Наставления Вальгаузена имели в основе правила передовой в то время нидерландской военной школы, вершиной которой являлась новаторская практика Мориса Оранского. Автор подробно разъяснял принципы обучения солдат в ротном и полковом строю (правила построения и перестроения рядов и шеренг, приемы владения мушкетом и пикой, ведения огня), давал рекомендации по организации караульной службы, объяснял основные требования к «походному строению» и устройству временного лагеря, основные способы поддержания дисциплины и порядка в армии и т. п. Особое внимание обращалось на получение достоверной информации о противнике и необходимость активных действий в военное время. «Высоким урядникам, — сообщалось в книге, — надобно смечати, какова недруга они перед собою имеют, и сколько у него конных и пехотных людей, и сколко ратных запасов у себя имеют, и как их рейтары и пехота вооружены и наряжены. А когда они против недруга в поле стоят, и им днем и нощию вымышляти и искати как и чем бы им недругу убыток и помешку учинити, и как бы приход запасов отрезати, как травитися и приступати и как з наряду в полки его стреляти, и иное. А на полевых боях и на стравках надобно им всегда прилежно и крепостно недруга во зрении и очех своих держати и имети, и недругово ополчение раззнавати. А против того и свое ополчение понадобно гораздо урядити».

Русское издание труда Вальгаузена содержало 32 рисунка, с изображение 67 фигур, служивших наглядным пособием для пояснения наиболее важных положений руководства, в том числе 143 предписанных эволюций с мушкетом.

В предисловии к «Учению» отмечалось, что готовится выпуск новых пособий и сообщалось, каким разделам военной науки они будут посвящены. Во вторую книгу (том) предполагалось включить наставления «о ратном строении конных людей», третья книга должна была содержать руководства о «ратной мудрости учити ополчения» (войска), четвертая — посвящалась выработке правил (науке) взаимодействия ратных людей, ополчения, пушечного наряда и укреплениям; в пятой книге планировалось напечатать пособие, «как гораздо воевати», в шестой книге — сообщение о «воинском чину как всякому подобает научену быти»; седьмая книга отводилась для разбора корабельной ратной науки, в последней, восьмой книге должны были содержаться «всякие разговоры и надобные вопросы, которые во многих ратных делах бывали и еще и впредь прилучитися могут добре годно и прохладно прочитати».

Намеченный издательский план не был осуществлен, и публикация «Учения» оборвалась на первом томе. Но даже эта часть труда Вальгаузена, представляет собой солидный фолиант, состоящий из восьми частей и заслуживает пристального изучения.

Имеются точные сведения, что в качестве пособия «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» использовалось при обучении солдат. Когда в декабре 1661 г. царь Алексей Михайлович назначил Матвея Кровкова в полковником солдатского выборного полка, боярин С. Л. Стрешнев передал ему знамя полка и книгу «ратного ополчения, почему ему разумети и строити пешей солдатской строй».

Этот факт свидетельствует о том, что «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» являлось официальным документом, которым руководствовались старшие воинские начальники. Таким образом, «Учение» нашло практическое применение при формировании и обучении русских солдатских полков.

О существовании в России подобных печатных руководств для обучения конницы нового строя сведений нет. Задуманный в 1650 г. перевод с голландского языка правила обучения «рейтарскому строю» не был осуществлен. В связи с этим П. П. Епифанов высказал интересное предположение об использовании офицерами при обучении рейтар рукописных списков таких правил. Хотя оснований сомневаться в том, что они проходили военное обучение нет (об этом сохранилось точное и ясное указание Котошихина), но документальных подтверждений употребления инструкторами («региментарами) каких-либо наставлений не имеется.

Пристальное внимание уделялось в Москве разработке теоретических оснований артиллерийского дела. Еще в 1606 г. М. Юрьев и И. Фомин перевели на русский язык соответствующие разделы трактата Л. Фронспергера «Военная книга», изданного во Франкфурте-на-Майне в середине XVI в. Позднее перевод был переработан и дополнен подьячим Посольского приказа Онисимом Михайловым (Радышевским), приступившим к составлению своего наставления в 1607 г. и завершившего его лишь в 1621 г. Полное название подготовленного им сочинения — «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до военной науки, состоящий в 663 указах или статьях. В государствование царей и великих князей Василия Иоанновича Шуйского и Михаила Феодоровича всеа Русии самодержцев в 1607 и 1621 годах выбран из иностранных военных книг Онисимом Михайловым». Ряд оговорок автора, ссылавшегося на свою «память», позволяет утверждать, что при работе над книгой он использовал собственные наблюдения и русский военный опыт.

«Устав» содержит подробные сведения об организации войска, употреблении артиллерии, основных типах орудий, их характеристиках, приемах ведения боевых действий. Сочинение О. Михайлова распространялось в рукописных списках, и было хорошо известно военным специалистам своего времени. На это обратил внимание Н. Н. Обручев, отметивший, что дошедшие до нас рукописные списки «не имеют первоначального листа и носят заглавие «Воинская книга о военной стрельбе и огненных хитростях по геметрийскому прямому обычаю и проразумлению; сиречь по землемерному делу прираженного подвигу великою силою, вверх далече и близко направляемо бывает стрельбою и бросанием».

В источниках сохранились предписания об обучении солдат «почасту», ежедневно или, как в случае с поселенными солдатами, не реже одного-двух раз в неделю. В полках, расквартированных в Москве, солдат учили два раза в день, а иногда и ежедневно. Судя по дошедшим до наших дней свидетельствам об использовавшихся методах обучения новому строю, они были очень строгими, предусматривая жестокое дисциплинарное наказание (как правило, физическое) за любую провинность или неповиновение начальным людям. Так, безжалостно расправлялся с солдатами направленный в 1662 г. в Сомерскую волость полковник А. Росформ, приказывавший бить их батогами и приводить к виселице.

В середине XVII в. действию огнестрельного оружия в прямом столкновении придавалось большое, если не решающее, значение, солдат, рейтар и стрельцов учили стрелять из «стройства», с расстояния не более 20 саженей от атакующего противника. В этой связи обучение пищальников, стрельцов, казаков, солдат, рейтар и драгун навыкам меткой стрельбы власти старались сделать регулярным и систематическим. От воинов требовалось знание особенностей личного оружия и умение его применять в боевой обстановке.

* * *

В XVI–XVII вв. общее руководство вооруженными силами осуществлял Разрядный приказ, куда сходились все нити управления войсками. В первой половине XVI в. Разряд превращается в самостоятельное ведомство со своим штатом сотрудников — разрядными дьяками и подьячими. Приказ ведал всем кругом вопросов, относящихся к организации обороны страны, и руководил подготовкой военных операций. Он распределял служилых людей по отечеству — дворян и детей боярских на службу по военному, гражданскому и дворцовому ведомствам, вел списки всех дворян по уездным городам, так называемые «десятни». В своей деятельности Разряд взаимодействовал с другими приказами, ведавшими военными делами: Пушкарским, Стрелецким, Поместным, Бронным, Иноземским, Оружейным, Конюшенным, Рейтарским, Ствольным, Казачьим, Панским, Сбора ратных людей и другими, в том числе четвертными приказами. Во время военных действий полевыми войсками начальствовали большие и полковые воеводы, а также подчинявшиеся им головы — сотенные, стрелецкие, и пушкарские, казачьи атаманы и есаулы. Для ведения документации в армию назначались дьяки «с разрядом», которые вместе со своими помощниками составляли штаб войска, получивший в середине XVI в. название «разрядного шатра».