Он был прав, и от этого Бьярни становилось еще страшнее. Он действительно ничего не мог с собой поделать. Лишь одна мысль пробивалась сквозь туманящую разум пелену: «Смерть все-таки лучше позора». Если он побежит, то сохранит жизнь, но будет ли ему такая жизнь нужна? Или, хуже того, погибнет от удара в спину. Не как Атлинг, не как его дед и отец. И тогда родилась еще одна надежда. Очень тихо Бьярни прошептал:

— Хан, я не знаю, привиделся ты Луи или пришел на самом деле, но, если ты можешь вмешаться, самое время сделать это.

Казалось, эти слова послужили сигналом. Отзвук шепота еще прятался в траве, а между Бьярни и некромантом вдруг вспыхнула искорка света. А потом, казалось, на свет набросили черное покрывало, из ниоткуда возникла фигура в черных арабских одеждах. Некромант отшатнулся назад, прячась от яркого блеска глаз. Лже-Бьярни упал на землю, корчась в судорогах.

— Хансер, — прошептал Бьярни.

Его друг наступил на горло восставшему мертвецу, и тот затих. Лже-Сэдрик, вскинув клеймор, прыгнул на невесть откуда взявшегося противника. Хансер плавно скользнул под его оружие и нанес два удара открытыми ладонями в грудь. Лже-Лин-Ке-Тор не успел прийти на помощь. За его спиной появился друид-медведь в полузверином воплощении и, схватив лапами, сжал. Бьярни слышал хруст костей и еще шипение, словно прикосновения медведя жгли неживую плоть огнем.

— Жадный ты, Черный, вот, — обиженно сказал друид.

— Ты свою долю получил, Медведь, — весело ответил Хансер. — Бьярни, не мог подождать еще минут десять? Этот парень так о жажде вечной жизни интересно рассказывал.

— Мне всегда было интересно, что сможет наша поделка противопоставить настоящему Хансеру, — быстро взял себя в руки некромант.

— Жаль, так и умрешь в неведенье. — Хансер открыл лицо, и Бьярни увидел, что он улыбается. — Мою бледненькую копию уничтожит другой.

Точно так же, как сам Хансер, за спиной последнего неживого возник Лин-Ке-Тор. Слуга некроманта среагировал сразу: не давая возможности ударить, он отпрыгнул в сторону, так, чтобы держать всех в поле зрения. Одна сабля смотрит на Хансера, вторая — на Лин-Ке-Тора.

— Нет, ну вы посмотрите, как он меня копирует! — воскликнул Хансер. — Белый, уничтожь его.

Да, мой отец действительно явился в виде ослепительно-белой фигуры. Тот Свет, который горел в глазах Хансера и друида, пропитывал все его тело, вырываясь наружу.

— Пусть Орсо сделает это, — ответил Лин-Ке-Тор. — А то со стороны больно похоже на сведение счетов.

— Ох уж эта мне твоя щепетильность, — покачал головой Хансер.

— Как это возможно? — подал голос некромант.

Он попятился, но Орсо шагнул к нему, уже в человеческом облике, обнял за плечи. Казалось, они старые друзья, давно не видевшиеся. Только посеребренные стальные когти на руках друида, сверкнувшие у горла некроманта, портили все впечатление.

— Не дергайся, темненький, — пробасил друид. — Не видишь, Черный с друзьями разговаривает, они не виделись давно, многого не понимают, объяснить им надо. Закончит — и до тебя доберется. Вот. А ты пока постой, послушай, может, просветление наступит в мозгах… Хотя какое у тебя просветление!

Он безнадежно махнул правой, свободной рукой. Некромант попробовал попятиться от страшного взблеска оружия друида, но Орсо крепко держал своего подопечного. Медвежьи объятия — это как раз про него.

Хансер не обратил внимания на «дружескую» лекцию Орсо.

— Белый, ты должен научиться отличать врага от инструмента, — сказал он. — Вот это — лишь инструмент, как и его хозяин. Слишком долго последователи Лилит призывали себе на службу умерших. Любое действие рождает противодействие. Мы — противодействие им. Наша сторона слишком долго ждала. И это ожидание дало возможность вернуться нам прошедшим через смерть так же, как слуги некромантов, но другим по сути. Нас мало, но восставшие мертвецы неизмеримо ниже нас.

— Они не могут нас ранить? — спросил Лин-Ке-Тор.

— Чтобы действовать здесь, мы должны временно обрести плоть. Они могут нас ранить, могут убить, и тогда мы умрем уже окончательно.

Лже-Хансер, казалось, только и ждал этих слов. Его бросок был быстр и точен. Его атака просто не могла окончиться провалом, и все же Лин-Ке-Тор успел присесть, пропуская сабли над собой, и ударил кулаком в бок. Восставший мертвец скорчился, повалился на землю и забился в конвульсиях.

— Видишь, — тем же тоном продолжал Хансер, — они перелили в него куски моих навыков. Но я победил свой «инстинкт убийцы». Я управлял им, а не он мной. Для того чтобы управлять, надо быть мною в полной мере, а не кусочками мозаики. Это создание получило сломанное оружие, которое его подвело.

— Я понимаю, — произнес Лин-Ке-Тор.

Теперь все взоры обратились к некроманту. Орсо отошел в сторону.

— Еще один инструмент, — небрежно бросил Хансер.

— Я — высший иерарх Некромантского домена, — гордо поднял голову тот. — Я не могу быть инструментом.

— Эту чушь тебе вбили в голову твои наставники из Воинства Небесного. — Хансер рассмеялся. — Возможно, они даже говорили тебе, что ты когда-нибудь достигнешь бессмертия, как и они. Так вот, тебе врали. Ты никогда не задумывался, почему твои учителя сами не поднимают мертвых? Они ведь знают процесс гораздо лучше, чем любой из вас. Я объясню почему. Для того чтобы дотянуться до той самой части души любого человека, которая жаждет бессмертия и очень боится смерти, нужно иметь такую же часть в себе. Только понимая, что есть вещи гораздо важнее вечной жизни, мы можем стать бессмертны. Бессмертие получают, когда понимают, что оно не нужно. Вы сделали первый шаг, и вам никогда не будет дано сделать второй. Вами просто пользуются.

— Это неправда!

— Разве? — Хансер приподнял бровь. — А ты загляни в себя. Разве ты не поступал бы так же на их месте? На вершине власти слишком мало места, а для вас власть и сила — все.

— Вы призываете мертвецов себе на службу, упиваетесь властью над ушедшими, — заговорил Орсо. — Но вы не видите, что тем самым вас отгородили от настоящей власти и силы.

— Но ведь и Бьярни призвал вас! Значит…

— Это ничего не значит, — перебил его Лин-Ке-Тор. — Потому что мы живы. Мы все пожертвовали своей жизнью ради того, что считали важнее нее. И потому мы можем вернуться. Это — наше бессмертие.

— Да, мы не можем убить живого, — произнес Хансер в тон ему. — Да, нас держит во плоти лишь вера позвавшего, да, нас можно убить. Но мы — живем. Не наши оболочки, а наши души, оставшиеся в этом мире. Мы всегда рядом с нашими братьями, надо лишь позвать.

— Но есть вещи, которые каждый должен сделать сам, — сказал Лин-Ке-Тор. — Бьярни, брось топор!

Некромант принял боевую стойку. Его посох вдруг оброс рядами лезвий, страшных даже на вид.

— Топор не поможет тебе, викинг, — мягко проговорил Орсо. — Брось его. Это будет правильно. Вот.