– Для эффективного надгосударственного управления не нужны армии агентов и властные пирамиды. Достаточно в каждой из стран иметь пять-десять процентов беспрекословно подчиняющихся человеческих особей, чтобы возник эффект автосинхронизации. Тогда дальнейшие события будут развиваться в нужном для нас направлении. Разве у вас в России не работает сеть агентов влияния?

– Работает, ваше превышество, но их недостаточно, и я счел необходимым послать туда команду быстрого реагирования. Это профессионалы, и они справятся с любой проблемой.

– Вы так доверяете этому человеку?

– Какому? – сделал непонимающие глаза Тивел.

– Джеральду Махаевски. Насколько нам известно, он предан своему господину лорду Акуму.

Тивел раздвинул в сардонической усмешке сухие губы.

– Как говорил один очень известный политик:[16] «Может быть, это сукин сын, но это наш сукин сын».

– Что вы имеете в виду? – не понял Арот.

– Джеральд Махаевски мой агент и подчиняется в первую очередь мне. Скоро он сменит лорда Акума на его посту.

– Акум еще молод и полон сил.

– К сожалению, ноша держателя Союза тайных орденов ему не по плечу. Именно из-за его упрямства и амбиций некоторые направления деятельности СТО нами упущены.

– Это ваши проблемы.

– Это наши проблемы, – согласился Тивел.

– Попрошу ускорить строительство в России и странах Азии элитарных управленческих структур. Этот процесс непозволительно затянулся.

– А чем будете заниматься вы, ваше превышество? – не выдержал Тивел.

Арот не возмутился и не обиделся. По-видимому, человеческие эмоции были ему недоступны.

– Мы занимаемся формированием определенных типов психики человеческих особей, способствующих прямому подчинению. Держите нас в курсе событий, особенно в части деятельности вашего эмиссара.

Скорбный лик Экзократора стал на мгновение объемным и исчез. По экрану монитора рассыпались и поползли алые паучки защитной программы. Затем экран погас.

Тивел задумчиво подошел к нему ближе, щелкнул пальцами. Экран ожил, снова превратился в объемное изображение головы «мученика» Арота. Тивел несколько мгновений рассматривал его лицо, потом плюнул, и во лбу изображения открылся «третий глаз» – слепой и черный.

Движением руки Тивел убрал «голову Экзократора» и, не оглядываясь, вышел из кабинета.

17 декабря

Урок физкультуры в школе закончился неприятным инцидентом.

Новая ученица Люся снова отказалась выполнять задания учителя, и Данилин без лишних слов отправил ее за пределы спортзала, чтобы она не расхолаживала остальных учеников. Однако Люся закатила истерику, пообещала пожаловаться «директору и прокурору» и со слезами на глазах выскочила из зала. Данилин понял, что родители девочки продолжают поощрять дочь, и решил после уроков поговорить с директором школы, чтобы разработать дальнейшую стратегию поведения. Но директор сам пришел в спортзал, понаблюдал за уроком и вызвал Андрея в коридор.

– Знаете что, Андрей Брониславович, – сказал он, страдальчески изогнув брови, не глядя на собеседника, – наверное, нам придется расстаться. Мне постоянно поступают жалобы от родителей ваших учеников, вот и сегодня Эльвира Жановна Агапова…

– Знаете что, Семен Аркадьевич, – перебил директора Данилин, – если хотите разобраться во всей этой истории с жалобами, давайте поговорим отдельно, у вас в кабинете, а сейчас у меня урок.

– Хорошо, зайдите ко мне, – согласился директор. – Я соберу педсовет, и мы обсудим ваше… э-э, поведение.

– Обсуждать надо не мое поведение, – усмехнулся Данилин. – Обсуждать надо школьную атмосферу, созданную задолго до моего появления, причем не без вашего участия.

Директор вздернул редкие брови, пожевал губами, смерил Данилина неприязненным взглядом и направился к лестнице.

Андрей с грустью подумал, что ему действительно придется уходить из гимназии в скором времени. На директора, стареющего партфункционера, давно заслужившего пенсию и пожизненное заключение одновременно, вышли влиятельные друзья обиженного Андреем депутата Лазарева, и тот начал давить на учителя физкультуры, изобретая все новые и новые причины для его увольнения.

Закончив урок, Андрей к директору не пошел. У него была назначена встреча с капитаном Скрылевым, что для Данилина было намного важнее внутришкольных разборок.

Встретились они в кафе «Лицедей» на улице Советской. Управление внутренних дел, где работал Скрылев, находилось в двух кварталах от кафе.

Капитан был хмур и малоразговорчив.

– Новых данных почти нет, Андрей Брониславович, – сказал он, заказав пиво и овощной суп. – Дело об убийстве Федорова ушло «наверх», в Москву. Так что больше ничем не смогу вам помочь.

Данилин тоже заказал суп, начал есть, как будто сказанное собеседником к нему никак не относилось.

Скрылев покосился на него, болезненно поморщился, пригладил редкие волосы на макушке.

– Я действительно ничем больше не смогу вам помочь. К великому сожалению. Не обижайтесь.

– Я понимаю, – сдержанно отозвался Андрей. – И не обижаюсь.

– Единственное, что удалось установить точно, так это принадлежность микроавтобуса, на котором предполагаемые убийцы подъехали к дому Федорова. «Баргузин» приписан к гаражу костромской службы МЧС. Но и водитель, и завгар клянутся, что никто им в тот день не пользовался. Машина как стояла в гараже, так и стоит.

– Вы ее осмотрели?

– Как положено. Ничего. Ни одного самого малейшего следа. – Скрылев промокнул губы салфеткой. – Кроме одного: в салоне сохранился запах женских духов.

Данилин вспомнил разговор по телефону с «пиковой дамой».

– Значит, им кто-то покровительствует в МЧС?

– Возможно. Однако дело у нас забрали, и доказать мы уже ничего не сможем. – Капитан виновато развел руками.

– Ничего, я пойду дальше. Духи не идентифицировали?

– Эксперт сказал, что это скорее всего недорогие «Серебряные росы» отечественного производства. У них камфарно-травянистый запах, и не очень приятный, на мой вкус.

– Что ж, Кирилл Степанович, спасибо и на этом.

– Не за что. А правда, что ваш друг… э-э, Лев Людвигович, изобрел «летающую тарелку»?

– Разве вы не просмотрели дискету с его чертежами? Там есть и почти детальная схема аппарата.

– Чертежи-то мы видели, а вот «летающую тарелку» в натуре…

– Будьте уверены, она существует. И летает.

– Мы ничего у него не нашли.

Данилин вспомнил слова Федорова, что один экземпляр опытного образца «летающей тарелки» в натуральную величину стоит у него в сарае в деревне под Костромой. Интересно, никто не догадался туда заглянуть?