хлынула кровь, на губе мигом почувствовался неприятный горький вкус тёплой жидкости. По остальной, менее пострадавшей площади костюма тут и там виднелись пробоины в броне, обнажавшие незащищённые участки тела. Ярослав упал на локти и колени, в небольшой контузии на секунду глупо уставившись в пол.

— Ну что, восстановили справедливость?! — торжествующе голосил министр МВД, полностью чувствуя собственную неуязвимость. — Ты был лучшим из лучших, Ярослав, и должен был служить тем, кто тебя создал, а не размышлять лишний раз о морально-этических вопросах. Мы настаивали на урезании у вас неокортекса и эмпатичных установок, но Градов со своим чрезмерным человеколюбием не дал нам этого сделать. Светлая душа, ничего не скажешь! Но то ли дело «Гамма» — вот эти никогда не подведут, никогда не предадут и не откажут! Это они сверхлюди, а не вы. У нас и дальше были обширные планы на них, но ваша сладка парочка всё нам обломала! У меня было, было тогда чувство, что в том проклятом крематории сжигали не то тело, но как я мог узнать бы тогда наверняка?? Этот черноглазый уродец поназаливал тебе воды в уши, и ты подумал, что сможешь совершить возмездие вкупе с революцией? Да на наше место придут другие, ещё более ушлые и будут мутить такие схемы, которые вам и не снились! Человечество неизменно в природе своей, капитан, и ваша мнимая борьба ничего не изменит, ни к чему не приведёт! Особенно когда против вас, строптивых анализаторов, мы-таки нашли противоядие!

— Ваша самоуверенность сыграла с вами же злую шутку! Думали, обвешались игрушками Шурика и стали неприкасаемыми?? — сжав челюсти, Ярослав пододвинул автомат к себе, благо, висевший на ремне за спиной, он не смог особо никуда улететь. Перед столкновением «Метеора» с головой Ленина Вова успел зарядить подствольник гранатой и уже вместе с ней вернул оружие союзнику.

— Без работающего в ваших телах «Псио» вы такие же обыкновенные люди, слабые и беспомощные, — стволы огнеракетопулемёта вновь стали угрожающе раскручиваться. — А «Гамма» добьёт остатки смуты, навсегда установив новый порядок, наш порядок. Пора умирать, капитан!

— Разбежался. — Ярослав вжал пальцем с оторванным ногтем спусковой крючок подствольного гранатомёта.

Снаряд, выпущенный по параболе, улетел к потолку и взорвался у железного крепления. Оно удерживало под потолком тяжёлую, но уже повреждённую и ставшую ненадёжной конструкцию герба и флага страны. Болты и гайки со звоном разлетелись в стороны, стальные фермы не выдержали, дрогнули и стали сламываться под собственной массой. Грозно качнувшись последний раз, железный флаг повалился на объёмный герб, изображавший тянущиеся к красной звезде колосья, земной шар с нависшими над ним серпом и молотом, а также обернутые вокруг колосьев красные знамёна, на которых на пятнадцати языках выводился девиз «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Герб, придавленный и толкаемый флагом, огромной массой фатально устремился на министра МВД, прекратившего раскручивать стволы своего огнеракетопулемёта. Он было отчаянно заверещал и попытался рвануть прочь, но тяжеленный бронекостюм не смог придать ему достаточной скорости.

Металлическим астероидом конструкция грохнулась на сцену, придавив функционера. Мощная вибрация прошлась по всей «голове» Ленина и отчётливо смогла ощутиться в ногах. Подняв облако пыли, флаг и герб окончательно превратились в сплошную груду металлолома. Однако даже такая «поддержка с воздуха» не смогла расправиться с министром МВД, которого спас новейший, но крайне надёжный бронированный костюм «Юнит-2». Падшего «оборотня в погонах» всего лишь частично завалило крупными кусками металла, полностью обездвижив. Огнеракетопулемёт оказался похоронен где-то чуть дальше под завалом.

На ранце с боеприпасами министра опасливо отпала крышка, чего ни в коем случае не должно было происходить в штатной ситуации. Через его плечо соскользнула запасная ракета «земля-земля», со стуком ударившись о пол красной боеголовкой.

Ярослав оценивающе прищурился здоровым глазом.

— Капитан, пожалуйста, не надо, я не хочу туда… — в отчаянии залепетал министр МВД, умоляюще вытянул более свободную руку вперёд. Былую самоуверенность у него как рукой сняло. — Вы мне были как дети!..

— Как дети мы были профессору Градову, шваль! — Коломин прицелился в красную боеголовку и стрельнул всего один раз бронебойно-зажигательной пулей.

Рвануло так, как будто в ящик с боеприпасами попали из гаубицы. «Голова» Ленина опасно пошатнулась, что-то в её конструкции охнуло, скрипнуло и застонало. Раскалённый металлолом разлетелся в стороны на десятки метров, ещё больше повреждая предметы обстановки и разрушая сцену до неузнаваемости. На месте взрыва заполыхало крупное пламя, потрескивая уголёшками. Ни от министра, ни от его оружия или экипировки практически ничего не осталось.

— Яр…лав… Пр… м… — в наушнике едва функционирующей внутришлемной рации прорезался голос Боровикова. — Ес… т… с… сл… шишь… Мы… гли… еснить… «Гамму». Повто… Мы оттесняем… амму. Приём?

— Товарищ полковник, приём? — отозвался Ярослав, но Боров, похоже, не смог его услышать. Вспышка. Вздрогнув, Коломин устремился к тому месту, где ранее скрылись Вова и председатель КГБ. — Ах, господи! Я тебя не задел?

Вова смог самостоятельно вылезти из дыры, ведущей на технический уровень, с болезненным выражением лица держась за бок. Он махнул рукой, мол, миссия успешно завершена, но, обессиленный, сразу упал на руки подбежавшему к нему Коломину. Ярослав присел на колено рядом с раненным товарищем, придерживая тому голову. Коломин быстро, но внимательно осмотрел Вову — ранение оказалось смертельным.

— Я же говорил, говорил тебе, что надо было взять броню. Мы бы обязательно прихватили бы что-нибудь в Отделе… — Горечь, как едкая кислота, разочарованием стала сжигать душу Ярослава.

— Помнишь, что я тогда сказал тебе в «Союзе»? Я соскучился по старухе неопределённости, — слабо улыбнулся Вова. Силы стремительно покидали его — он уже был бледный, как сама смерть. Больших усилий стоило ему поднять правую руку, которую тут же с усилием сжал Коломин.

— Я останусь с тобой до последнего, брат, — грустно улыбнулся в ответ Ярослав, подмигнув умирающему другу здоровым глазом. — Жаль, что всё так обернулось. Так не должно было быть…

Пожар, спровоцированный взрывом боеприпасов в ранце министра МВД, из относительно небольшого пламени начал постепенно распространяться по залу заседаний Политбюро. Вновь стали подрагивать металлические конструкции между стенок «черепа» Ленина, что-то хлёстко хрустнуло внутри него, сама голова потихоньку наклонялась под всё большим и большим градусом. Вспышка.

— Ты тоже видел? Мы не только наказали мерзавцев, но и устроили главному картавому подонку заслуженную декапитацию, — едва слышно рассмеялся Вова. — Статуя оказалась не настолько надёжной, как о ней поговаривали. Тебе надо уходить.

Ярослав проверил «Кошачью лапу». Та, несмотря на общие повреждения бронекостюма, продолжала работать исправно.

— Я не собираюсь тебя бросать, — покачал головой Коломин.

— А я не в силах тебя прогонять. Кстати, так и не успел тебе рассказать, кем являлась та