В ушах у меня так громко стучала кровь, что я едва расслышала его вопрос. Зачем они хотели со мной поговорить? Дело закрыли. Я забрала обвинения в изнасиловании, а они не стали расследовать убийство. То, что случилось со мной, было моим личным делом, и я делилась этим с другими только тогда, когда считала нужным. Прямо сейчас мне не хотелось рассказывать об этом Сойеру или его отцу.

– Понятия не имею, – солгала я.

Удовлетворившись моим ответом, Сойер повернулся к отцу.

– Можешь сказать им, чтобы валили отсюда нахрен. Они и близко к ней не подойдут.

Мои брови взлетели. Его отец казался не менее изумленным.

– Сойер, ты моя будущая замена, помнишь? – сказал он строго. – Ты не можешь говорить дипломатам из других городов «валить отсюда нахрен».

Сойер кивнул.

– Ты прав, отец. Я скажу им это сам.

И он зашагал к выходу.

Я стояла вместе с его отцом, остолбенев от удивления. Два десятка охранников пошли за Сойером следом. Когда я двинулась было за ними, Юджин мягко удержал меня за запястье.

– Лучше пережди здесь.

Юджин и оставшиеся охранники Сойера ушли, пока я стояла с колом в руке, ничего не понимая.

Почему вампиры вдруг заинтересовались мной спустя столько времени? Откуда они вообще узнали, что я тут? Конечно, вопрос о трех мертвых вампирах все еще был открыт, но…

Лидер ковена вампиров сказал тогда: тела выглядели так, будто на них напал волк. Когда мои родители пригрозили заявить об изнасиловании в Совет Сверхъестественных Созданий, дело об убийстве закрыли. Наверное, я должна быть счастлива, что неизвестный спаситель ворвался тогда в ту комнату и убил трех из четырех напавших на меня вампиров… но я могла только продолжать думать о четвертом.

Викон Дрейк выжил. И, кроме того, собирался унаследовать королевский титул, достигнув совершеннолетия. В то время как мне оставалось только жить со своими демонами – теми, которых он во мне породил.

За обедом я не могла ни о чем думать. Я не хотела видеть Сейдж или Сойера или вообще кого-либо, так что заказала еду в библиотеку с помощью планшета и спряталась там. Зажевав стресс куриными пальчиками, жареной картошкой, трюфелями и шоколадным тортом, я пошла на оставшиеся занятия уже без прежнего энтузиазма.

Зачем вампиры хотели со мной поговорить? Они знали мое имя, так что, видимо, следили за студенческим составом колледжа на случай, если Деми Каллоуэй объявится в городе, но… зачем такие хлопоты? Прошло уже пять лет с того дня, когда я рассказала о том случае Совету вампиров, и мой приезд сюда вряд ли что-то изменит…

Или я ошибаюсь?

К началу торжественного вечера я чуть не заработала себе язву желудка из-за волнения. Я пряталась весь день, не желая встречаться с Сейдж и Сойером, пока это не станет абсолютно необходимо. Когда до банкета оставался час, я вернулась в общежитие – и обнаружила подарочную коробку на пороге. Улыбнувшись, я взяла ее и посмотрела на доску для записок на своей двери. Сейдж написала:

Я вздохнула: мне не хотелось, чтобы она начала задавать вопросы о той истории с вампирами. Оставалось надеяться: новость, что они искали здесь именно меня, еще не успела распространиться. Альфа и Сойер не походили на любителей сплетен, но вот их охранники вполне могли…

Я постучалась в комнату Сейдж, и она сразу же открыла.

– Где тебя носило? – спросила она.

Прежде чем я смогла ответить, ее взгляд остановился на подарочной коробке в моих руках.

– Это от моего брата?

Я с радостью позволила ей сменить тему.

– Похоже на то. Хочешь, откроем вместе?

Она кивнула и прошла следом за мной в мою комнату.

– Так, у меня есть отличные новые тени, которые будут суперски смотреться с твоим новым платьем. Накрасить тебя?

Я кивнула.

– Ага. Почему бы и нет.

Она нахмурилась, пока я ставила подарок на кофейный столик.

– Слушай, ты в порядке? Из-за вампиров расстроилась? То есть мы все тут немного в шоке. Я не слышала военную тревогу уже… целую вечность. Было страшновато.

Ладно… кажется, она не знала, что вампиры приходили сюда за мной. Я кивнула.

– Да. И не говори.

Она обняла меня за плечи.

– Не волнуйся, они знают, что альфа у нас сменяется каждые двадцать лет. Наверное, проверяли Сойера. Чтобы он не расслаблялся.

Да уж. Все было совершенно не так, но я решила подыграть ей.

Она отстранилась и подошла к столику, взяв прикрепленную к подарку записку и прочитав вслух:

– «Какой же ты настоящий фотограф без классной камеры? Сойер».

Камеры?

Он же не?..

Я порвала подарочную упаковку и ахнула, увидев в коробке камеру «Canon Rebel DSLR». К ней прилагались четыре разных объектива, осветительный комплект и штатив, все – в отличном черном чехле.

– Охренеть, – выдохнула я.

Этот подарок стоил не меньше тысячи долларов. Но, даже без учета стоимости… именно о такой камере я всегда мечтала. До сих пор я фотографировала на свой старый айфон с потрескавшимся экраном. Я купила для него за двадцать баксов набор приставных объективов на «Амазон», которые на удивление неплохо работали. Но это… это был совершенно новый для меня уровень.

Сейдж покачала головой.

– Он втрескался по уши.

Я хмыкнула.

– Да ладно, оглянись вокруг: я как будто в шоу «Оборотень-холостяк» участвую. Он, наверное, всем девушкам перед первым торжественным вечером присылает подарки. Что-то вроде его фирменного знака.

Но, даже говоря так, я понимала, что это неправда. Сейдж нахмурилась.

– Какой еще «Холостяк»?

Человеческое телевидение. Наверное, они тут никогда не смотрели оригинального «Холостяка».

– Неважно. Помоги мне одеться, я не хочу опоздать.

Выбросив из головы дневную драму с вампирами, я сконцентрировалась на том, чтобы приготовиться к торжественному банкету. Пока Сейдж закручивала мне волосы в сложную высокую прическу, я читала устав. Не весь, конечно, только те пункты, которые касались отбора.

«Закон № 24.1: Максимальный срок правления альфы – двадцать пять лет.

Закон № 24.2: Когда старший сын альфы находится в выпускном классе, он вступает в брачный отбор и не может получить диплом, пока не выберет пару».

Я чуть слюной не подавилась. Сойер должен выбрать жену за следующие девять месяцев, иначе ему даже выпуститься не дадут!

«Закон № 24.3: Сын альфы не может управлять стаей, пока не объявит о помолвке».