Птолемей — автор Послания к Флоре, богатой христианке, которую он хотел обратить в систему Валентина[920]. В основном он пытается доказать, что сотворение мира и Ветхий Завет не могут исходить от высшего Бога. Он взывает к апостольской традиции и словам Христа, Который единственный знал Отца всех и первым явил Его (Ин. 1:18). Бог — исключительно благ (Мф. 19:17), следовательно, не может быть Творцом мира, в котором так много зла. Ириней почерпнул много информации у современных ему последователей Птолемея.

Другой ученик Валентина, Маркос (Марк), также учивший во второй половине II века, вероятно, в Малой Азии, а может быть, также и в Галлии, смешал с идеями своего учителя пифагорейский и каббалистический нумерологический символизм, ввел большое количество ритуальных церемоний и старался привлекать красивых и богатых женщин с помощью магических искусств. Его последователи назывались маркосианами[921].

Имя Коларбаса, которое часто связывают с Маркосом, следует удалить из списка гностиков; оно появилось в нем из–за того, что еврейское Kol–Arba, «голос четырех», то есть божественной Тетрады во главе Плеромы, спутали с именем человека[922].

Наконец, к школе Валентина относят также Вардесана, или Бар–Дайшана (сына Дайшана, Βαρδησάνης)[923]. Это был выдающийся сирийский ученый и поэт, придворный князя Эдессы в конце II — начале III века[924]. Но его вряд ли можно причислять к гностикам, разве что в самом общем плане. Сначала, по словам Епифания, он был ортодоксом, но потом валентиниане сбили его с истинного пути. Евсевий, напротив, считает, что он сначала был еретиком, а потом стал ортодоксом. Он сообщает также, что Вардесан написал опровержение ереси Маркиона на сирийском языке. Вероятно, он принял христианскую веру с некоторыми видоизменениями и вольно относился к теории учения, которая еще не была четко разработана в сирийской церкви того времени[925]. Его многочисленные труды утрачены, за исключением «Диалога о судьбе», который недавно был полностью опубликован[926]. Однако дата его написания неизвестна, и в нем нет никаких следов гностической мифологии и дуализма, которые приписываются автору. Вардесан (или его сын Гармоний, свидетельства расходятся) является родоначальником сирийской гимнологии и автором сборника из ста пятидесяти гимнов (по примеру Псалтири), которые пелись во время праздников, пока не были заменены ортодоксальными гимнами святого Ефрема Сирина, сохранившего тот же размер и мотивы[927]. Вардесан был очень уважаем, и говорят, что секта его распространилась до Южного Евфрата и даже Китая.

Сын Вардесана Гармоний, из Эдессы, последовал по его стопам. Говорят, что он изучал философию в Афинах. Он разделяет с Вардесаном (как мы уже отмечали) славу родоначальника сирийской гимнологии.

I. Иустин Мученик: Apol. I, с. 20, 58. Он написал также специальный труд против Маркиона, который не дошел до нас. Ириней: I. 28. IV. 83 sqq. и еще несколько отрывков. Он также хотел создать специальный трактат против Маркиона (III. 12). Тертуллиан: Adv. Marcionет Libri V. Ипполит: Philos. VII. 29 (ed. Duncker and Schneidewin, pp. 382–394). Епифаний: Haer. XLII. Филастрий: Haer. XLV. Армянский рассказ Еснига в его «Погибели еретиков» (V век), перевод — Neumann, в «Zeitschrift für histor. Theologie», Leipzig, vol. IV, 1834. Есниг придает маркионитству более мистический и спекулятивный характер, чем ранние отцы церкви, но не утверждает ничего такого, что не могло бы быть согласовано с их позицией.