Мистик издал короткий смешок.

— Аграделеус просто любит сражаться.

«Очень удачно, — подумал принц Мидалис, — что сражается он на моей стороне!»

Ожившее существо двигалось вдоль дороги, которая поздно вечером привела его в Дундалис. Несколько человек, радуясь теплой летней погоде, сидели на траве, отдыхая после дневных работ. Они увидели приближающуюся по дороге с севера фигуру и, решив, что это путешественник, окликнули его.

Тот не отвечал, продолжая шагать вперед: по дороге, если под его негнущимися ногами оказывалась дорога, или напрямик, через подлесок и даже через крестьянские дворы.

Окликнув его раз, другой, люди подбежали, чтобы остановить его.

— Эй, ты! Сначала скажи, кто ты такой, потом мы посмотрим, пропустить ли тебя в деревню! — закричал кто-то.

Зомби двигался размеренно и не слишком быстро, так что люди без труда оказались перед ним.

Он не замедлил движения; даже, казалось, не заметил их.

Какой-то человек попытался его остановить — и тут же одним-единственным взмахом руки создания был отброшен в сторону на добрый десяток футов.

Остальные стали надвигаться на незваного гостя, но тут из какого-то дома на него упал луч света, и люди смогли как следует рассмотреть странника.

Они с криками отпрянули, охваченные ужасом. Среди них было не так уж много верующих, но в момент этого страшного откровения они осенили себя знаком треугольника — символа ели, как делали монахи церкви Абеля, и все до одного воззвали к Господу.

Зомби, однако, люди не интересовали. Он просто продолжал шагать вперед, отвечая на призыв своего господина.

— Это неслыханно! — Герцог Калас с силой грохнул кулаком по столу. — Наш самый главный враг перед нами, а ты отсылаешь меня и моих солдат прочь?

Эйдриан сидел за столом напротив герцога, упираясь подбородком в ладонь и с трудом сдерживая усмешку, поскольку Калас, не отдавая себе в том отчета, превосходно разыграл свою роль перед эльфийской шпионкой, которая, король это знал, пряталась где-то рядом. На протяжении нескольких дней он постоянно следил за То'эль Даллией, рассчитывая, что она переберется к только что построенному дому рядом с палатками королевских солдат — зданию, которое, совершенно очевидно, должно было стать своего рода полевым тронным залом, командным пунктом Эйдриана.

Он так же внимательно наблюдал за передвижениями принца Мидалиса после вторичного захвата Пирет Талме и теперь был уверен, что флот принца сейчас уже недалеко от Санта-Мер-Абель.

Как раз там, где ему лучше всего находиться, чтобы уловка сработала.

— Мне не нужны твои люди, чтобы овладеть аббатством, — ответил король. — Хватит и тех солдат, что я привел с собой. А тебя я отправляю в поход на Вангард. Принц Мидалис не может рассчитывать одолеть тебя, где бы он ни высадился.

— Ты слишком сильно рискуешь, — предостерег его герцог Калас. — Возможно, по-настоящему ты даже не представляешь, насколько это грандиозная задача — захватить Санта-Мер-Абель! За всю долгую историю аббатство ни разу не открыло ворота перед неприятелем, а ведь под его стены приходили армии покрупнее твоей.

— Однако во главе ни одной из этих армий никогда не стоял человек столь могущественный в обращении с магическими камнями, как я, — безмятежно отозвался Эйдриан. — И столь искусный в умении отражать магическое нападение монахов. Сколько их сейчас в аббатстве? Какие-то жалкие несколько сотен!

— И столько же крестьян, если не больше.

Король пожал плечами, как будто это вообще не имело никакого значения.

— Если я нейтрализую магические действия монахов, мы пробьемся через ворота, и, как только это произойдет, монастырь падет, — ответил он.

— Монахи — прекрасно обученные воины, — возразил Калас.

— Да, некоторые из них, — вступил в разговор Маркало Де'Уннеро. — Однако большинство обучены только самым элементарным действиям. Мы с королем Эйдрианом в первую очередь отыщем тех, кто руководит обороной, тем самым обезглавив аббатство. К тому же я уверен, что многие монахи с радостью примут новую церковь и нового короля. А остальные… Тем хуже для них, верно?

Герцог Калас недоверчиво покачал головой.

— Не лучше ли вместе начать решающую атаку завтра утром, — предложил он. — А когда с монастырем будет покончено, заняться и принцем Мидалисом.

— Мы все время совершали именно эту ошибку, — ответил Эйдриан. — Держали свои силы собранными в единый кулак. Именно поэтому Мидалис сумел наносить нам удары то там, то здесь. Нет, настало время разделиться. И я пока не готов к нападению на Санта-Мер-Абель. Я постоянно провожу разведку, чтобы иметь возможность продумать, как лучше использовать их слабые места. Я покончу с Фио Бурэем и его сообщниками в течение недели, и к этому времени ты с двадцатью тысячами воинов уже доберешься до Палмариса. Остальные твои десять тысяч, разбившись на две части, отправятся на юг и восток, а еще три тысячи усилят гарнизон Энтела и будут защищать район Лапы Богомола и Неспокойного побережья. Вряд ли Мидалис снова отправится в Бехрен, когда ему станет известно о твоем походе на Вангард, но если это произойдет, мы сможем достойно встретить его.

— Мой король… — не унимался герцог, но Эйдриан прервал его.

— Я принял решение, — заявил он, жестом давая понять, что обсуждение закончено. — Меня и пяти тысяч гвардейцев хватит, чтобы одолеть братьев Санта-Мер-Абель. Потом Маркало Де'Уннеро будет провозглашен отцом-настоятелем церкви Абеля, и я отведу войска туда, куда сочту необходимым. Надеюсь присоединиться к тебе в Вангарде, друг мой, чтобы разделить честь нашей славной победы. Так что давай покончим со всем этим, и побыстрее.

— Да, мой король, — ответил Калас.

На лице Эйдриана заиграла улыбка, не столько в ответ на его слова, сколько при мысли о том, что То'эль Даллия наверняка уже в пути, торопится сообщить только что услышанные новости.

И рассказать о якобы возникшей в его обороне бреши.

— Похоже, твой сын допустил ошибку, и очень серьезную, — сказал принц Мидалис Пони, когда Джуравиль сообщил о передислокации войск Эйдриана.

— По слухам, именно таким образом он захватил Палмарис, — откликнулся капитан Альюмет. — Сомневаюсь, что Санта-Мер-Абель продержится долго, даже под натиском сравнительно небольшой оставшейся под его стенами армии.

— Но при этом сам он остается незащищенным — тот человек, кто оспаривает мое законное право на трон, — заметил принц.

— Пять тысяч! — воскликнул Андаканавар. — Это все равно больше, чем имеется в твоем распоряжении.

— Верно, — сказал Мидалис. — Но зато с нами два рейнджера. — Он перевел взгляд с Андаканавара на Бринн Дариель. — Не говоря уж о славной Джилсепони и драконе!

— Ты забыл упомянуть Джеста Ту, мой добрый принц Мидалис, — добавила тогайранка, как только мистик перевел ей слова принца.