Но из этой таблицы также видно, что количество соединений группы «Юг» с момента начала операции «Цитадель» увеличилось весьма незначительно в сравнении с упомянутыми выше подкреплениями противника (55 стрелковых дивизий, 2 танковых и механизированных корпуса и много танковых бригад). До конца августа мы получили 9 пехотных и одну танковую дивизию. Из них, однако, 4 пехотные дивизии мы отдали 7 ак, перешедшему на северный фланг группы «Центр» в состав 4 танковой армии. Так как в результате этого фронт этой армии увеличился на 120 км, эти 4 дивизии по существу не означали увеличения сил.

Все же мы получили дополнительно 5 пехотных и одну танковую дивизию. Если бы мы их имели перед началом операции «Цитадель», то это обстоятельство могло бы, по меньшей мере, ускорить первый успех и значительно повлиять на ход сражения в нашу пользу. Не подлежит никакому сомнению, что легче было высвободить эти дивизии тогда, чем после операции «Цитадель», когда обстановка на всех участках стала более напряженной.

Большое сражение на всем фронте группы

Если до 27 августа на северном фланге группы армий от Харькова до Сумы создалась некоторая разрядка, хотя, конечно и очень короткая благодаря восстановлению до некоторой степени сплошного фронта, обстановка в Донбассе становилась все более угрожающей.

Поэтому командование группы категорически потребовало или – при прежней задаче – выделить дополнительные силы, или дать свободу маневра на южном фланге, чтобы остановить противника на более коротком тыловом рубеже фронта.

В связи с этим требованием Гитлер, наконец, решился прибыть из своей ставки в Восточной Пруссии на юг для проведения короткого совещания. Совещание состоялось 27 августа в Виннице, в его бывшей ставке.

На этом совещании я и командующие подчиненными армиями, а также один командир корпуса и один командир дивизии доложили Гитлеру обстановку и прежде всего состояние частей, уже давно истощенных в непрерывных боях. Я особенно указал на то, что наши потери составили 133000 человек, а получили мы в качестве пополнения только 33000 человек. Если боеспособность противника и ослаблена, то все же большое количество соединений дает ему возможность постоянно бросать в бой боеспособные дивизии. Кроме того, он продолжает подбрасывать силы с других участков Восточного фронта.

Из этой обстановки я сделал вывод о том, что мы не можем удержать Донбасс имеющимися у нас силами и что еще большая опасность для всего южного фланга Восточного фронта создалась на северном фланге группы. 8 и 4 танковые армии не в состоянии долго сдерживать натиск противника в направлении к Днепру.

Я поставил перед Гитлером ясную альтернативу:

– или быстро выделить нам новые силы, не менее 12 дивизий, а также заменить наши ослабленные части частями с других спокойных участков фронта,

– или отдать Донбасс, чтобы высвободить силы на фронте группы.

Гитлер, который вел это совещание в очень деловом тоне, хотя и пытался углубиться, как всегда, в технические подробности, все же согласился с тем, что группа «Юг» требует серьезной поддержки. Он обещал, что даст нам с фронтов групп «Север» и Центр» все соединения, какие можно только оттуда взять. Он обещал также выяснить в ближайшие дни возможность смены ослабленных в боях дивизий дивизиями с более спокойных участков фронта.

Уже в ближайшие дни нам стало ясно, что дальше этих обещаний дело не пойдет.

Советы атаковали левый фланг группы «Центр» (2 армию) и осуществили частный прорыв, в результате которого эта армия была вынуждена отойти на запад. В полосе 4 армии этой группы в результате успешного наступления противника также возникло критическое положение.

28 августа фельдмаршал фон Клюге прибыл в ставку фюрера и доложил, что не может быть и речи о снятии сил с его участка фронта. Группа «Север» также не могла выделить ни одной дивизии. Относительно других театров военных действий Гитлер был намерен сначала подождать дальнейшего развития событий, то есть подождать, высадятся ли англичане в Апулии или на Балканах или – что было так же невероятно, как и несущественно, – свяжут ли они свои силы в Сардинии.

К сожалению, Советы не считались с желанием Гитлера подождать с принятием решения. Они продолжали наступать. Обстановка становилась все более критической.

Фронт 6 армии был прорван; ее корпусу, действовавшему на побережье, угрожало окружение. Две дивизии, которые еще раньше – вопреки намерению командования группы использовать их на северном фланге – были переброшены в Донбасс, не смогли восстановить положение.

Командование группы приказало поэтому 31 августа отвести 6 армию на заранее подготовленную тыловую позицию. Этим был сделан первый шаг к сдаче Донбасса. Вечером этого же дня Гитлер разрешил, наконец, командованию группы постепенно отводить 6 армию и правый фланг 1 танковой армии, «если того настоятельно требует обстановка и нет никакой другой возможности». Было отдано распоряжение об уничтожении всех важных в военном отношении объектов Донбасса.

Если бы эта свобода маневра была предоставлена нам несколькими неделями раньше, группа имела бы возможность вести бой на своем южном фланге с большей экономией сил. В этом случае группа могла бы высвободить части для использования на решающем северном фланге и, несмотря на это, остановить наступление противника на юге на более коротком фронте, может быть, даже перед Днепром. Теперь же она могла только уберечь южный фланг от поражения. Однако было еще сомнительно, сможем ли мы создать прочную оборону перед Днепром.

В то время как 1 танковая армия удерживала рубеж по среднему Донцу, за исключением тех участков, где ее правый фланг должен был быть сокращен в связи с отходом 6 армии, положение на северном фланге группы вновь обострилось.

8 армия, атакованная в районе южнее Харькова с севера и востока, смогла предотвратить вражеский прорыв, хотя и в результате незначительного отхода и обусловленного этим, сокращения ее фронта.

В результате отхода соседней справа 2 армии группы «Центр» 4 танковая армия была вынуждена загнуть свой левый фланг. Ее и без того слабый фронт был еще более увеличен. Расположенный на самом южном участке 2 армии ее 13 ак вследствие плохого управления отступил на юг в район действий танковой армии, в результате этого образовался еще один фронт в 90 км, вытянутый на север и удерживаемый четырьмя более или менее потрепанными дивизиями. Можно было уже предугадать, что армия вряд ли выдержит следующий натиск противника, если противник, наступательный порыв которого пока ослаб, вновь начнет наступление свежими силами, тем более что теперь создалась угроза и ее северному флангу.

Дальнейшее обострение обстановки и прежде всего медлительность Гитлера в принятии решения относительно выделения нам подкреплений заставили меня 3 сентября вылететь в ставку фюрера в Восточной Пруссии. Я попросил фельдмаршала фон Клюге также прибыть туда. Я хотел совместно с ним выяснить вопрос о распределении сил с учетом планов наступления противника. Одновременно мы хотели обсудить необходимость разумной стратегии, то есть устранить двойственность в делении театров военных действий на театры военных действий ОКБ и Восточный фронт. За день до этого в письме генералу Цейтцлеру я требовал, чтобы, наконец, были приняты кардинальные меры для сосредоточения главных усилий на решающем участке Восточного фронта.