Маг оторвался от бухгалтерской программы, в которую вносил какие-то данные, и свернул голографический монитор местного аналога компьютера, только в технологическом оснащении куда более совершенного и многофункционального, чем его земной собрат.

— Еще одна девчонка откинулась? — недовольно спросил Хас. — Может, показалось, ты же не можешь знать этого точно?

— Я настоящую собаку от симбионта безошибочно отличу, недаром всю жизнь рядом с вольерами провел, но не о том речь. Помнишь девушку, что с кровати при нашем появлении встать не изволила? Хас, она ведет себя слишком необычно, не как все остальные. У меня сложилось впечатление, что она смирилась с телом собаки, приняла его, готова жить в нем!

— Не болтай глупости, человек не способен смириться с телом животного и спокойно существовать в нём, это невозможно априори, — без тени сомнения возразил маг.

— Я не силен в психологии, и до сих пор всё шло в соответствии с твоими планами, Хас, но сейчас я тебе посоветую: не выставляй ее на продажу, не рискуй! Ее надо сразу убить, прямо сейчас, — убежденно сказал Клисс.

Горячность слов обычно бесстрастного помощника удивила мага, заставила призадуматься.

— С ней что-то не так, — продолжил Клисс, видя, что от его выводов не отмахнулись сходу.

— Нам стоило еще на их планете прояснить, почему она лежала в постели, а не верить словам о ее лени. Хас, лени в ней и близко нет, точно тебе говорю! Дохлый шурх, мне мерещится, что она наш язык учить пытается! Самостоятельно! В зверином теле! Зачем бы это, а?

— Подожди, сейчас подключусь к Земной базе данных из их виртуальных сетей, поищу информацию об этой девчонке, адрес у меня сохранился, имя мы знаем.

Маг замолчал, вновь разворачивая объемный экран и погружаясь в колонки данных. Спустя недолгое время он смачно ругнулся:

— Ты прав, шурхи меня пожри! Это была не лень, она не могла встать из-за повреждения спинного мозга.

— Повреждения? Но такие травмы легко излечиваются, — недоуменно сказал Клисс.

— В их мире — нет. В их мире нет современных технологий, даже биопротезы полноценные еще не изобрели. Сломал шею — обречен на неподвижность, если не умер на месте, как-то так.

— И сколько она прожила, будучи прикована к постели в полной неподвижности?

— Два года, — мрачно ответил маг и нервно затарабанил пальцами по столу.

Клисс кивнул в подтверждение собственных раздумий:

— Я был прав — ее надо убить сразу, слишком опасно оставлять такой симбионт. Если она продержится в собачьем теле год, то нам конец! Если начнёт понимать речь людей и убедит их в своей разумности, то нам конец ещё до того, как пройдет этот год!

— Не так-то просто выучить язык, прислушиваясь к непонятной речи окружающих, а без этого свою человеческую разумность она не докажет — собаки тоже весьма смышлёные существа.

— Достаточно будет и тени подозрения, — хмуро настаивал на своём Клисс. — Если хоть один маг заподозрит, что именно ты сотворил с этой собакой, он быстро сообразит, какое заклинание ты придумал и реализовал.

— С чего бы взяться подозрениям? — возразил Набарр. — Люди не склонны усматривать необычное в давно известном и очевидном. Все и во всём полагаются на свой опыт, сила привычки очень велика. Из всех разумных существ звериный вид могут иметь лишь оборотни, но они сразу отличают своих собратьев по запаху. Врачи определяют оборотней по характерным реакциям, через сканирование организма и анализы, маги — по ауре. И для них всех наши уникальные собачки будут простыми собаками! Да, умными, но не более чем другие породистые и выдрессированные псы. При любом подозрении новый хозяин собаки обратится к специалистам, а те заверят его, что он мутит чистую воду. После того, как развеется остаточный след от магии переноса сознания (а это произойдёт в ближайшее время), ни один маг не отличит собаку с человеческим сознанием в теле от простой животины!

— Последствия твоего заклинания со временем могут проявить себя, ты сам оговаривал такую вероятность. Задумайся, Хас: её разум два года провел взаперти мертвого по сути тела, но остался ясным разумом! Она не сойдет с ума, как другие, это точно, а значит — убить её немедленно, иначе она доставит нам кучу проблем.

Набарр свел брови, покусал пухлые губы. Ругнулся громко и резко.

— Не жалей прибылей, мы слишком рискуем, — настаивал Клисс. — Пари мы и так практически выиграли, один клиент ничего не меняет!

Набарр тряхнул головой и сказал:

— Убить — дело немудрёное и совершить его никогда не поздно. Я поступлю хитрее, сделаю лорду Люкиэлю предложение, от которого он точно не откажется.

Клисс недовольно покачал головой, но спорить перестал. Куда отправится собака после покупки им известно, отыскать ее будет несложно.

За год до смерти земных девушек (промежуток времени указан по земному времяисчислению)…

Гордеон обреченно осмотрел группу курсантов. Старшие курсы — это ещё куда ни шло, но зелёные первокурсники — это наказание свыше, в смысле — наказание от спэйсмаршала. Чем он его заслужил?!

— Итак, по итогам прошлого семинара и практики, что вы знаете о способах и видах маскировки? — спросил Гордеон и минут пять выслушивал ответы курсантов. Радовало, что на этот раз ответы были более вразумительными, чем в прошлый. — Хорошо. Рассмотрим ситуацию: у вас при себе нет никаких магических и технических средств для смены облика, вы не являетесь двуипостасным существом, а вам необходимо пройти мимо следящей системы так, чтобы она не опознала вас по лицу. Что делать?

— Закрыть лицо? — донеслось с задней парты, и по аудитории пронёсся смех.

— Чтобы у охраны сработал сигнал тревоги и за вами установили самую пристальную слежку вплоть до момента идентификации личности? — хмыкнул Гордеон. Рано он порадовался вразумительным ответам. — Уточняю задачу: вам надо пройти мимо системы с честно открытым лицом и с уверенным видом, чтобы ни в ком не возникло ни капли сомнений, что вы обычный праздношатающийся тип. Тревожная сигнализация срабатывает, если определённое системой существо фигурирует в списках опасных элементов, в противном случае она просто сохраняет данные о его визите. Так вот: никому в голову не должно прийти пробить по базе ваш сохранившийся в архиве стереоснимок.

Курсанты задумались. Неуверенно предложили несколько вариантов, мигом забракованных специально установленной на демонстрационном столе следящей установкой: система опознала их всех. Повисла тишина, в которой раздался обречённый вздох преподавателя.

— Самые эффективные методы — это самые очевидные и элементарные методы, — произнёс Гордеон. — Смотрите.

Он встал перед установкой и приятный женский голос системы певуче известил, что наблюдает Гордеона Ирса. Шаг в сторону, возвращение обратно — и тот же голос сообщает, что разумное существо не опознано.