Табаки, задрав голову, катается перед лестницей взад и вперед. По голубой стене тянется кровавый след моего восхождения. При виде него я чувствую, как спина начинает гореть и чесаться, и одновременно возникает настоятельное желание отойти от края люка. К людям, которые смотрят на тебя определенным образом, лучше не поворачиваться спиной, стоя в опасных местах. Я становлюсь к Химере вполоборота, догадавшись по ее ухмылке, что маневр не остался незамеченным.

— Эгей! — вопит Табаки. — Вот он ты! А я уж думал, ты лежишь там в обмороке! Куда ты пропал?

Я машу ему граблей.

Цветастая рубаха Лорда придает ему сверху сходство с бабочкой. С упрямой и целеустремленной бабочкой. Которой нехорошие люди оборвали крылышки. Он благополучно миновал зону, где у меня возникла первая заминка из-за встречи с гвоздем, и продвигается дальше, но несмотря на то, что делает он это с завидной легкостью, мне вдруг становится не по себе. Я отхожу от края люка, словно без моего участия то, что он вытворяет, будет не так опасно.

— Что ты затеял? — спрашивает Химера. — Что тебе здесь нужно?

— А тебе?

Она молчит.

Скуластая, узкоглазая, с выкрашенными в изумрудный цвет волосами, до ужаса похожая на куклу. На шее у нее гипсовый ворот, глаза подведены зеленым до самых висков, губы такие же ярко-красные, как платье, а пудры на лице столько, что не видно бровей. Я помню, что при ходьбе у нее что-то позвякивает под одеждой, и движется она скованной походкой, придающей ей еще большее сходство с игрушкой.

— Мы поспорили. Кто сюда быстрее влезет.

Застывший взгляд выражает только презрение.

— Ну и кретины.

С этим я согласен. Так оно и есть. Снова подхожу к краю люка, хотя еще минуту назад решил этого не делать.

Лорд ближе, чем я предполагал, но подтягивается медленнее и перед каждой следующей перекладиной ненадолго замирает, собираясь с силами. Меня начинает подташнивать. Становлюсь как можно дальше от люка, чтобы больше туда не заглядывать, и начинаю считать в уме. Примерно полдюжины перекладин. Считаю медленно. Химера тем временем мрачно перебирает эпитеты, относящиеся в равной степени ко мне и к Лорду, и никак не может на чем-то остановиться, видно, все они недостаточно полно отражают ее эмоции.

Чуть погодя Лорд втаскивает себя в люк и, загнанно дыша, распластывается у его края. Голос Химеры набирает силу. Не обращая на нее внимания, Лорд, не отдышавшись толком, начинает потрошить свой рюкзак.

— Самовлюбленные идиоты! Инфантильные полудурки! Слабоумные альпинисты…

Лорд выкладывает на пол пузырек с медицинским спиртом, вату, пачку пластырей и фляжку с водой. Теперь понятно, куда он ездил. За средствами для оказания первой помощи. И тащил все потом на себе.

— Пальцем деланные мачо! Жопой думающие снобы! Недоразвитые кобели!

Пока Лорд обрабатывает дырки в моей спине, Химера иссякает, и на чердаке воцаряется благословенная тишина. Золотоголовый недоуменно оглядывается, словно осознает, наконец, что все это время здесь было более шумно.

— Здравствуй, Химера, — говорит он. — С чего это ты вдруг замолчала?

Химера замирает с приоткрытым ртом. Ненадолго.

— Боже, какое счастье, — шипит она, опомнившись. — Меня соблаговолили заметить! И кто? Сам Лорд — прекраснейший среди самцов Дома!

— Не преувеличивай, сестренка, — просит Лорд, одаряя ее улыбкой. — Это не совсем так. Я, конечно, не урод, но прекраснейший… это как-то уж чересчур. Мне даже неловко такое слышать. Хоть это и недалеко от истины.

Химеру настигает приступ удушья.

Только близко знакомый с Лордом человек способен уловить все нюансы его игры в самовлюбленного красавца и насладиться ею. Спирт жжет адским пламенем, злоба Химеры заполняет все пространство вокруг, просачиваясь через люк даже к далекому Шакалу, а мне смешно, потому что Лорд смертоносен в роли Прекрасного Принца, смертоносен и совершенно невыносим.

Он снисходительно осматривается и роняет:

— Я так понимаю, ты здесь спряталась, чтобы побыть наедине с собой. Знакомое состояние…

— Неужели, — язвит Химера. — Кто бы мог подумать, что тебе оно знакомо. Ну, если ты такой проницательный, давай, вали отсюда. Оставь меня наедине с собой!

— Не могу, — разводит руками Золотоголовый. — Спуск для человека в моем состоянии значительно более труден, чем подъем. Кстати, — поворачивается он ко мне, — я показал лучшее время, чем ты, спор можно считать решенным в мою пользу. Руки победили ноги, теперь это общепризнанный факт.

Химера смотрит на меня с ужасом.

— Как вы его до сих пор не придушили? — спрашивает она.

Я оглядываю чердак. Серые дощатые стены, покосившиеся шкафы по углам, сломанная мебель — все покрыто толстым слоем пыли. Только плед, на котором сидит Химера, выглядит сравнительно новым. Плед и стоящая на нем кофеварка. Довольно загаженная. Лорд тоже замечает кофеварку.

— Эй, не угостишь нас чашечкой кофе? — спрашивает он.

— Не угощу.

Я подхожу к люку. Далеко внизу Шакал нервно раскатывает взад-вперед. Увидев меня, врезается в стену и едва не переворачивается вместе с Мустангом.

— Приведи кого-нибудь, кто поможет нам слезть! — кричу я ему.

— А кто там у вас? — подозрительно спрашивает Шакал. — С кем вы там разговариваете? Я, между прочим, не глухой. И все слышу. Что происходит, Сфинкс? У вас там с кем-то свидание, да? Между прочим, ты проиграл, если тебя это еще интересует.

— Езжай за подмогой, — говорю я ему и отхожу от люка, чтобы не провоцировать его на новые вопросы. Слышно, как он внизу яростно чертыхается, со злости пихая лестницу колесами.

— Кто у вас там? — спрашивает Химера.

— Малыш Табаки, — величественно сообщает Лорд. — Он засекал время.

— Он, я надеюсь, сюда не полезет?

— Он наверняка не станет этого делать, — Лорд фиксирует в моей грабле фляжку с водой. — Его возможности не так велики, как наши со Сфинксом.

Химера закатывает глаза.

— Не переигрывай, — прошу я Лорда. — С ней что-то не так, не стоит ее еще больше заводить.

— Как скажешь, Сфинкс, — соглашается Лорд. — Просто я не знаю, как говорить с человеком, обзывающим меня последними словами еще до того, как я успел его разглядеть.

Химера смотрит на него, потом на меня. Закусывает губу. Кажется, до нее начинает доходить, что все это время она вела себя не совсем правильно. Пожав плечами — платье держится на них без бретелек, каким-то чудом не сваливаясь, — достает из-за кофеварки мешочек с кофе. Высыпает в кофеварку горстку.

— Будет вам кофе, — говорит она. Изо всех сил стараясь быть любезной. От этой любезности сводит скулы.

Лорд откашливается и бросает на меня изумленный взгляд. «Что ты ей сделал, признавайся?»