Что ж, спокойная жизнь в «Саммер-Хаузе» закончилась. Ребекка обвела взглядом кухню, горько сознавая, что скоро всего этого не увидит.

Она не была в Брайтоне с весны, все ее время отнимали ученицы. Завтра она поедет туда и найдет таверну «Бык и мышь», пронеслось у нее в голове. Марта ничего не заподозрит – она сама не раз уговаривала Ребекку почаще ездить в город. Кей и Адам ездят в Брайтон каждую среду, она поедет с ними. Кей как-то приглашала ее в гости. Они только порадуются, что она вняла их уговорам развеяться и переменить на время обстановку.

Майлз никак не мог сообразить, какая линия поведения хозяина устроила бы его больше: уныние или безудержная радость. Вспышка эйфории три дня назад была случайностью и, слава богу, угасла в тот же вечер. Утром у его светлости было мрачное настроение, и все в доме ходили на цыпочках и разговаривали шепотом.

Майлз слышал от кого-то, что в возбужденном состоянии люди безудержно радуются и смеются, но скоро впадают в подавленное настроение и начинают придираться по пустякам. Поговаривали, что все живущие в Корнуолле именно таковы по складу характера.

Только он подумал о хозяине, как в огромном зеркале на стене появилось отражение молодого человека, поправлявшего шейный платок смуглыми сильными руками. Увидев в зеркале отражение Майлза, Люк состроил некое подобие улыбки.

Майлз засуетился и перенес свое внимание на лайковые перчатки, лежавшие на столике под зеркалом. Не такой он дурак, чтобы принять эту улыбку на свой счет. Он не мог рассчитывать даже на ее половину. Он знал, что шестой барон Рэмсден не в лучшем настроении вот уже третий день.

Даже всегда веселый Росс и тот заметно изменился. Последние три дня он чем-то подавлен и бесцельно слоняется по дому, что было на него не похоже. Вероятно, у них в семье случилось какое-то несчастье. Немудрено, что все Трилоуни потеряли рассудок от горя.

Его светлость бубнит себе под нос проклятья, иногда злобно ухмыляясь… Или стоит у окна и с грустью смотрит вдаль. Они совершенно забыли, что собирались возвращаться в Корнуолл, так как оплачивают все счета, которые каждый день приходят в поместье… Он подождет еще уходить отсюда, подумал Майлз. Поживем – увидим.

Люк придирчиво вглядывался в свое отражение, поправляя складки серебристо-серого шейного платка, наконец удовлетворенно улыбнулся и взглянул в сторону Росса, прикорнувшего в неудобной позе на стуле. После случившегося он вел себя как послушный пятилетний ребенок: целыми днями сидел в библиотеке и читал или слонялся по дому с потерянным видом, почти не выходил из дома, хотя по натуре был очень легким на подъем. Люк взял свои перчатки и окликнул брата, но ответа не последовало. Тогда Люк свистнул, и Росс вскочил со стула, протирая глаза.

– Собирайся. Поедешь со мной в город развлечься, поиграть в карты, выпить рюмку-другую. Мне кажется, Майлз посматривает на нас как на сумасшедших.

* * *

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила Кей, сморщив вздернутый носик.

– С тех пор как я приезжала в последний раз, здесь стало роскоши еще больше. – Ребекка придирчиво разглядывала «Брайтон-Павильон», подвергшийся очередной переделке. – Страшно подумать, сколько это может стоить.

– Поедешь со мной к моей маме? Она будет очень рада, – сказала Кей, беря Ребекку под руку.

– Я не могу, Кей, – поспешила отклонить приглашение Ребекка. – Передай ей от меня привет.

– И как ты намереваешься провести этот день в Брайтоне? Магазины? Морские купания? – поддразнила ее Кей.

– Видишь ли, сестра Елизавета попросила меня увидеться с ее давней подругой, которая живет здесь, в Брайтоне. – Подруга сестры действительно жила на Бейкер-стрит, и Ребекка уже обещала навестить ее. Только не сегодня. Но Кей об этом не надо знать.

– Значит, встретимся в семь на Шип-стрит, – предложила Кей, останавливаясь у дома своей матери. – К тому времени Адам закончит все свои дела, и к восьми мы вернемся в Грэйвли.

Это предложение совершенно не устраивало Ребекку. Она еще не знала, где расположена таверна «Бык и мышь», и ей необходимо было дождаться там брата, чтобы застать его врасплох. Если оставить ему записку, он сбежит, догадавшись, что ей от него нужно.

– Видишь ли, Кей, я не уверена, что успею к этому времени, и если меня не будет в назначенный срок, поезжайте одни, а я вернусь в наемном экипаже.

Кей пришла в ужас от столь смелого решения, и Ребекка постаралась ее успокоить:

– Пожалуйста, не волнуйся. Я так редко оставляю «Саммер-Хауз», что должна использовать время в Брайтоне с наибольшей пользой. – Она чмокнула Кей в щеку. – Передай своей маме наилучшие пожелания от меня.

С моря уже дул холодный, пронизывающий ветер, и Ребекка плотнее закуталась в плащ, махнула Кей рукой и быстро пошла прочь, накинув на голову капюшон темно-синего бархатного плаща, который скрывал ото всех ее лицо и золотистые волосы.

Ребекка торопливо шла по узким улицам Брайтона, дважды спрашивая дорогу: один раз – у фонарщика, который уже начал свой обход, другой – у женщины, торговавшей горячими пирожками. От вкусного запаха баранины с луком у Ребекки засосало под ложечкой, но она решила не тратить деньги.

Таверна оказалась дальше, чем она думала, а тут еще начало быстро темнеть. Она забыла, что дни теперь намного короче. Порыв сильного ветра сорвал с ее головы капюшон, когда Ребекка, наконец, увидела вывеску на длинной Бревер-стрит: нахально ухмыляющаяся мышь сидела верхом на черном быке.

Двое мужчин, направлявшиеся к таверне, обернулись и бесцеремонно оглядели ее. Мгновенно покраснев, Ребекка сделала вид, будто рассматривает небольшой корабль, покачивавшийся на волнах у пристани. Мужчины продолжили свой путь и скоро исчезли в дверях таверны. А Ребекка стояла на пристани и размышляла, как лучше поступить. Может, остаться на улице, прогуливаясь перед таверной? Однако бесцельное хождение туда-сюда могло быть неверно истолковано мужчинами. Или войти в таверну и расспросить хозяина заведения?

Ребекка стояла и из-под капюшона следила за происходящим вокруг нее. Проходившие мимо джентльмены не обращали на нее никакого внимания. Это придало ей решимости, и она, плотнее закутавшись в бархатный плащ, незаметно вошла в таверну «Бык и мышь».

Войдя, Ребекка растерялась, поскольку несколько коридоров веером расходились от входа.

Она выбрала и пошла наугад по одному из них до комнаты, в открытой двери которой увидела джентльменов, куривших сигары и игравших в карты.

– Эй, поосторожнее, – раздался вдруг не очень дружелюбный женский голос.

– Простите. – Ребекка с удивлением уставилась на толстые ноги в домашних тапочках, подняла глаза, и перед ней предстало полное багрово-красное лицо женщины в кружевном чепце не первой свежести, из-под которого выбивались каштановые с проседью волосы.

– Вы, собственно, зачем здесь? – спросила Куини Спенсер, именно так звали женщину, смерив взглядом девушку и презрительно скривив подкрашенные губы.