Но здесь мне было хорошо.

В этом месте я ждал Миллу… годами.

***

Шесть с половиной лет назад

…- Привет, — слышу радостный голос девушки. Я звоню ей каждый день, и мы часами не можем наговориться. — Как ты?

— Всё отлично, — мой голос не менее радостный. Всё и вправду здорово. Занимаюсь в лучшем спортивном клубе города, благодаря которому есть перспективы развиваться дальше. Новый тренер Сергей Иванович в паре с Джаннини разработал для меня новую программу тренировок. Устроил мне пару показательных боёв, на которых я стал немного узнаваем. И конечно, у меня появились спонсоры, и даже небольшая квартирка, любезно предоставленная ими. Всё классно, но есть одно но. Моё сердце не на месте. Оно там… осталось в родном городе, рядом с Миллой. Но я ей этого не говорю. В подробностях рассказываю, как прошёл мой день, а потом осторожно интересуюсь её учёбой.

— Всё нормально, — отвечает коронной фразой. — Да всё как всегда. Скоро начнется практика…

— И где ты будешь её проходить? — нетерпеливо спрашиваю и злюсь от того, что позволил грубые нотки в голосе.

— Не знаю, — вот так вот просто отвечает Милла. Две недели назад говорила, что приедет на практику ко мне. Я даже место ей нашёл. В спортклубе требуется помощник врача. Бокс — это всё же опасный спорт, и травм не избежать. Поэтому на каждой тренировке присутствует медперсонал, и сейчас там как раз есть свободная вакансия. А Милла не знает, видите ли.

А кто знает-то?

— Ты подала документы на перевод? — не выдерживаю и задаю вопрос, который беспокоит больше всего.

— Нет.

— Нет? В чем дело, Милл? Почему?

— Это сложно, Паш. Мне нужно остаться дома, — голос грустный, но непреклонный. На секунду даже дар речи теряю. Но она обещала, что приедет.

— Что происходит? Ты можешь мне сказать, что, черт побери, происходит? — и всё же плотину прорывает, и слова вылетают из меня бесконтрольно. — Ты обещала! Ты хотела приехать! Я жду тебя, ты же знаешь. Милл, скажи, что случилось!? — умоляю девушку. — Прошло уже полгода, а тебя всё нет.

Милка какое-то время молчит, и мне начинает казаться, что это проблемы со связью.

— Мои родители, — наконец произносит слегка невнятно. — Кажется, они разводятся.

Слышать такое не просто странно, а до крайности нелепо. Родители Миллы, сколько себя знаю, казались мне людьми, живущими душа в душу.

— Что произошло-то? — спрашиваю у девушки.

— Это долгая история… я расскажу… как-нибудь в другой раз. Хорошо?

— Милл, может, помощь, какая нужна? — от этого вопроса чувствую себя глупо. Что я могу? Я здесь, а она со своими проблемами там, далеко.

— Нет, — поспешно отвечает, немного повышая голос, — ничего не нужно. Давай поговорим о чём-нибудь другом?!

О чём? О чём нам говорить? Всё, что хочу знать, это когда она приедет!

— Приезжай ко мне, Милк- Милк, — прошу еле слышно. — Ну хоть погостить.

— Я бы хотела… приехать.

— Я могу забронировать тебе билет, — тут же цепляюсь за эту возможность. — Просто выбери дату.

— Да, я могла бы, — в её голосе, к своему счастью, слышу уверенность. — Во время каникул.

— Супер! — не сдерживаю ликование. — Когда?

— Пятого июня, — не раздумывая, говорит мне. Это через три недели. Но ничего, я подожду. Шесть месяцев как-то подождал.

— Сегодня же займусь твоим билетом, — сообщаю я девушке, не сдерживая улыбки, которую наверняка можно почувствовать через телефон.

— Спасибо, Паш. Я побегу, меня мама зовёт.

— До связи, Милк, и до встречи!

— Пока.

С таким нетерпение, с таким душевным трепетом я ждал эти долгие три недели. Двадцать один день тянулись словно год. И хоть мы созванивались с Миллой почти каждый день, это совершенно меня не успокаивало. Она так и не сказала мне, что происходит в их семье. Это было очень странно, потому что тайн между нами никогда не было. Разве что её разговор с бабушкой Валей, но я смирился тогда. Решил, что это что-то незначительное, раз подруга мне не говорит. А теперь у её родителей проблемы и это серьезно, но и тут она отмалчивается. В последнее время я всё меньше стал её понимать. С одной стороны, она всё та же Милк-Милк, которую знаю с детства. Но что-то в ней неизгладимо изменилось. И ещё мы не говорим о наших чувствах.

Ведь они были, эти чувства?

Были?

У меня они и не проходили. А вот у неё?…

Из-за каши в голове всё больше и больше злюсь. Вымещаю весь гнев на тренировках и спаррингах, но это не всегда помогает. Тренер часто шутит, что моя фамилия под стать моему характеру. Паша Бесов очень часто превращается в Беса.

Мне даже встречи с психологом организовывали, потому что спортсмен в первую очередь должен быть собран и хладнокровен. Но это не про меня. Я вспыльчив, и иногда мне это помогает. Но слишком часто мои приступы гнева мешают, не дают собраться и мыслить здраво. Психолог рекомендовал мне уладить все свои проблемы, сделать так, чтоб ничего не мешало. Вот я и улаживаю. Как дурак сижу на гребаной лавке с букетом белых ромашек в ожидании Милки.

Её поезд прибыл час назад.

Вот уже час придумываю ей оправдания, пока безжалостно давлю на клавиатуру телефона.

— Аппарат абонента выключен…

Твою мать!

Цветы летят в близлежащую урну, а я вскакиваю с лавки и как тигр в клетке начинаю мерить шагами пространство.

Ну где же ты? Что могло произойти? Что? Почему телефон отключен? Она не села в тот поезд. Но почему?

Окружающие поглядывают в мою сторону с интересом и негодованием. Странный парень с цветами, просидевший как замороженный на лавочке возле железнодорожного вокзала, не сводящий взгляда с дверей, а теперь разъяренно выхаживающий туда-сюда. Вот как я выгляжу и считаю себя полнейшим кретином.

А что, если она просто не успела на поезд? Сдала билет, а взамен купила на следующий рейс. Что, если телефон разрядился, и совершенно нет возможности зарядить его. Тогда она, наверное, места себе не находит.

Перестаю мерить шагами асфальт, смиренно присаживаюсь, не обращая внимания на откровенные взгляды окружающих. Каким психом сейчас выгляжу, совсем не имеет значения. Жаль, что букет выбросил, но ничего, куплю новый.

Ну где же ты, Милка?

В таких ожиданиях проходит ещё несколько часов. Это душевное истязание заканчивается, когда получаю сообщение от Миллы:

" Паш, я не приеду! Прости. Ситуация дома не даёт мне такой возможности. До связи. Пока".

Бесцельно проведенное время вызывает во мне истерический смех. Я смеюсь на всю улицу, привлекая к себе ещё больше внимания, но это совсем меня не заботит. В душе творится какой-то кавардак, но злость вытесняет из меня все остальные чувства.