— У меня украли бумажник, — сказала она, убирая за ухо выбившуюся прядь и улыбаясь. — Помните? Я была тут всего лишь на прошлой неделе и уже говорила, что у меня украли бумажник. Как только мне оформят новые документы, я приду и покажу вам…

Мужчина постучал по табличке с цифрой «21», прикрепленной к кассе.

— Нет документов, не будет и покупки. И предлагаю вам вернуть эти товары обратно на полки, пока я не позвонил в полицию и вас не арестовали за попытку незаконно приобрести алкоголь.

И он одну за другой оттолкнул бутылки от себя, обратно к Моргане.

— Динамщица, — пробормотал он и закашлялся.

Шокированная Ундина стояла молча, не находя слов. Моргана притворилась, что не слышала этой отповеди, Мотылек же, судя по всему, ничего не упустил. Вид у него был сияющий, а улыбка, когда он смотрел на Ундину, явно подразумевала: «Ну что я вам говорил?»

Кассир вытер нос тыльной стороной ладони, встряхнул газету и снова принялся читать.

— И вы тоже, — кивнул он Ундине.

— Простите?

Он бросил взгляд на Мотылька, презрительно искривив свою толстую, короткую верхнюю губу:

— И дважды подумайте, прежде чем просить этого мелкого гомика сделать покупку за вас.

Ундина и Моргана безмолвно застыли, опустив руки. Ундина открыла рот, как будто собиралась что-то сказать, но забыла, что именно. Щеки Морганы заливала розовая волна.

С невозмутимой улыбкой Мотылек шагнул вперед и поднял к губам правую руку — ту самую, с серебряным кольцом, часами на ремешке и татуировкой — и шикнул на мужчину. Кассир на секунду напрягся, нахмурился, но тут же расслабился. Мотылек продолжал шипеть, и человек за кассой обмяк. Ундина и Моргана смотрели во все глаза. Держа пальцы возле губ, Мотылек шипел все тише, а кассир становился все более вялым.

Наконец Мотылек умолк и положил руку на прилавок.

Кассир улыбнулся, словно видел его первый раз в жизни.

— Ну, сэр, — сказал он. — Чем могу вам помочь?

— О, думаю, вы могли бы просто пробить нам покупку.

Ундина почувствовала, что у нее закружилась голова, и слегка оперлась о прилавок. Кассир улыбнулся и ей, и она отдернула руку.

— Да, милочка?

— Нет, ничего.

Она не понимала, что происходит. Минуту назад кассир обозвал их динамщицами, а парня — гомиком, и вдруг такая перемена? Она посмотрела на Моргану — та стояла, закусив губу и широко распахнув глаза. Что бы сейчас ни происходило, было ясно: ей это нравится.

— Не бери в голову, юная Ундина, — сказал Мотылек, не сводя глаз с кассира. — Просто клади бутылки в пакет.

— Нет! — Она развернулась и уставилась на него. — Или ты мне скажешь, что происходит, или я уношу отсюда ноги. А вы… — Она повернулась к кассиру. — Почему вы вдруг передумали?

— Заткнись, Ундина, — прошептала Моргана.

— Несколько шоколадок для девушек, сэр? — ответил кассир, и его вялый голос прямо-таки излучал доброту.

— Прошу прощения, но что ты сделал с этим мужиком, Мотылек?

— Только не перебейте аппетит, — предостерег кассир Ундину, потянувшись через прилавок и кладя один «Поцелуйчик» от «Херши» перед ней, а другой — перед Морганой. — Ну же, девочки. Это все ваше, — добавил он, пододвигая к ним шоколадки.

Ундина поняла, что разбираться с этим, что бы там ни было, ей придется на улице. Потрясенная, она взяла шоколадку и запихнула в карман. Моргана развернула свою прямо перед кассой и сунула в рот, потом причмокнула и облизнула губы.

— Так это все мое? — сказала она не то кассиру, не то Мотыльку. — Мне нравится, как это звучит.

Улыбка Мотылька превратилась в ухмылку, но он не отрывал взгляда от кассира.

— Рассмотреть это утверждение со всех сторон мы сможем позже. А сейчас, — его рука скользнула в задний карман и выудила цилиндрик свернутых и перетянутых резинкой денежных бумажек, которые он протянул Моргане, — будь хорошей девочкой и заплати человеку.

Моргана выглядела так, словно уже выпила все, что Ундина рассовывала по пластиковым пакетам. Она вкладывала для прочности один пакет в другой, стараясь сосредоточиться на практических деталях, потому что не понимала, что тут происходит, и знала одно: ей хочется поскорее выбраться из этого магазина, пока все это не взорвалось прямо у них перед носом. Моргана одну за другой вытаскивала двадцатки.

«Она выглядит как стриптизерша, сама же раздающая чаевые», — с раздражением подумала Ундина, но тут же почувствовала себя виноватой. Это вовсе не кража, хотя Ундине никогда еще не приходилось платить за что бы то ни было так как это делала сейчас Моргана — перегнувшись через прилавок и запихивая продавцу деньги в карман рубашки, а в завершение слегка чмокнув его в щеку.

— Раз вы дали нам «Поцелуйчики», — проворковала она кассиру в ухо, — будет честно, если вы тоже получите один.

Когда она наклонилась вперед, ее блузка задралась, открывая поясницу над джинсами, и Мотылек кончиками пальцев принялся ласкать голую кожу, не отрывая глаз от человека за кассой.

— Значит, поцелуи достались всем, — объявил он. И добавил более строгим тоном:

— А теперь валим отсюда.

Оказавшись снаружи, Ундина уставилась на Мотылька, который теперь пристраивал покупку в багажнике серебристой «джетты» Триш Мейсон. Она даже в некотором роде пожалела, что не курит, — сигарета, возможно, помогла бы ей справиться со злостью.

— Что здесь только что произошло?

— Волшебство, может быть? — рассмеялся Мотылек.

— Ты — придурок. Почему бы тебе не сказать прямо? Ты хотя бы раз можешь ответить честно?

Он вскинул брови.

— Именно это я и сделал.

— Знаешь, есть кое-что, чего я никогда в тебе не понимала, Мотылек. Чем еще ты занимаешься, кроме погони за собственным хвостом?

— Наверное, людям помогаю. Разве не это я только что сделал?

— Ундина, солнце! — воззвала Моргана, стоявшая с другой стороны машины. — Твоя конфета растает у тебя в кармане.

Ундина посмотрела на подругу поверх закрытого люка в крыше автомобиля. По дороге сюда ей хотелось открыть его, но Моргана сказала, что сквозняк растреплет ей прическу. Но сейчас Ундине казалось, что она вот-вот задохнется.

— И это все, что ты можешь сказать? «Твоя конфета растает у тебя в кармане»? Ну так держи ее, — сказала она, выуживая шоколадку и кидая ее Моргане, — раз она так тебе понравилась.

Мотылек подошел к Моргане и что-то шепнул на ухо. Ундина заметила, как его пальцы легли на талию подруги, и вдруг почувствовала какой-то укол… нет, не ревности, только не ревности. Она никогда еще не испытывала этого чувства.

Мотылек с улыбкой повернулся к Ундине.