— Сдаюсь, — сказала Бесс. — Кого она уцепила за руку?

— Я тоже понятия не имею, — призналась Джорджи. Уже пошел занавес. Под его легкий шелест Нэнси прошептала:

— Это же Джейсон Мосс! Тот, под чьим контролем находятся миллионы Торндайка…

— Нэнси, — прошептала в темноте Джорджи, — ты все время смотришь мимо сцены!

Сюжет пьесы уже вовсю развивался, но Нэнси почти не следила за его ходом. У нее был свой сюжет, со своим развитием, и она перебирала сейчас в голове все возможные Повороты и варианты. Может ли быть, что Сесилия Банкрофт Каким-то образом замешана в деле об исчезнувшей вуали? Почему она здесь не со своим мужем? Что соединяет ее с Джейсоном Моссом: любовь или деловое сотрудничество? Или то и другое? И не связана ли как-то эта несчастная вуаль с делами Торндайка? Но как?..

Бах! Прогремел выстрел.

Он раздался на сцене и отвлек внимание Нэнси от собственных рассуждений. Вопросы, роящиеся в голове у Нэнси, могут немножко подождать: в пьесе начинается что-то интересное — надо посмотреть. Для чего же она пришла в театр?

В антракте небольшое фойе было набито людьми, как кабина лифта. Хорошо, что открыли двери на улицу и часть публики вышла туда подышать свежим воздухом. То же сделали наши девушки.

— Где же Сесилия? — спросила Нэнси, крутя во все стороны головой. — Никто не видит?

— Да вон же она, — сказала Джорджи. — Хочешь подойти к ней?

Прежде чем Нэнси ответила, Сесилия Банкрофт повернулась и заметила девушек.

— О! — воскликнула она, теребя за рукав мистера Мосса. — Вот те самые юные сыщицы, о которых я говорила тебе, Джейсон! Не помню их имен, но они у них безусловно есть. А это мой муж, Джейсон Мосс.

Муж! Сесилия говорила им что-то о своем муже, но Нэнси как-то не подумала, что та могла сохранить свою прежнюю фамилию.

— Рада познакомиться с вами, — сказала она. — Я — Нэнси Дру.

— Ручаюсь, весь Бостон хотел бы теперь познакомиться с вами, — сказала Джорджи. — После вашего телевизионного интервью, мистер Мосс.

— Половина Бостона уже познакомилась, — улыбнулся тот. — А вторая половина выстроилась в очередь у дверей моей конторы.

Улыбка у него была обаятельная, он принадлежал к тому типу людей, которые умеют заставить собеседника думать, что именно его мистер Мосс выделяет из всех прочих жителей планеты.

— Была уверена, что вы, девушки, уже на пути в этот ваш… как его… Вайл, штат Колорадо, — сказала Сесилия.

— Вы имеете в виду Денвер, наверное, — поправила ее Нэнси. — А слово «вайл» вам пришло в голову, потому что мы ищем вуаль.

— Что я тебе говорила, Джейсон? — воскликнула его жена. — Какое аналитическое мышление! Прямо как у Шерлока Холмса!

Мистер Мосс не разделял ее чуть ироническою восторга.

— Сесилия рассказала мне, — произнес он серьезным тоном, — о рыжеволосой женщине, потерявшей свой авиабилет. Все это кажется очень таинственным.

— Да, очень странно, — сказала Нэнси. — Мы были в аэропорту и поджидали эту женщину, но она так и не появилась и в Денвер не улетела. Она там и не живет.

— Но мы все равно найдем ее, — сказала Джорджи и тут же поправилась: — Нэнси найдет.

Нэнси кинула на нее не очень одобрительный взгляд, а мистер Мосс сказал, обращаясь к Нэнси:

— Вы, как я понимаю, решительная молодая леди и не сдадитесь, пока не найдете то, что ищете? Я не ошибаюсь?

— Пожалуй, нет, — ответила Нэнси, хотя чувствовала неловкость такого прямо поставленного вопроса.

— Что ж, это хорошо, — сказал Мосс. — Значит, у нас с вами есть что-то общее.

Зазвенел звонок: антракт подошел к концу. Капельдинеры приглашали зрителей побыстрее заходить в зал. Начинался второй акт.

— Что вы скажете о пьесе? — спросила Сесилия у Нэнси, когда они шли по проходу. — Неплохо закручено?

— Я знаю, кто преступник, — сказала Нэнси немного стеснительно. — Но все равно интересно.

Да, решать детективные проблемы в кинофильмах или пьесах намного легче, чем в жизни. Тони и Сесилия… Сесилия и Джейсон Мосс… Завещание Торндайка и вуаль… Все смешано, все перепутано. Но во всем предстоит разобраться. А сейчас начинается второй акт пьесы.

После окончания спектакля девушки вышли вместе с Сесилией и Джейсоном Моссом.

— Итак, — провозгласил он. — Что будем делать дальше? Вы, молодежь, наверное, не прочь посмотреть ночную жизнь Бостона? Ну, признавайтесь!

— А что бы вы посоветовали? — спросила Бесс.

— На вашем месте, — сказала Сесилия, — я знаю, куда бы. Есть у нас такое кабаре, вроде клуба, куда любят ходить молодые люди. Называется «Буйный хохот». Там и вправду можно посмеяться.

— Ты права, — подтвердил Мосс. — Удовольствие они получат. Запиши им адрес, если помнишь. А теперь прощайте. Приятно повеселиться!

Оставшись одни, девушки не сразу решили, что делать дальше. Нэнси сказала, что устала и хотела бы поехать в гостиницу — переодеться, вытянуться на кровати и поразмышлять о деле, которое становится все сложней и даже опасней.

Но подруги ее не поддержали.

— Давайте уж правда посмеемся в этом кабаре, — настаивала Джорджи. — После всех наших передряг и пьесы, где только и делали, что стреляли и убивали.

Бесс тоже придерживалась такого мнения, и Нэнси пришлось согласиться с большинством. Кроме того, «Буйный хохот» звучало достаточно заманчиво.

Они сели в такси и приехали в кабаре незадолго до начала очередного представления. Здание было небольшое, снаружи довольно неказистое, да и находилось почти на окраине города, но Сесилия была права: молодежи здесь толпилось много и видно было, что заведение пользуется популярностью.

Им достался один из последних столиков — небольшой, возле задней двери. Обстановка вполне обычная — как в любом молодежном клубе: жутко накурено, многолюдно и шумно.

На эстраду впрыгнул стройный малый в черной рубашке и сером галстуке и схватил микрофон с такой силой, словно кто-то собирался вырвать эту штуку у него из рук. Это был распорядитель, он же конферансье. Зажглись огни рампы, все зааплодировали.

— Спасибо, спасибо, — сказал молодой человек. — Приветствуем вас в «Буйном хохоте». Я ваш хозяин, мое имя Ричард Беллман. Пожалуйста, продолжайте хлопать — тогда воздух лучше циркулирует. Иначе задохнемся!

Раздался смех, аплодисменты стали еще громче, конферансье продолжал шутить, стараясь задеть всех и каждого, и так продолжалось минут пять. Потом он сказал:

— Благодарю, что сразу не прогнали меня со сцены, вы самая благородная публика в мире. А сейчас я представлю вам нашего первого комика: он, правда, немного странный и страшно стеснительный, но ничего, вы привыкнете к нему, а он — к вам. Прошу приветствовать Барри Майонеза! Снова все зааплодировали: Нэнси, Джорджи и Бесс присоединились к шквалу аплодисментов. На сцене появился очень высокий мужчина в замызганных белых брюках и гавайской цветастой рубахе. В то время как он прилаживал микрофон, к столику девушек приблизился официант.