политическая ориентация на Хорезм играли существенную роль в развитии южноуральской конфедерации. Савроматы Оренбургских степей оказывали большое влияние на ананьинский мир и сами испытывали его воздействие. К V в. до н. э. южноуральские кочевники, в руках которых были, вероятно, медные рудники и золотоносные участки, обширные стада скота, сильно окрепли экономически, и их аристократия выступала как непосредственный участник обмена с саками Приаралья и Хорезмом, а через Хорезм и другие области Средней Азии — со странами Ближнего Востока.

Глава десятая

Сложение прохоровской культуры и начало расселения сарматов

В IV в. до н. э. в савроматском обществе происходят большие изменения. Начинается новый этап в развитии сарматских племен, который знаменуется перегруппировкой внутри старых племенных массивов номадов Поволжья и Приуралья. В это время формируются новые могущественные союзы племен, включавшие в себя как старые родо-племенные группы, так, вероятно, и новые родственные племена, пришедшие с востока. Стабилизация двух прежних конфедераций нарушается и начинается расселение сарматских племен со своей первоначальной родины.

В археологическом материале эти существенные изменения отражены сложением повой сарматской культуры, получившей название прохоровской (рис. 83).

Заключая исследование, я кратко изложу вопрос о сложении прохоровской культуры и начале расселения сарматов.

Прохоровская культура сложилась уже в начале IV в. до н. э. в степях Южного Приуралья (рис. 84) из элементов, развившихся в недрах старой самаро-уральской группы савроматов и принесенных пришельцами с востока — из Зауралья, Казахстана и, вероятно, степных районов Приаралья. В культуре савроматов Приуралья еще до IV в. до н. э. выявляются наиболее существенные черты прохоровской культуры: подбойно-катакомбные могилы и могилы с заплечиками, южная ориентировка погребенных, подкурганные каменные сооружения в виде колец и выкладок, положение в могилу вместо разрубленной туши барана лишь его передней ноги, круглодонная керамика. Почти все мечи переходных форм, т. е. мечи с дуговидным или согнутым под тупым углом брусковидным навершием, найдены в Южном Приуралье[1317]. Оттуда же происходят наиболее ранние мечи прохоровского типа — с прямым, брусковидным перекрестьем и серповидным навершием (рис. 41, 3г).

В наиболее ранних погребениях прохоровского типа Оренбуржья мы наблюдаем органическое сочетание савроматской и прохоровской культуры, свидетельствующее о том, что старые савроматские родо-племенные группы в IV в. до н. э. не были уничтожены или вытеснены какими-то другими племенами, а послужили основой новых племенных образований. Судя по известным ныне археологическим материалам, ведущую роль в сложении нового союза приуральских племен сыграли наиболее богатые и могущественные роды бассейна р. Илек, в особенности те, которые уже в V в. до н. э. хоронили своих покойников в подбойно-катакомбных могилах головами на юг. Эти роды савроматского времени можно назвать протоаорсами, а прохоровского времени — верхними аорсами. Именно перечисленные археологические признаки стали характерными для прохоровской культуры Южного Поволжья, которая в этой области, по свидетельству Страбона, принадлежала верхним аорсам.

Верхних аорсов мы не можем считать единственными создателями и носителями прохоровской культуры. По моему мнению, они лишь составили цементирующее ядро новой культуры сарматов. Прохоровская культура уже в IV в. до н. э. становится общесарматской. Ее восприняли, в частности, и ранние роксоланские группы, у которых в дальнейшем большое распространение получили широкие прямоугольные могилы и диагональные погребения. Они появились не позднее V в. до н. э. у савроматов бассейна р. Илек и саков (апасиаков) Нижней Сыр-Дарьи.

Прохоровская культура Приуралья сложилась не в результате эволюционного процесса развитии местной савроматской культуры. Так, например, характерная круглодонная посуда прохоровской культуры не развилась непосредственно из грубой плоскодонной посуды савроматов. Она появилась у савроматов уже в V в. до н. э., но только в северо-восточном районе, на участке между верховьями р. Суундук и районом Челябинска (рис. 83). Широкое распространение круглодонной посуды в IV в. до н. э. по всему Приуралью, вероятно, объясняется тем, что в среду южноуральских номадов влились новые группы населения из южного Зауралья и Казахстана. Как ни плохо еще изучена археологически огромная территория Казахстана, уже сейчас можно сказать, что в северных и центральных его областях[1318] давно была известна такая же по форме и орнаментике круглодонная керамика, как и та, что с V–IV вв. до н. э. распространилась в Челябинской, Курганской областях и почти одновременно у савроматов Оренбуржья. В тесте многих из этих южноуральских и более северных, челябинских, сосудов есть примесь талька.

Наиболее характерные для прохоровской культуры подбойно-катакомбные могилы (I тип: с входной ямой, параллельной погребальной камере) были также не позднее V в. до н. э. известны в северных областях Казахстана. Наконец, у ранних кочевников Казахстана была распространена северная ориентировка погребенных[1319]. Она же отмечена и в челябинских курганах V–IV вв. до н. э. Она спорадически встречается в могилах IV в. до н. э. и на реках Илек и Урал (рис. 83). Ее могли занести в южноуральские районы, как и круглодонную посуду, проникшие сюда номады с территорий Челябинской области и из Казахстана.

Мы лишь кратко рассмотрели вопрос о роли восточных этнических элементов в сложении племен Приуралья времени прохоровской культуры. Эта специальная проблема заслуживает отдельного изучения. Она касается и территории Приаралья, бассейна Сыр-Дарьи. Генетические связи южноуральского и сырдарьинского населения, кажется, выявляются теперь не только в археологическом, но и в антропологическом материале. Мне известно из сообщения Т.А. Трофимовой, что краниологический материал саков дельты Сыр-Дарьи имеет очень много общего с краниологическим материалом из сарматских погребений второй половины IV–III в. до н. э. Мечетсайского могильника (раскопки 1961 г., материал не опубликовал).

Ведущая роль южноуральских племен в сложении прохоровской культуры выявляется не только в том, что многие элементы этой культуры вызревали в Южном Приуралье. Она видна и по количеству самих погребений прохоровского типа в Приуралье и Поволжье. В Приуралье лишь немного более 20 % погребений IV в. до н. э. еще сохраняют погребальные традиции савроматской культуры; в Поволжье, значительно лучше изученном в археологическом отношении, такой же процент составляют могилы прохоровского типа, которые, безусловно, не моложе IV в. до н. э. При этих подсчетах я не учитываю погребения следующей хронологической группы (конца IV–III в. до н. э.). Их в настоящее время известно в Поволжье значительно больше, чем в Приуралье. Почти все наиболее ранние погребения прохоровского типа расположены в Заволжье, на участке между реками Ахтуба, Большой и Малый Узени и бассейном р. Караман (против Саратова) (рис. 83). Все эти погребения по форме могил, по обряду и по инвентарю — приуральского происхождения. Это подтверждают следующие данные: южная ориентировка покойников, подбойно-катакомбная форма ряда могил, диагональное погребение с северной ориентировкой покойника в могильнике Быково II, круглодонная посуда южноуральского типа (рис. 67, 18–20), единственный в Заволжье меч переходного типа (из кургана у станции Сайхин, рис. 51, 2б) и пр.

Итак, мы можем заключить, что в IV в. до н. э. в Поволжье сохраняются местные савроматские