меня бесишь, больше, чем Егор. Вот уж действительно, где родство сыграло. Если тебе так будет проще — это мой свадебный подарок. Больше ничего не получишь, так для тебя достаточно приемлемо будет?

— Ну, в общем, да, — я кивнул. — Как там ваши пленники? Не слишком артачатся?

— Нет, — Андрей Никитич покачал головой. — И мне даже не пришлось твою фотографию вешать на стене в допросной комнате.

— Это было бы сложно объяснить, что делает моя фотография на стене в допросной, — я даже расстерялся, повторив за ним впечатлившую меня фразу.

— Это моя допросная, а ты мой правнук. И только мне решать, где любоваться своим правнуком, — отрезал Ушаков.

— Ну, спасибо, хоть не в сортире, — не удержался я от подколки.

— Тебе ни куда не надо спешить? — он прищурился, а я понял, что скоро договорюсь.

— Да, я как раз вспомнил, что у меня есть дела, — и я повернулся к дому. Во-первых, я не знаю как выходить отсюда через парк, а, во-вторых, мне нужно было ещё обрез забрать из кабинета.

Что характерно, провожать он меня не стал. То есть, в дом мы зашли вместе, но по дороге Андрей Никитич куда-то свернул, предоставляя мне шанс заблудиться в их замке самостоятельно. К счастью географическим кретинизмом я не страдал, и вполне нашел дорогу назад.

Домой добрался, когда уже начало темнеть. Анна ждала меня, устроившись на диванчике в холле. Раньше его здесь не было, но, проследив, как именно он стоит, я понял, что на этом элементе настоял Громов. Чтобы попасть на лестницу, ведущую к жилым помещениям, нужно было его обогнуть. При этом нападающий потеряет скорость, и даст обитателям дома дополнительные секунды, чтобы приготовить достойный ответ.

— Костя, — она поднялась мне навстречу и обняла за шею, прижавшись всем телом. — Наши стычки не улучшают настрой на хотя бы нормальные отношения. А ведь нам ещё предстоит стать родителями общих детей. И это то, чего будут ждать от нас все, включая императора.

— А ему что за печаль? — я притянул её за талию ещё ближе. Она очень красивая, проблем с зачатием ребенка у меня точно не будет. Но Анна права. Дитя не будет виновато, что мы не любим друг друга. Поэтому мы должны как минимум попытаться нормально существовать на одной территории.

— Слияния кланов, милый, происходит, дай бог, раз в столетие. Ты представляешь, что в итоге, получившийся клан, скорее всего, станет крупнее и, если не влиятельнее Ушаковых, то очень близко к этому. И все, затаив дыхание, будут ждать появления наследника, как гарантию того, что этот новый клан прочно встанет на ноги. Так что да, императору будет как минимум интересно наблюдать за нами. — И она поцеловала меня. Сопротивляться я не стал, и уже через минуту пришло осознание, что я настойчиво тяну её к дивану.

— Кхм, мне что сигнальные чары на вас установить? — Мать подошла к нам и выдернула Анну из моих рук. — Костя, пожалуйста, позволь мне сделать так, чтобы, хотя бы у тебя всё прошло как надо.

— Я позвоню, — Анна быстро чмокнула меня в щеку и вышла из дома.

— Мам, мы уже не сопливые подростки, и сумеем избежать последствий.

— Я тоже так думала, и в итоге у меня появился ты, — обрубила она мои попытки возражать. — Костя, я тебя очень люблю, и не хочу, чтобы ты разрушил всё то, чего тебе удалось в последнее время добиться, из-за сиюминутной прихоти. Как только было объявлено о вашей помолвке и последующее слияние, вы тут же оказались под прицелом сотен взглядов. И не все они доброжелательные.

— Мама, я всё понимаю и постараюсь держать себя в руках, — я даже сам почувствовал, насколько неискренне это прозвучало. Уж себе можно и не врать. Если я где-то смогу зажать Анну, то терпеть точно не буду. Ну а недоброжелатели пусть попробуют пасть открыть. Вон, Ушаков мною пугать всяких несознательных личностей планирует. Не думаю, что это странное желание на пустом месте родилось. И двадцать семь кланов как минимум задумаются, прежде чем снова про меня гадости говорить.

— Ладно, сделаем вид, что я тебе верю, — вздохнула мать. — Ты связался с Вольфом насчёт зала?

— У меня новости гораздо лучше. Андрей Никитич предложил воспользоваться залом в его парке. Сказал, что и с охраной никаких проблем не будет, и место живописное.

— Дед предложил ангельскую ротонду? — брови матери взлетели вверх.

— Я понятия не имею, как называется этот павильон. Устинов с