Я открыл рот и хотел закричать, но не издал ни звука. Человек на кровати был мужчиной, молодым, но некрасивым, с длинными рыжевато-каштановыми волосами, почти сливавшимися по цвету с кожей.

Верховный маг Гед.

Или, по крайней мере, некто, выглядевший почти точной копией купленной мною фигурки мага. Я посмотрел на полку – ее там не было.

Это не имело никакого смысла. Я был готов запаниковать. Как он проник в мою комнату? Это невозможно.

– Кто вы? – наконец спросил я, но человек ничего не ответил. А просто смотрел на меня. Затем воздух вокруг него начал мерцать неровным светом, в комнате похолодало, словно в нее ворвался ветер, хотя окна были закрыты. С меня ручьями тек пот.

Я закрыл глаза, в голове бухало, будто мозг пытался выбраться наружу через уши. Всего этого не было. Не могло быть.

Я попытался проследить за своим дыханием, чтобы уберечься от паники. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Медленно. Нужно попытаться думать разумно. Хейденовский Верховный маг был, я это знал, этаким лихим магом, своего рода гламурной версией Дэвида Блейна из альтернативной реальности. Если Верховный маг – это действительно он, то именно такой образ я и должен был узреть. Мне же друг всегда представлялся скорее подобным Гэндальфу – высоким стариком с длинными седыми волосами и в спадающем с плеч плаще; если происходящее было исключительно плодом моего воображения, то человек на кровати походил бы на него как две капли воды.

Я слегка успокоился. И снова открыл глаза.

Фигурка была на месте.

А колдун исчез.

«Помни, сегодня вечеринка. Приходи заранее».

Всю пятницу я таращился на эсэмэску Астрид. Она действительно хотела, чтобы я пришел. Был полдень пятницы, и хотя я не забыл о вечеринке, идти туда мне не слишком-то хотелось – остаток недели я провел совершенно выбитым из колеи ситуацией с Верховным магом. Что действительно произошло в моей комнате той ночью? Все это было так странно, что я совершенно не спал, и это продолжалось с тех пор, как я стал пытаться разобраться в ситуации. Я чувствовал себя подобно зомби. Мне нужно было поговорить с кем-то об этом, но речь не могла идти об Астрид, и оставались только мама, мистер Бомон, Джимми – а они все решат, что я сошел с ума. Да я и сам начинал так думать. Нет, нужно выбросить всю эту чушь из головы. Я знал, что должен остаться дома, особенно учитывая произошедшее на последней вечеринке, хотя, может, мне необходимо развеяться.

«Несколько самонадеянно с твоей стороны предполагать, что я туда пойду».

Я перечитал сообщение прежде чем отослать, и понял, что звучит это грубо и потому добавил подмигивающий смайлик.

«Пойдешь-пойдешь. Поверь, там будет хорошо».

Ну как с этим поспоришь? Я начал готовиться. Почистил зубы столько раз, что десны закровоточили, по случайности нанес на волосы ужасно много геля, и мне пришлось мыть голову дважды, чтобы удалить излишки. Я провел, как показалось, около часа у ящика с вещами, прежде чем остановился на майке с Raygun, на которой было написано: «Занимайтесь любовью, а не войной». Мама закатила глаза, увидев ее в день покупки, но, думаю, решила, что, когда я в ней, у меня вряд ли будет возможность оказывать кому-либо знаки внимания. Вероятно, она была права; я чувствовал: от майки можно получить больше вреда, чем пользы. Но мне она нравилась.

В миксе Хейдена было не слишком много музыки для вечеринок, но в эти дни я с трудом слушал что-то еще. Вот уж не думал, что смогу снова внимать Vampire Weekend. И потому включил вместо них песню, под которую мы колбасились вместе. И это было своего рода посвящением ему.

Но меня начало еще больше колбасить, когда пришло время выходить. Я не мог представить, что Хейден сделал бы на моем месте, но я бы в жизни не пустил его на это место. Я бы и сам на нем не оказался, если бы он был здесь. Горько, может быть, но правда.

Вечеринка состоится в моей части города, и это очко в ее пользу. Тупицы старались оставаться на своей стороне, где всегда были тусовки, потому что их родители часто уезжали.

– Я слегка нервничаю, – признался я Астрид, когда она позвонила, чтобы изложить детали. – Я мало ходил по вечеринкам, и последняя… – Я не смог закончить предложения. По крайней мере вслух.

– Знаю, – ответила она. – Почему бы мне не зайти к тебе, и тогда мы пойдем вместе? Может, так тебе будет проще.

– Это было бы замечательно, – сказал я, облегченно выдыхая. Я сам хотел спросить у нее, можем ли мы встретиться до вечеринки, но слишком уж нервничал. Так с какой стати говорить о неловких знаках внимания – я был не способен даже на один дружеский знак. – Эрик не будет возражать?

– Ну что ты! Он может развезти нас по домам.

Какую-то секунду я надеялся, что он не придет, что они разошлись, но потом напомнил себе: она мой новый друг, а не будущая девушка. Даже если бы это было славно. Или потрясающе.

Теперь мне просто предстояло ждать, когда она объявится. Это ж надо, мама сегодня опять работает в ночь и, значит, еще здесь.

– Вы только посмотрите на него, – сказала она и взъерошила мои волосы.

Я подался назад.

– Перестань!

– Не беспокойся, они по-прежнему выглядят… Не знаю точно, к чему ты тут стремишься… Но они по-прежнему выглядят лохматыми. Ты этого добивался?

– Они не лохматые, – ответил я. – Они так уложены.

– Солнышко, твои волосы немного длинноваты для этого. Но выглядят супер. Реально.

Она совершенно не имела этого в виду, но мне было все равно.

– Теперь я должна выполнить свои родительские обязанности. Где состоится вечеринка? Кто там будет? В каком часу ты вернешься? – Она выстреливала вопросы один за другим, будто шутила, но я знал: она говорит серьезно.

Я не понимал, какое это имеет значение, учитывая, что она вернется только утром, но тем не менее рассказал ей обо всем, что знал, и признался, что понятия не имею, кто там будет и когда вернусь.

– Значит, я могу установить комендантский час, верно?

– Ты действительно сделаешь это? – Раньше за ней такого не водилось. Но опять же, особой нужды в этом не было.

– Я должна это сделать. – Нахмурившись, она уперла руки в бока.

На самом-то деле не должна: у города и так был комендантский час – полночь, и я не мог прийти позже. О чем я ей и напомнил.

– Пожалуй, этого достаточно, – кивнула она. – Уже девятый час. Тебе пора выходить.

– Я кое-кого жду. – Черт, я почувствовал, что краснею.

– Ты? – разволновалась мама. – Вот здорово! Кого?

– Э… Кого-то.

– Кого-то мужского рода или женского? – Она скорее была заинтригована, чем обеспокоена. Я действительно никогда не упоминал девочек в разговорах с ней; несколько лет тому назад у нас была беседа о пчелках и цветочках, я тогда впервые спросил ее, откуда берутся дети, но в остальном мы избегали темы свиданий, если только не хотели постебаться над ухажерами Рейчел.