К тому времени Марк уже успел насладиться замечательной новостью: его отец Джорд, которого он все эти десять лет считал мертвым, на самом деле жив. И не только жив и здоров, но выполняет сейчас секретное задание для разведки Тасавалты. Ни Мала, ни Мэрией не знали, куда отправили Джорда и когда он может вернуться, а Марк, успев приобрести в этих делах некоторый опыт, не стал их расспрашивать. Сейчас ему достаточно было знать, что у него хотя бы имеется неплохой шанс когда-нибудь снова увидеться с отцом.

За обедом — хорошим обедом, пробуждающим чудесные воспоминания, — Марк узнал от матери и сестры, как его уцелевшая семья несколько лет назад пришла в Тасавалту после многих лет скитаний, последовавших за уничтожением их родной деревни.

За миновавшие с тех пор девять лет с ними многое произошло, и им было что рассказать Марку. Мэрией вышла замуж, и ее муж сейчас находился где-то с армией Ростова. Весь обед двое ее малышей, разинув рты, пялились на своего неожиданно заявившегося дядюшку и лишь постепенно оттаяли.

Марк пожелал всем спокойной ночи уже почти в полночь, когда сам изо всех сил боролся со сном. Его не тянуло в «скромную комнату» во дворце, и он решил переночевать на полу в той же комнатке, где они обедали и разговаривали.

Мэрией давно увела детей наверх спать. Но мать осталась, и в ее поведении чувствовалось сдерживаемое нетерпение.

— Проводи меня домой, — попросила она. — Пока Джорда нет, я живу здесь же, в городе. Это совсем рядом.

— Да, конечно.

Едва они вышли на улицу, Мала прижалась к руке сына, словно ей требовалась поддержка, хотя ей еще не исполнилось сорока и весь вечер она была полна энергии, радуясь его возвращению. Но теперь ее радость разбавилась грустью.

— Ты ведь только-только вернулся. И не успели мы с тобой побыть, узнать тебя получше, как ты снова уезжаешь.

— Я должен, мама.

— Знаю, знаю.

Ни в замке, ни в городе Марку не довелось встретить человека, не знавшего бы о его отношениях с Кристин и возможных проблемах, которые из этого вытекали.

Мать и сын шагали медленно. Марк очень устал. Ему показалось, что мать вот-вот соберется что-то сказать, но она продолжала его расспрашивать:

— Ты ведь вернешься в Тасавалту?

— Я пробуду здесь еще пару дней. И до отъезда повидаюсь с тобой и Мэрией.

— Да, конечно. Если только планы насчет твоего отъезда не изменятся. В этих секретных делах планы могут меняться очень быстро. Уж это я знаю. Но ты вернешься, выполнив поручение?

— Полагаю, да — чтобы доложить. Да, придется. И меня пошлют опять. Я не смогу здесь остаться. Возлюбленный принцессы — простолюдин, да еще иностранный солдат. Окажись моим отцом великий герцог Бэзил или какой-нибудь принц, все, наверное, обернулось бы иначе.

Они подошли к домику матери — скромному, но уютному на вид. Вероятно, местное правительство обеспечивало жильем семьи своих тайных агентов.

И тут Мала сказала — дрожащим голосом, словно делала тяжелую работу:

— Марк, зайди. Я должна тебе кое-что сказать, пока у меня есть такая возможность. Одни боги знают, появится ли она у меня снова.

Из маленького домика, где жили его родители, Марк вышел примерно час спустя. Он постоял некоторое время на узкой улочке, смотря на звезды. Они выглядели такими же, как всегда. Однако, несмотря на одолевающую его усталость, Марк пробыл там еще некоторое время — которое ему показалось очень долгим. А потом побрел в свою скромную комнату во дворце. Он знал, что должен хоть немного отдохнуть.

Два утра спустя, достаточно отдохнувший, хорошо накормленный и одетый, с Фартом на боку (Целитель он оставил на попечение Карела), Марк выехал их дворца. Его отъезд прошел тихо, без официоза и фанфар. Сидя на хорошем ездозвере во главе небольшого, но столь же добротно оснащенного эскорта, он отправился на поиски императора.

Марк оглянулся лишь однажды, и увидел фигурку (он не сомневался, что это Кристин), наблюдающую за ним из далекого верхнего окна. Но не подал виду, что заметил ее.

За долгие десятилетия с тех пор, как его человеческие глаза были принесены в жертву, а к обычным органам чувств с помощью магии добавлены демонические, Темного короля иногда охватывали сомнения: сон он видит или явь. В обоих вариантах Мыслебой представлялся ему одинаково — как столб колышущегося пламени длиной с копье, в идеальной белизне которого сияет его лицо. Он четко видел, что глаза на этом пламенном лице открыты и зрячие. Но в любом случае — как во сне, так и наяву — этот пламенный взор всегда напоминал ему, что он никогда не видел полученными при рождении глазами тех, кто сейчас стал его ближайшими помощниками или подчиненными. Магов и колдунов демон зрения показывал ему в облике странных, согбенных и иссохших фигур, а генералов — лишь чуть подробнее, чем ходячие доспехи. Но и те и другие имели подчеркнуто карикатурные лица, на которых выделялись даже тончайшие эмоции и выражения, чтобы Темный король смог без труда читать их истинные намерения. В то же время демонов магический взор Вилкаты показывал с красивыми, крепкими и молодыми телами, обычно обнаженными и всегда подчеркнуто человеческими — если не считать самого их совершенства, больших размеров и оперенных крыльев, которыми они нередко щеголяли. Разумеется, Вилката знал, что у них нет ни настоящих тел, ни крыльев, и абсолютно не верил, что лица демонов сияют добротой и благородством.

Теперь, когда Вилката вывел армию в поход, и она почти ежедневно находилась на марше, демоны иногда являлись ему в уменьшенном виде, птичками порхая внутри палатки. Сейчас он обходился палаткой гораздо меньшей, чем прежний огромный шатер, потому что для армии важна скорость. И он считал, что скорость сейчас определяет все — из-за недавно поступивших донесений, которые сперва сообщили, а затем и подтвердили, что войско сира Эндрю наконец-то вышло из болота. Оранжево-черная армия двигалась в направлении земель сира Эндрю, и создавалось впечатление, будто рыцарь почему-то решил, что настало время вновь заявить на них свои права.

Разумеется, эта новость заставила Вилкату гадать, что сейчас может замышлять его бывшая союзница, Серебряная королева. Насколько ему было известно, она все еще контролировала бывшие земли сира Эндрю.

Донесение насчет Доброго рыцаря также подтверждало недавнее решение Вилкаты — его собственную стратегию тоже нужно менять. Теперь он вознамерился сперва уничтожить сира Эндрю, а уже потом обратить внимание на прочих уцелевших врагов и соперников. К решению о перемене планов Вилката пришел в основном из-за уверенности, что его нынешние намерения наверняка слишком хорошо известны врагам.

Но главное, теперь Темный король убедился, что к нему прокрался фальшивый Барслем, чей-то проклятый шпион. И произошло это на том самом памятном совете в главном лагере, когда он впервые обнажил Мыслебой, а потом туда же столь удачно заявились боги. Настоящий маг Барслем, глава службы безопасности и военной разведки Вилкаты, наконец-то вернулся и был, после тщательных расспросов, положительно опознан. Но как шпион ухитрился противостоять влиянию Мыслебоя — а это ему, несомненно, удалось, — стало для короля еще одной темой для тревог и размышлений. Пока что единственным убедительным объяснением оставался Ослепитель. И то, что этот меч находился в руках врага, не очень-то радовало.