Конечно, мысль о погроме, который сделала она в его комнате, он бы не одобрил, назвал бы ее абсурдной. Однако разве нельзя назвать абсурдом то, что происходило между ними с первого до последнего момента?

— Чарлз… — Она покачала головой и улыбнулась. — Ведь я никогда не знала, что в тебе истинно, а что притворство, не так ли?

Делия медленно направилась в свою комнату. Утром она начнет новую жизнь. И впервые со дня вступления в брак у нес появилась уверенность в будущем.

Дойдя до двери гардеробной, Делия оглянулась на спальню мужа. Завтра она сделает ее своей комнатой.

— Спасибо, Чарлз, — тихо произнесла она и решительно закрыла за собой дверь.

Она выглядела ужасно в черном.

Делия рассматривала свое отражение в большом зеркале в комнате Чарлза — нет, в своей комнате. Или по крайней мере его комната будет теперь ее, как только сменят обои на стенах, заменят драпировки и шторы и установят новую мебель.

После минувшей ночи она стала уже другой женщиной. Женщиной, готовой встретиться лицом к лицу с угрожающим миром лондонского общества. Она стала леди Уилмонт. И тогда как мисс Филадельфия Эффингтон колебалась бы в отношении возможности пренебречь условностями, с которыми ее вынуждали считаться всю жизнь, леди Уилмонт не имела на этот счет никаких сомнений.

Она лукаво улыбнулась своему отражению и поморщилась. Черный цвет совершенно не подходил ей. Он слишком контрастировал с цветом ее лица, подчеркивая его белизну. Она выглядела как покойница.

Почему она не замечала этого раньше? Она носила черное уже несколько месяцев. Правда, у нее не оставалось времени даже на то, чтобы распаковать одежду, присланную из дома родителей после свадьбы, потому что она надела траур. Платья, которые она носила до свадьбы и вдовства, все еще упакованы в сундуки, стоявшие в ее комнате. Делия смиренно вздохнула. По-видимому, они останутся лежать там до конца года.

Она и так прославилась в обществе как объект скандала и сплетен, а что будет, если она нарушит обычай и наденет яркую одежду? Делия сморщила нос. Едва ли стоило усугублять тяжесть своего положения. Несмотря на свою решимость, она не готова играть перед светом роль скандальной леди Уилмонт. Хотя если она смогла разрушить свою репутацию, то сможет и улучшить ее. Но как, оставалось вопросом.

Послышался сдержанный стук в дверь.

— Войдите, — отозвалась она.

Дверь медленно открылась, и она увидела в зеркале Гордона. Он вошел в комнату и остановился. Затем огляделся, и на лице его промелькнула озабоченность, которая быстро сменилась обычным бесстрастным выражением. Делия подавила усмешку. Комната Чарлза выглядела так, словно ее обыскивали, и днем разгром выглядел более ужасным, чем ночью.

— Здесь небольшой беспорядок, Гордон, — повернулась она к нему, жестом указав на спальню. — На меня снизошло откровение минувшей ночью.

— Так вот что называется откровением? — произнес он скептически.

— Именно так. — Делия решительно кивнула. — Моя жизнь приобрела драматический характер в последние месяцы, но для того, чтобы до конца осознать его драматизм, мне потребовалось вернуться сюда. — Она неуверенной по ходкой прошлась по комнате, избегая разбросанные по полу простыни. — Конечно, совершившееся — всецело моя ошибка, и у меня нет каких-либо оправданий. Однако пришло время все изменить. Я богатая вдова, и впереди у меня целая жизнь. Я отныне начинаю жить пионовому.

— И как вы предполагаете, — он откашлялся, — жить теперь, мэм?

— Прежде всего… — Она сделала паузу и оглядела комнату, устроенную всецело по мужскому вкусу. — Дом теперь мой, и я намерена обставить его по-своему. Каждую комнату. Я составила список. — Делия подошла к кровати, взяла свои записи и пробежала глазами по аккуратно выведенным словам. — Я хочу, чтобы вы пригласили столяров-краснодеревщиков. Хотя мебель здесь превосходного качества, она очень громоздка и слишком устарела. Кроме того, я хочу подобрать материал для покрывал, драпировок, штор и обивки. Меня интересуют также ковры, обои и краски. — Она взглянула на Гордона: — Я ничего не забыла?

В его глазах появилось что-то от загнанного зверя, однако лицо хранило невозмутимость.

— Мне так не кажется, мэм.

— Тогда пойдемте со мной, Гордон. Нам предстоит большое дело. — Она улыбнулась ему и направилась к двери. — Мы будем переходить из комнаты в комнату и делать заметки об изменениях, которые я хочу произвести, чтобы отделать и обставить дом по моему вкусу, но я не хочу превращать его в чисто женское жилище. Я не склонна к пестроте и обилию цветов в доме, хотя не могу того же сказать об окружающей местности. Вы могли бы оказать мне существенную помощь, выражая мужскую точку зрения, поскольку я очень ценю ваше мнение. — Она резко остановилась и повернулась к нему: — Надеюсь, вы будете абсолютно откровенны со мной.

— Постараюсь, мэм. — Голос его оставался спокойным, но глаза, прикрытые очками, выражали явную тревогу.

Пойдемте, Гордон. — Делия улыбнулась. — Думаю, дело не такое уж плохое. Оно кажется даже весьма забавным. Конечно, не настоящее приключение, но по крайней мере займет мое время на ближайшие несколько месяцев. — Она повернулась и снова двинулась к двери. — У меня теперь много свободного времени, и я хочу использовать его продуктивно.

— Я понял так, что снизошедшее на вас откровение касается смены домашней обстановки, миледи?

— Все только начинается, Гордон. — Делия снова остановилась и так резко повернулась к нему, что он едва не наткнулся на нее. Она обратила внимание, что дворецкий существенно выше ее ростом, и подумала, что, наверное, в молодости он представлялся весьма привлекательным мужчиной. Гордон быстро отступил назад, и она отбросила свое бессмысленное предположение.

— Нет, Гордон, мое откровение касается моей жизни и моего бывшего мужа. — Она сдвинула брови. — Понимаете, я недостаточно хорошо знала лорда Уилмонта, когда выходила за него замуж, в чем и состояла моя ошибка. Я знала о его репутации, но пренебрегла распространяемыми слухами и сплетнями. Он покорил меня очень эффектным и очаровательным ухаживанием, и я думала, что между нами существовало взаимное влечение. По крайней мере до свадьбы. А потом… — Делия покачала головой, стараясь избавиться от воспоминаний о своем кратковременном браке. — Достаточно сказать, что я храню память о человеке, которого знала до нашей свадьбы, а он не пожелал бы, чтобы я чахла в одиночестве в период траура, являющегося всего лишь демонстрацией соблюдения правил приличия и более ничем. Чарлз, завладевший, — она запнулась, подыскивая правильное слово, — моей рукой, прославился своим беспечным поведением, безрассудным растрачиванием состояния и соблазнением женщин. Поскольку я не собираюсь всецело следовать его примеру, то воспользуюсь его деньгами — моими деньгами — по-своему. Я уверена, Чарлз согласился бы со мной, и, пока он не восстанет из могилы, чтобы остановить меня, я буду руководствоваться принятым решением.

— Понятно. — Гордон внимательно посмотрел на нее. — Могу я говорить с вами откровенно?