— Боишься? — иронично вскинула брови, попутно обдумывая, каким образом обойти настырного эрхана. Его чутью может даже шаури позавидовать, хоть и не сильно. Кайш оказался довольно проницательным и слишком хорошо знал свои обязанности, пока не доставляя проблем, но уже заставляя волноваться. И если Аэрис он видел и в чем — то даже умудрился понравиться найденышу, то нам с Астой приходилось изощряться, как только можно, избегая любой случайной встречи с Кайшем.

Учитывая, что тот, в свою очередь старался нас найти… Со стороны, конечно, это выглядело очень забавно, только уже начинало раздражать.

— Боюсь, — вполне серьезно откликнулся Ри. — За вас. Абсурдно, но как есть.

— Ладно, не буду я его трогать и даже знакомиться попыток предпринимать не стану. Пока что, во всяком случае, — ободряюще улыбнувшись, вытащила перо из сапога и, с нажимом средней степени, вывела на тыльной стороне запястья простенький рунический знак.

Ничего особого он сам по себе не значил, но при взаимодействии с природной магией накладывал простенькую иллюзию невнимания. Любое живое разумное существо, смотря на то место, где я сейчас стою, при всем своем желании не увидит ничего. Просто не сможет сосредоточиться и разглядеть. Не смотря на все защитные заклинания и артефакты, включая самые специфические, такая руна, нарисованная на самом объекте, работала безотказно. Даже, когда предстояло обмануть демонов.

— Мы можем идти, — похлопав его по руке, пропустила скептически настроенного Танориона вперед, подождала немного и направилась следом, двигаясь как можно более бесшумно. Невнимание невниманием, вот только если посреди коридора неожиданно упадет ваза, а по осколкам кто — то пройдется, можно будет смело посылать маскировку ко всем чертям.

Ри о чем — то беседовал с эрханом, предусмотрительно оставив дверь открытой. О чем они говорили меня мало интересовало, поэтому стараясь ни за что не зацепиться, скользнула в комнату, сразу же оккупировав кресло напротив стола. Устроившись в нем, закинула ногу на ногу, переплела пальцы и прикрыла глаза.

Спустя минуты три раздался звук закрываемой двери и недовольное ворчание аронта:

— В следующий раз последую твоему совету и познакомлю его… С Астой!

— Пожалей нервы бедного ребенка, — неодобрительно цокнула языком, снова пряча улыбку.

— Аста не ребенок!

— Да я как бы про Кайша говорю, — все же не сдержалась и прыснула, закрыв лицо ладонями и уткнувшись в колени. Отсмеявшись, села прямо и развела руками. — Извини. Настроение хорошее.

— Что внушает определенные опасения, — пробормотал Танорион, усевшись за стол.

С брезгливым выражением лица он осмотрел гору нераспечатанных писем и несколько внушительных стопок листов бумаги, исписанных чьим — то мелким, убористым почерком. Издав страдальческий вздох, Ри взял конверт, лежащий на самом верху, двумя пальцами за край и, отставив руку как можно дальше, подозрительно принюхался.

— Что — то не так? — вежливо поинтересовалась, потерев нос. Я не оборотень и мое обоняние намного хуже, но даже с такого расстояния чувствуется тошнотворный аромат парфюма, вылитого на небольшой клочок бумажки. Голова начала болеть от этого, так сказать «аромата», боюсь даже представить, что испытывает аронт, находясь в непосредственной близости от послания.

— Как думаешь, это можно считать попыткой покушения на мою венценосную особу? — метко бросив несчастную записку в камин, он вытер пальцы о чей — то плащ, оставленный на спинке кресла.

— Сомневаюсь, но, если хочешь, я могу пообщаться с влюбленной дамой и популярно объяснить ей, в чем же она была не права, — оскалилась, прищурившись и постаравшись придать лицу как можно более агрессивное выражение. — Что — нибудь в духе «Как ты смеешь смерд вставать на пути у самой Мантикоры! Трепещи, несчастный!». А Аста на заднем фоне будет выть голодным оборотнем на луну и греметь огромными ржавыми цепями.

— Ты сейчас похожа на маленького ребенка, — прыснул Ри, неодобрительно качая головой. — Глядя на тебя, трудно поверить в то, что убивать ты можешь так легко, как и улыбаться. И при этом сделать все идеально.

— А теперь ты похож на маленького ребенка, раз веришь в существование такого субъективного понятия, как идеал, — качнула головой, откинувшись назад. Немного помолчав, следя за тем, как Танорион сортирует документы, после чего продолжила. — Видишь ли, мой юный друг, в жизни не существует такой вещи, как «идеал». Каждый видит его по — своему, а значит совершить идеальное преступление, найти идеальную пару или стать идеальным родителем, к примеру, не возможно по определению. Это настолько абсурдно, насколько и привлекательно. В своей недостижимости. И чем больше уверенность кого — то в том, что он сделал все идеально…

— Тем больше вероятность того, что он ошибается, да? — Танорион страдальчески поморщился. — Ты обещала мне помочь! — его палец обвиняющее указал в мою сторону.

— Так я и помогаю, — хмыкнула, разведя руками. — Морально тебя поддерживаю.

— Может, лучше поможешь с бумагами, а? А то что — то мне на душе неспокойно… Я бы сходил Асту проверил… — в голосе аронта появились заискивающие нотки, к тому же он решил снова попробовать сразить меня своим обаянием. Состроил настолько невинное и милое лицо, осталось только обнять и плакать от умиления.

— Нет, милый друг, Асту ты проверять не пойдешь. Если я допущу подобное, то подготовка к приему затянется на неопределенный срок, — возведя глаза к потолку, проговорила, манерно растягивая гласные. — Я лучше устрою несколько покушений, граничащих с самоубийством, чем помешаю ей действовать согласно ею же разработанного плана. Смирись, аронт и продолжай с бумагами работать. А чтобы не скучать, расскажи — ка мне о том, что произошло на рынке.

— Там что — то произошло? — вернувшись к работе, будничным тоном переспросил Ри, избегая смотреть на меня.

Скрыла понимающую улыбку. Танорион пытался скрыть от нас свои попытки найти оружейника, снабжающего нас с Астой довольно интересными экземплярами холодного и другого боевого оружия. И если неугомонная блондинка, слишком занятая их только еще зарождающимися отношениями и предстоящей постановкой не обращала внимания на то, с каким пристальным интересом полукровка изучает кинжалы и веера, то от меня такой интерес не укрылся.

Впрочем, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы под ногами не мешалось. Найти оружейника у него вряд ли получится, даже при всем моем уважении к его уму и аналитическим способностям.

— Ри, врать будешь кому — то другому, ладно? Аэрис рассказала о визите в интересную лавку, с не менее любопытными владельцами, — встав с кресла, подошла к окну, незаметно для аронта касаясь нескольких, едва заметных трещин, оставленных на подоконнике. Если память мне не изменяет, то еще ребенком я всадила в податливое дерево нож для писем, стащив его со стола отца.

Закрыв глаза, глубоко вздохнула и запрятала воспоминания куда подальше. Теперь они не вызывали столько боли, как раньше, только на всякий случай лучше не зацикливаться на эту тему.