он правильно понял, то она является агентом службы контроля Конгресса (придумано автором), с очень обширными полномочиями. Об этой структуре ходили только невнятные слухи — никаких официальных заявлений никогда не делалось, причём эти слухи были весьма мрачными. Все знали о том, что она есть, но лезть в её дела… дураков не было, а если и находились, то быстро куда-то исчезали. Поэтому он придал своему лицу самое внимательное и почтительное выражение, готовясь выслушать гостью, а в голове стараясь лихорадочно просчитать складывающийся расклад.

— Гражданин Дю Визаго, он же «Шанс» — начала та, заставив его поморщиться от нехороших воспоминаний о начавшихся примерно с тех же слов событий.

— При всём моём уважении, я бы вас попросил… Как я неоднократно заявлял, это всё происки конкурентов и…

— Вы не поняли, меня ваши делишки и оправдания абсолютно не интересуют. «Шанс» вы там, или не «Шанс» (чувство дежавю усилилось). Меня больше интересует, чем вызван ваш конфликт с туманниками. Если ваша история будет мне интересна, то, возможно, мы сможем друг другу несколько помочь. Итак, я жду вашего рассказа…

— Простите! С кем? — опешил он. — С туманниками? Я никогда не конфликтовал с Туманом. Все мои дела никак моря не касались.

На лице женщины на мгновение отразилось удивление.

— То есть вы даже не в курсе, что умудрились перейти дорогу и оскорбить представителя Тумана?

— Это когда такое было? — его мозг был в каком-то ступоре от свалившейся информации.

— Мда. Теперь я не удивлена достигнутым вами «результатом», — с сарказмом прокомментировала она его вид, извлекая из сумочки планшет и продемонстрировав ему запись с камеры наблюдения в злополучном ресторане, точнее его конфликт с той оборзевшей вкрай девчонкой.

— @#$%, — только и смог он сказать.

— Полностью с вами согласна. Такого @#$% как вы, ещё надо поискать. А теперь вы мне расскажете всё самым подробным образом.

— А что я с этого буду иметь? — несколько пришедший в себя от шока, вызванного осознанием того, с кем он сам начал бодаться, Дю Визаго решил поторговаться. — Спасибо за ваше пояснение, что я смертник. И какой мне смысл вам тогда помогать? Только не надо давить на гражданский долг и сознательность. Трупу они без надобности.

— А чего бы вы хотели?

— Полного досудебного оправдания по всем статьям. Разблокирования всех моих счетов и компенсации за утерянное некомпетентными банками. Снятие запрета на перемещение. Я тут понял, что морской воздух очень плохо сказывается на моём здоровье. Видите, я очень скромен. Я даже не прошу вас оплаты сверх необходимого, просто прошу вернуть мне моё.

— Значит, мы не договоримся. Жаль, но кроме вас есть и другие свидетели. Пойду, опрошу их. Удачи вам не желаю, — женщина встала, собираясь покинуть помещение.

— Стоп! Ну не надо так горячиться! Так же дела не ведутся! Искренне приношу свои извинения! — он тут же сдал назад. Туманники там ли нет, но получить во враги ещё и спецслужбу Конгресса… — Прошу меня понять, и простить моё нетерпение. Я, естественно, готов вам помочь чем могу. Надеюсь, вы сможете достойно оценить мою готовность к сотрудничеству.

— Ну, хорошо. Давайте попробуем ещё раз, — женщина вернулась назад в кресло. — Меня интересует реальная предыстория и развитие вашего конфликта. Что, где, зачем и когда? Ведь не просто же так туманницы вами занялись? И советую рассказывать всё как есть, без вранья и прикрас, типа ваших стенаний насчёт «оклеветанного честного бизнесмена», — она выставила на стол включённый диктофон.

Дю Визаго поморщился. Даже среди своих, называть вещи своими именами было не принято, во избежание случайных оговорок и ненужных проблем в дальнейшем. Будь он перед обычным следователем, ещё можно было бы повилять, отказаться от дачи показаний без присутствия адвоката. Но с учётом доведённых до него сведений и того, в какой заднице он оказался… Картинно повздыхав, он принялся кратко рассказывать о том, что знал. Рассказал о том, как случайно познакомился на одном званом вечере с перспективной красивой девушкой — дизайнером одежды. О его щедром предложении мисс Перл взять на себя все её текущие расходы, ну, за сущую мелочь для любой женщины. О своём праведном негодовании, когда он получил нелицеприятный отказ. Ситуацию с нападением на салон и поджогом дома девушки он постарался представить избыточной инициативой тупых исполнителей. Слегка коснулся сцены в ресторане, не забыв понегодовать на проколотые туманницей колёса машины… столько убытков.

Взяв паузу на попить воды, он обдумывал, рассказывать ли ему о появлении в телевизоре другой туманницы и её угрозах, или оставить на потом. Выкладывать сразу все имеющиеся козыри было против всех правил, но, блин, ситуация и время… И он рассказал и об этом.

Выслушав его рассказ, агент, не выдавая своего отношения к услышанному, откинулась на спинку кресла, обдумывая услышанное. Посидев так несколько минут, она снова достала свой планшет, принявшись заносить в него какие-то данные. Это заняло у неё ещё несколько минут.

Всё это время Дю Визаго провёл как на иголках… рассказав почти всё как оно было, он оставил себя без малейших козырей, только с надеждой на добрую волю присутствующей. Он люто ненавидел это чувство собственной зависимости от других. С самого детства, когда осознал, что чем выше он заберётся, тем меньше людей смогут ему указывать, что ему делать, и тем большему количеству сможет указывать он. Вот только, как оказалось, чем выше ты забираешься, тем с более сильными противниками приходится сталкиваться. И вот, все его нечеловеческие усилия, приложенные для упрочнения своего положения, похоже, пошли прахом. Что комитету Конгресса, что туманницам, глубоко плевать на него и весь его набранный «вес». Его положение сейчас можно сравнить с судьбой пшеничного зёрнышка, попавшего между двух неумолимых безжалостных жерновов в лице сверхмогучих инопланетян и бездушного госаппарата. Только сейчас до него дошло, какую глупость он совершил, привыкнув к местной безнаказанности. Подумаешь, задело его пренебрежение этой гордячки. Да с его деньгами… любая, ну почти любая… только помани. А ведь стоило ему просто извиниться — и всего этого бы сейчас не было.

— Значит так, — оставшаяся безымянной женщина отвлекла его от пеплопосыпательных мыслей. — Ваш рассказ несколько помог мне сложить картину намерений туманников. Благодарю за содействие.

И… И это всё? Дю Визаго осел в кресле, как стукнутый мешком. Простое «благодарю»?

Женщина, заметив его состояние, улыбнулась самыми кончиками губ.

— Не буду вас сейчас обнадеживать напрасной надеждой, мне необходимо ещё кое-что выяснить и обдумать. И, возможно, я завтра вас навещу снова, с предложением.

— Если я доживу до завтра, — буркнул он.

— Доживёте! Если будете сидеть