Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кэрри невольно рассмеялась. Рэй косо зыркнула на нее:
— И ничего смешного.
Менаж в Манхэттен!
Семеро мужчин — и Неизбежный Вопрос
Ужинаю с приятелем. Уговариваем вторую бутылку «Шато Латур» восемьдесят второго года. Может, это наше третье свидание, может, десятое. Неважно. Потому что в конечном итоге все равно неизменно утыкаешься именно в это. В Неизбежное.
— Мммм…. — начинает он.
— Да? — подбадриваю его я, чуть подаваясь вперед. Он кладет руку мне на коленку. Похоже, он собирается с духом, чтобы «задать мне один вопрос». Маловероятно, конечно, но чем черт не шутит…
Он предпринимает вторую попытку:
— Давно хотел тебя спросить…
— Да?
— Тебе никогда не хотелось… переспать с другой женщиной? — триумфально заключает он.
Я все еще улыбаюсь. Но это не сон — вот он, растекся передо мной жалкой лужицей блевотины. И я уже знаю, что за этим последует.
— Вместе со мной, естественно, — добавляет он. — Ну знаешь, втроем.
Тут следует коронное:
— Можно пригласить кого-нибудь из твоих подруг.
— И на кой, интересно, мне это нужно? — пожимаю я плечами. Я даже не спрашиваю, на кой это нужно моим подругам.
— Ну, мне бы это понравилось, — отвечает он. — Да и тебе, наверное, тоже.
Сомневаюсь.
«Сексуальный вариант»
В Нью-Йорк людей влечет Мечта. Деньги. Власть. Билет на шоу Дэвида Леттермана. И раз уж на то пошло, почему бы не секс втроем? (И раз уж на то пошло, почему бы не спросить?) Каждому хоть раз в жизни нужно это попробовать.
— Из всех сексуальных фантазий только эта превосходит все ожидания, — объяснил мне знакомый фотограф. — Обычно жизнь преподносит сплошные разочарования, но две женщины. Что бы ни случилось, вариант беспроигрышный.
Как оказалось впоследствии, это не совсем так, но групповой секс, похоже, и правда оказался любимой эротической фантазией нью-йоркцев. Как сказал один мой приятель: «Это не столько сексуальный девиант, сколько сексуальный вариант». Очередная возможность в городе возможностей. Или же скорее опасность? Не верный ли это симптом всех недугов современного Нью-Йорка, не та ли взрывоопасная смесь отчаяния с желанием, столь присущая Манхэттену?
Как бы то ни было, каждому здесь, похоже, есть чем похвастаться — либо собственным опытом, либо знакомством с людьми, которые «сделали это», либо очевидцами неминуемой групповухи — вроде той истории с двумя топ-моделями, которые подцепили в «Туннеле» какого-то манекенщика, затащили его в мужской туалет, напичкали его же колесами и увезли к себе домой.
Menage a trois подразумевает самое каверзное для любых отношений число — три. И каких бы продвинутых взглядов вы ни придерживались, остается неизменный вопрос: а по плечу ли это вам? И кому потом будет хуже? И правда ли три лучше, чем два?
Очевидно, польстившись на халявную выпивку, травку и жареный арахис, семеро представителей мужского пола откликнулись на мой зов, собравшись в понедельник в подвале одной художественной галереи в Сохо, чтобы побеседовать на тему тройственных союзов.
Первым, кого мы увидели, оказался фотограф и легендарный сердцеед восьмидесятых Питер Берд, стоявший на четвереньках. Как выяснилось, он возился со своим коллажем, подрисовывая цветные детали к черно-белым фотографиям животных. На кое-каких фотографиях уже красовались здоровенные следы цвета ржавчины, и мне припомнился слушок, что вместо краски Питер использует собственную кровь. На нем были джинсы и толстовка.
Питер относился к разряду незаурядных личностей, о которых слагают легенды, — так поговаривали, что в семидесятых он был женат на супермодели Шерил Тьегс (правда); или что однажды в Африке он был стреножен и чуть было не скормлен диким львам (весьма сомнительно). Он предупредил, что будет говорить и работать одновременно..
— Я все время работаю, — добавил он и пояснил: — Чтоб не сдохнуть со скуки.
Каждый взял себе по коктейлю, и мы раскурили первый косяк. Все, за исключением Питера, пожелали фигурировать под вымышленными именами.
— Не стоит афишировать личности, — пояснил один из них. — Это вредит клиентуре.
И мы приступили к беседе.
— Это просто поветрие какое-то, — начинает Питер. — У меня есть пара приятельниц — буквально сегодня встречаюсь с одной из них — так они утверждают, что более девяноста процентов их подруг предлагали им поучаствовать. Раньше такого не было.
Питер обмакивает кисть в красную краску.
— Такое ощущение, — говорит он, — что модельный бизнес — просто инкубатор для тройственных союзов. — Агенты и букеры сами девочек в спину подталкивают… Чего не сделаешь за работу… — затем добавляет: — Покажите мне модель, которую не тискают по углам.
— Ну, оставим статистику для госучреждений… — не без скептицизма замечает Тэд, светило архитектуры, сорока одного года. Тем не менее он включается в беседу. — Женщины — это олицетворение красоты и эротизма, — говорит он, — поэтому намного логичнее представлять в мечтах именно двух женщин. Мысль о двух мужиках как-то не особенно заводит.
Питер поднимает голову от своего художества:
— К тому же женщины могут запросто спать в одной постели и никому даже в голову не придет их в чем-то упрекнуть.
— Мужчины это только приветствуют, — добавляет Саймон, владелец компьютерной фирмы, сорока восьми лет.
— Вряд ли кому-нибудь из нас пришло бы в голову лечь спать с другим мужиком в одной постели. По крайней мере, за себя отвечаю, — согласился Джоунзи, управляющий компанией звукозаписи с Ист-Коуст, сорока восьми лет. Он оглянулся по сторонам, ища поддержки.
— Мужики вместе не спят, потому что храпят, — ответил Питер. — И потом, это вредно для нервной системы.
— Будит потаенные страхи, — согласился Саймон.
Все молча переглянулись. Питер нарушил молчание.
— Вообще-то все можно свести к элементарным опытам над крысами, — заметил он. — Плотность масс, стресс, перенаселение экологических ниш. Первый феномен поведения крыс в ситуации перенаселения — сплочение по половому признаку. А в этом городе, с его сонмами адвокатов и вечной толчеей, человек испытывает нечеловеческое давление. Чем больше давление расстраивает гормональную систему, тем больше появляется гомосексуалистов, а гомосексуалисты — естественный способ сокращения народонаселения. В результате количество всех этих противоестественных явлений возрастает экспоненциально.
— Что-то в этом роде, — сухо согласился Тэд.
— Мы ведем сенсорно-перенасыщенную жизнь, — продолжал Питер. — Высокая напряженность. Интенсивность. Деловые встречи. Аудиенции с юристами. Простыми радостями нас больше не удивишь — нам подавай двоих, троих или, на худой конец, экзотических стриптизерш из «Чистой платины».