Шериф Хусейн, ныне король Хиджаза, следил за событиями в Сирии, Палестине и Ираке, все отчетливее понимая, что его предали. У него сохранились все письма, которыми он обменивался с сэром Генри Макмагоном, и он видел, что британцы нарушили все данные в них обещания. Жаждавший стать королем всех арабов, Хусейн был вынужден довольствоваться Хиджазом — и даже здесь он не чувствовал себя в безопасности. Соперничающая монархия центральной Аравии во главе с Ибн-Саудом угрожала захватить Хиджаз. В довершение всех предательств, Ибн-Сауд имел договор с Великобританией и получал щедрое ежемесячное вознаграждение от британского казначейства.

Британцы также были озабочены будущим Хиджаза. Официальный договор с Ибн-Саудом был заключен еще в 1915 году, а отношения с Хашимитами оформились как военный союз, который с окончанием войны закончился. Пока старый король Хиджаза не заключил с Британией официальный договор, у Уайтхолла не было никаких легитимных оснований защищать его территорию. Но для того, чтобы король Хусейн подписал договор, его нужно было убедить смириться с тем послевоенным устройством, которое определили для Ближнего Востока державы Антанты в Сан-Ремо. И летом 1921 года Т. Лоуренсу была поручена невыполнимая миссия — договориться о заключении англо-хиджазского договора с оскорбленным королем Хусейном.

К тому моменту, когда Лоуренс и Хусейн встретились, Великобритания предприняла некоторые шаги к тому, чтобы частично выполнить нарушенные обещания сэра Генри Макмагона. В марте 1921 года Уинстон Черчилль, занявший пост государственного секретаря по делам колоний, созвал в Каире тайную встречу, чтобы определить политическое будущее новых подмандатных территорий Великобритании на Ближнем Востоке. На этой встрече британские сановники договорились сделать одного из сыновей короля Хусейна, Фейсала, королем Ирака, а другого сына, Абдаллу, правителем пока еще не существующего государства Трансиордания (которая была официально отделена от Палестины в 1923 году). Поставив хашимитских правителей во главе всех подмандатных британских территорий за исключением Палестины, Черчилль мог утверждать, что он выполнил все обещания, данные во время войны сэром Макмагоном от лица Великобритании, — пусть не по букве, но хотя бы по духу.

С июля по сентябрь 1921 года Лоуренс тщетно пытался найти подход к королю Хусейну, чтобы примирить его с послевоенным положением Британии на Ближнем Востоке. Хусейн отказался ограничивать свои амбиции Хиджазом. Он возражал против отделения Сирии и Ливана от остальных арабских земель и их передачи под французский протекторат. Он также был против британских мандатов в Ираке и Трансиордании даже при том условии, что этими территориями номинально будут управлять его сыновья. И он отказался поддерживать обязательство о создании еврейского национального очага в Палестине. Поскольку король Хусейн не принимал ничего из послевоенного устройства на Ближнем Востоке, заключение англо-хиджазского союзного договора по определению было невозможно, и Лоуренс вернулся в Лондон с пустыми руками.

Британцы предприняли последнюю попытку заключить договор с Хиджазом в 1923 году, но оскорбленный старый король отказался — и остался без покровительства британцев в тот самый момент, когда Ибн-Сауд готовился к завоеванию его земель. Шестого октября 1924 года король Хусейн отрекся от престола в пользу своего старшего сына Али и покинул Хиджаз. Однако правление короля Али закончилось в конце 1925 года, когда саудиты завершили завоевание Хиджаза. Как прежде османы, Хашимиты попытались удержаться в Медине, но в декабре 1925 года были вынуждены сдать священный город — почти через семь лет после капитуляции Фахри-паши.

В конечном итоге Османский фронт сыграл гораздо более значимую роль в Первой мировой войне, чем изначально могли предположить современники. Державы Антанты, полагая, что быстрая победа над слабой Османской империей позволит ускорить капитуляцию Центральных держав, оказались втянуты в серию военных кампаний, которые продолжались почти всю войну. Боевые действия на Кавказе и в Персии, неудавшаяся попытка форсировать Дарданеллы, операции в Месопотамии и длительная кампания на Синае, в Палестине и Сирии отвлекли сотни тысяч человек и огромные стратегические ресурсы от основных театров военных действий на Западном и Восточном фронтах. Вместо того чтобы ускорить завершение войны, османский фронт лишь отодвинул его.

Во многом в своих действиях на Ближнем Востоке союзники были движимы страхом перед джихадом — но, как оказалось, этот страх не имел под собой оснований. Призыв османского султана-халифа к джихаду фактически не нашел отклика среди мусульман в европейских колониях, но Британия и Франция продолжали считать, что любой крупный успех османов или неудача союзников может спровоцировать широкомасштабное исламское восстание в их владениях в Индии и Северной Африке. Парадоксально, но союзные державы оказались более восприимчивы к призыву халифа, чем само мусульманское население, к которому тот был обращен. Даже столетие спустя западный мир не избавился от убеждения, будто мусульмане могут сплотиться в едином фанатичном порыве. Как показала «война с терроризмом» после терактов 11 сентября 2001 года, западные политики продолжают рассматривать джихад в том же свете, что и их предшественники в 1914–1918 годах.

Первая мировая война оказала огромное влияние на формирование современного Ближнего Востока. С падением Османской империи на смену турецкому господству пришел европейский империализм. После 400 лет существования в составе многонациональной империи под властью османов-мусульман арабы оказались разделенными на ряд новых государств, находившихся под правлением англичан и французов. Не многие государства добились независимости в пределах установленных ими самими границ — Турция, Иран и Саудовская Аравия являются в этом отношении исключениями. Большинству ближневосточных стран границы и правительственные системы были навязаны имперскими державами Европы в рамках послевоенного урегулирования.

Раздел Османской империи был предметом интенсивных переговоров между державами Антанты, продолжавшихся почти всю войну. В ретроспективе становится очевидно, что каждое из этих соглашений о разделе имело смысл только в рамках его военного контекста: Англо-франко-русское (Константинопольское) соглашение от 1915 года было заключено на том этапе войны, когда союзники ожидали быстрого взятия Стамбула; переписка Макмагона — Хусейна в 1915–1916 годах велась в тот период, когда британцы остро нуждались в мусульманском союзнике, чтобы противостоять османскому джихаду; декларация Бальфура 1917 года была обнародована тогда, когда британцы решили пересмотреть условия соглашения Сайкса — Пико и получить под свое правление Палестину. Эти во многом парадоксальные соглашения, ставшие возможными только в военное время, имели своей единственной целью дальнейшую имперскую экспансию Великобритании и Франции. Если бы европейские державы были озабочены установлением стабильности на Ближнем Востоке, нет никаких сомнений в том, что они подошли бы к определению границ ближневосточных государств совершенно иначе.

Как бы то ни было, установленные в рамках послевоенного урегулирования границы оказались весьма устойчивыми — как и порожденные ими конфликты. Курдский народ, разделенный между Турцией, Ираном, Ираком и Сирией, на протяжении всего последнего столетия был вынужден вести борьбу с правительствами каждой из этих стран в стремлении отстоять свои культурные и политические права. Ливан, созданный Францией в 1920 году как христианское государство, прошел через череду кровавых гражданских войн в результате того, что его политические институты перестали отвечать потребностям общества, когда мусульманское население стало составлять большинство. Сирия, не смирившись с отделением Ливана, который многие сирийские националисты считали неотъемлемой частью своей страны, в 1976 году ввела в него свои войска, фактически оккупировав соседнее государство на 30 лет. Несмотря на свои богатые природные и человеческие ресурсы, никогда не знал длительного мира и стабильности в своих послевоенных границах Ирак. Он пережил государственный переворот и конфликт с Британией во время Второй мировой войны, революцию 1958 года, войну с Ираном с 1980 по 1988 год и, кажется, погрузился в нескончаемую череду войн после вторжения Саддама Хусейна в Кувейт в 1991 году и вторжения американцев в Ирак в 2003 году с целью свержения Хусейна.