– Рэп, – спросил Лин, – как ты узнал?

Рэп растерялся. Действительно, как? Его упряжка производила такой шум, что слышать он ничего не мог. Может быть, лошади услышали и послали ему сигнал, а он понял его, не отдавая отчета? Непохоже. Мог ли он увидеть отражение в окне? Окна сияли от солнца, так что это тоже было маловероятно. Но он знал. Он точно знал, что навстречу движется повозка. Рэп чувствовал себя очень неуютно. И как это получилось?

– Это просто одна из вещей, которой новичкам предстоит научиться, – сказал он, пытаясь казаться равнодушным. – Слезай, ты пойдешь вперед на разведку.

Лин выругался. Секунду он пристально рассматривал Рэпа, но все же спрыгнул на землю и пошел за угол.

Это оказалось только потерей времени. Лин с одной действующей рукой был очень неуклюж, и Рэпу приходилось каждый раз останавливаться, чтобы он мог забраться в повозку, а потом вылезти из нее перед следующим изгибом дороги. Наконец они встретили вторую повозку между двенадцатым и тринадцатым поворотами, и тогда уже поспешили вниз к гавани.

Сегодня там было мало кораблей. Вода ослепительно сверкала на солнце, словно расплавленное серебро. Чайки летали над морем, иногда садясь на воду. Воздух пах рыбой и водорослями. Поверхность моря была подернута рябью от легкого бриза, но волн не было. Рэп в волнении рассматривал дамбу впереди.

– Слишком поздно, – вздохнул Лин.

– Прилив еще только начинается, – упрямо ответил Рэп. – Я рискну. Он встал во весь рост и хлестнул лошадей вожжами, думая, не попросится ли Лин сойти. С лубком на руке он не сможет плыть, если что, да и вряд ли вообще он умеет плавать. Здесь не было смысла учиться плавать, в Зимнем океане человек за несколько минут погибал от холода. Рэп и сам этого не умел.

Но Лин ничего не сказал. Повозка набирала скорость, громыхая по набережной и быстро приближаясь к дамбе, связывающей Краснегар с далеким берегом. Большая часть пути проходила по земле – мелким островкам. Здесь могло быть опасно только во время штормов. Но четыре участка дороги между островками представляли собой искусственную дамбу и уже скрылись под водой. Повозка качалась и подскакивала, распугивая птиц. Впереди был первый опасный участок.

Рэп проехал его на полной скорости. Дорога здесь была прямая и широкая, так что лошади не выказывали никакого беспокойства. Вода разбегалась серебряными волнами, лицо омыло соленым дождем, и вот они уже благополучно катились по Утиному острову. Однако вода уже была глубже, чем он рассчитывал.

Лин, сидевший в повозке и находившийся поэтому ниже Рэпа, промок насквозь. Он присвистнул и засмеялся, немного нервно.

– Надеюсь, это новое колесо не отлетит, – заметил он.

Следующий опасный участок был совсем сухим, если не считать луж воды там, где волны начали перехлестывать через дамбу.

Теперь они проезжали по Большому острову, и Рэп замедлил движение, чтобы не переутомлять лошадей. Но сам он оставался на ногах. Камни и галька вдоль дороги сменились жесткой упрямой травой, способной выстоять в соседстве с морем, и вода на мгновение исчезла из виду. Повозка перевалила за холм и стала круто спускаться вниз. Впереди лежал главный участок дамбы… большую его часть скрывала вода.

– Рэп! – взвизгнул Лин, выпрямляясь.

Рэп и сам не ожидал, что такой большой участок будет затоплен. Голубые волны перекатывались через дамбу, сверкая на солнце. Раньше он видел это только с берега. Ветер стал свежее, и гривы лошадей развевались, но прилив еще не достиг полной силы. Высокая часть дамбы уходила в море и пропадала. Далеко слева был другой ее конец, ведущий к Восковым скалам.

Где-то там, под водой, дорога имела два изгиба.

– Рэп, ты не сможешь! – в отчаянии воскликнул Лин.

– Ну так слезай! – рявкнул Рэп, не замедляя движения. Он не собирался просидеть шесть или семь часов на Большом острове, чтобы стать посмешищем до конца своих дней. По правде говоря, он уже не смог бы остановиться, так как для разворота не было места, – эта часть дороги была значительно приподнята над усыпанным галькой берегом. Она будет под водой примерно через час. Пятиться же задом вверх по холму было опасно. Подковы зашлепали по воде, и Рэп увидел, как восемь ушей тревожно запрядали. Он мог бы успокоить лошадей, запев песню, – возможно, он и не обладал красивым голосом, но лошади не стали бы строго его судить. Рэп начал первую песню, пришедшую ему на ум:

Я странствовал по земле,

Странствовал по морю…

– Рэп! – взмолился Лин. – Бога ради, прекрати! Ты съедешь с дороги.

– Заткнись! – рявкнул тот и снова запел. Лошади навострили уши, слушая его. Повозка уверенно катилась вперед. Пара сидящих на воде чаек пристально наблюдала за ней, качаясь на волнах.

О любимая…

Далеко слева, у причала, два рыбацких баркаса ставили паруса. Интересно, что они думают о странном судне, запряженном лошадьми, вторгшемся в их стихию. Справа вырастали две большие скалы, зеленые от водорослей, омываемые небольшими волнами, и Рэп знал, на каком расстоянии они от дороги. Нужно держаться чуть-чуть левее…

Ветер волновал воду, так что сквозь нее ничего нельзя было разглядеть, но Рэп мог догадаться, где находятся края дамбы, по тому, как волны пенились над ними. Это не так опасно, как кажется, сказал он себе.

Лин начал всхлипывать.

Я дарил ей любовь,

Я дарил ей улыбки,

Я готов был на все ради нее…

Скалы проплыли мимо по серебряной поверхности моря, и прибывающая вода, доходящая уже до осей повозки, начинала всерьез тревожить лошадей. Им становилось тяжело тянуть повозку. Пенящиеся потоки воды уже не отмечали края дамбы.

– Поворачивай, Рэп! – всхлипывал Лин. – Мы подъезжаем к повороту! Мы сейчас съедем с дороги! – Он встал на ноги, неловко уцепившись здоровой рукой за спинку сиденья. Еще минута – и их сапоги окажутся в воде. – Рэп! Ну поверни же!

Рэп чувствовал себя неуверенно. Нельзя судить о расстоянии, когда дорога покрыта водой, а никаких ориентиров нет. Он думал о самой дороге под водой, о двух каменных стенах и заполняющей их гальке и гравии. Должно быть, она сейчас зеленовато-синяя, в клочьях водорослей, колеблемых течением. По ней проходит тень от ряби, как будто тени облаков по холмам. Рыба? Он не ожидал, что здесь столько рыбы, особенно мальков.

Я любил девушку, девушку…

Молчи, Лин!

Я любил девушку…

Теперь он воочию видел, как голубая дорога делает плавный поворот. Рэп потянул за вожжи, и повозка медленно повернула. Судя по всему, угадал правильно, потому что они продолжали свое неторопливое движение.

Лин начал молиться какому-то Bory, vo котором Рэп слышал впервые. Наверное, какой-то новый. Один из рыбачьих баркасов направлялся в их сторону. Повозка почти прекратила покачиваться. Здесь, в середине, течение было сильнее, и лошади все больше нервничали, сколько бы он ни пел.