Почему она занималась любовью с этим буром? И любит ли она Дирка? Грегори сам видел, как они вышли из спальни и даже не покраснели при этом. Что происходит?

По расчетам Грегори, Одри уже давно следовало вернуться. Почему они задержались?

Приближалась полночь. Звезды сверкали на небе как алмазная россыпь. Лягушки все еще квакали, ухала сова, где-то вдалеке ржала лошадь, но звука мотора слышно не было.

Он встал и начал расхаживать по галерее, раз за разом обходя дом, словно привидение. Повсюду выключил свет и начал прислушиваться к малейшему звуку. Но услышал негромкое урчание двигателя лишь в четверть второго.

Грегори сел на место и начал ждать. Через несколько минут под шинами захрустел гравий. Машина медленно подъехала к дому и неслышно остановилась. Густая крона прикрывала Грегори от света фар. Он раздул ноздри и гневно фыркнул.

Когда дверь открылась и внутри автомобиля зажглась лампочка, он увидел, что Одри нагнулась и чмокнула Дирка в щеку. Однако тому этого было мало. Он обхватил рукой ее шею и поцеловал в губы. А она не отстранилась.

У Грегори заныло внутри. Хотелось подойти и съездить Ван Химсту по физиономии, но осторожность победила. Они вернулись так поздно, потому что из ресторана приехали в дом Дирка, а этот поцелуй знаменовал собой окончание бурно проведенного вечера, невольно подумал Грегори.

У него потемнело в глазах от злости. Сидеть на галерее не имело смысла. Он незаметно пробрался в дом и, когда Одри наконец заперла за собой дверь, закрылся у себя в спальне.

Грегори сделал несколько глубоких вдохов, сказал себе, что это не его дело, но все оказалось тщетно. Он знал, что не сможет уснуть, если не поговорит с Одри и не узнает, что произошло. Но станет ли она отвечать? Нет, ни к чему хорошему это не приведет.

Мысль была здравая, и все же Грегори едва сдерживался. Желание войти в ее спальню и потребовать подробного отчета стало почти нестерпимым. Сна не было ни в одном глазу. Ничего, настанет утро, и он задаст Одри вопросы, которые вертятся у него на языке...

Еще никогда ночь не казалась ему такой длинной. Когда наступил рассвет, Грегори принял душ, надел белые хлопчатобумажные брюки, голубую рубашку с короткими рукавами и пошел на кухню.

Одри успела появиться там раньше. Он удивился: ведь не было слышно никаких шагов. Она сидела в ночной рубашке и держала в ладонях кружку с кофе. Грегори незаметно следил за ней несколько секунд. Одри казалась усталой и ничем не напоминала человека, который провел приятный вечер, а потом уснул сном праведника.

— Что-то ты рано встал, — сказала она, подняв воспаленные глаза.

— И ты тоже. Интересно, как ты провела время, если после этого не смогла уснуть? — Говорить так не следовало, не следовало вообще намекать на вчерашний вечер. По крайней мере, в данный момент. Она тут же ощетинилась.

— Прекрасно. Кухня в ресторане у Богардта великолепная.

— А компания? — Грегори все еще не мог справиться с собой.

— Еще лучше. Мы встретили знакомую супружескую пару, и время пролетело незаметно. Не успели оглянуться, как настала полночь.

Значит, дома у Дирка они не были! Эта мысль заставила Грегори улыбнуться.

— Что ж, я очень рад. Кофе есть?

— Только растворимый. Но чайник еще горячий. Ухаживай за собой сам.

Грегори взял кружку и сел напротив. Ему оказалось достаточно посмотреть на Одри, на которой не было ничего, кроме ночной рубашки, чтобы у него началось сердцебиение.

— Какие планы на сегодня? — спросил он.

Судя по выражению ее лица, Одри следовало лечь в постель. Он с наслаждением составил бы ей компанию. Но в таком случае спать ей не пришлось бы. Разве что потом...

— Хочу свозить Долл в Апингтон. Мне нужно зайти к зубному врачу и купить девочке кое-что из одежды.

— Я поеду с вами, — тут же сказал Грегори. Это доставило бы ему удовольствие. Подумать только: он идет под руку с Одри, а Долл бегает вокруг...

— А как же твоя учеба? — насмешливо спросила Одри. — Грег, как тебе не стыдно! Я думала, что для тебя это самое главное на свете.

Для меня самое главное на свете — это ты, чуть не сказал он, но заставил себя сдержаться.

— Да, это важно. Но я мог бы присмотреть за Долл, пока ты будешь у зубного врача. Сама знаешь, какая она егоза.

— Спасибо, как-нибудь справлюсь, — сказала Одри. — А ты займись делом. Дирк говорит, что ты все хватаешь на лету. Впитываешь сказанное, как губка.

Это комплимент или жалоба? Скорее последнее, подумал Грегори. Впрочем, не имеет значения — мнение Дирка его нисколько не интересовало.

— Ты уже подумала над программой? Не могу понять, как компания может обходиться без компьютеров. В этом отношении мы сильно отстали от конкурентов.

— Мой отец терпеть не мог научно-технический прогресс, — заявила Одри.

— Но твой отчим луддитом не был. Почему он ничего не изменил?

— Потому, что моя мать ему не позволила. Наверно, считала, что это было бы изменой памяти Пола.

— Ты тоже так думаешь?

Одри пожала плечами.

— Да нет... Честно говоря, я вообще об этом не думала.

— А пора бы. Я считаю, что это очень важно для успешного ведения дел. Если этим не займешься ты, я найму кого-нибудь другого.

— Это будет стоить денег.

— Знаю.

— Просто курам на смех!

— Тогда сделай это сама.

Одри испустила тяжелый вздох и кивнула.

— Ладно. После возвращения из города я приду в офис, и ты подробно расскажешь мне, что нужно сделать. Конечно, мне понадобится компьютер и новое электронное оборудование.

— Все уже давно заказано, — коварно улыбнувшись, ответил Грегори.

— Ты сделал это, не посоветовавшись со мной?

Он пожал плечами.

— Я знал, что рано или поздно ты согласишься.

Мысль о совместной работе с Грегори не доставляла Одри никакого удовольствия. Ее худшие кошмары становились явью. То, что он жил здесь, в ее доме, само по себе было достаточно плохо, но до сих пор бульшую часть времени ей удавалось избегать Грега. Теперь об этом придется забыть. Один Бог знает, зачем ему понадобилось обновлять систему учета — до сих пор все работало как часы.

Впрочем, Одри понимала, что перемена пойдет компании только на пользу. Она сама несколько раз говорила об этом матери, но у Элис в одно ухо влетало, а в другое вылетало. Честно говоря, мать только делала вид, что управляет плантацией. В глубине души она оставалась домашней хозяйкой и мечтала лишь о том, чтобы все шло само собой и не причиняло ей хлопот. После смерти Пола и даже после повторного брака Элис хозяйство оставалось в опытных руках Дирка. А Бен не горел желанием уничтожать порядки, заведенные отцом Одри. Что это стукнуло в голову Грегори?