думаешь, что он мог зарезать Ледвелл и Блэя?

Папервайт: Ты серьезно думаешь, что он мог толкнуть кого-то под поезд?

Морхауз: это разговор, который я продолжаю вести в своей голове.

Морхауз: и в основном я все еще отвечаю “нет”, но это становится все труднее, и когда я увидел новости, а потом увидел, что Вилепечора и ЛордДрек были забанены, я подумал “черт, это он. Он сделал все это”.

Папервайт: Ты не можешь выйти из игры таким образом, чтобы он подумал, что ты можешь обратиться в полицию.

Морхауз: Да, ты права. Если я выйду, он обязательно это заподозрит.

Папервайт: Ты должен вести себя очень, очень счастливо, что он избавился от Вилепехоры и ЛордДрека, и поддерживать его, пока мы решаем, что делать.

Морхауз: А что будет, когда настоящее имя Вилепечоры будет раскрыто, и он узнает, что я знаю, кто это?

Папервайт: притвориться, что это был несчастный случай. Кто-то толкнул его на платформе.

Папервайт: или сказать, что парень, должно быть, разозлил кого-то другого.

Папервайт: Слушай, я знаю, ты считаешь меня трусихой.

Папервайт: Ты хотел рассказать полиции о досье, которое ЛордДрек и Вилепечора подбросили нам, а я сказала не делать этого.

Папервайт: Я была напуган до смерти

Папервайт: Но это намного хуже.

Папервайт: мы позволили всему этому случиться и не обратились в полицию

Морхауз: вот в чем шутка

Морхауз: Я бы позвонил и анонимно сообщил в полицию, но они подумают, что я в бешенстве, или что я просто стебусь, потому что я так говорю.

Папервайт: не шути так.

Морхауз: Думаю, я мог бы написать письмо.

Морхауз: но насколько серьезно они это воспримут?

Папервайт: Я могу позвонить анонимно, если ты скажешь мне его настоящее имя.

Морхауз: Я боюсь. Если Аноми узнает, что это была женщина, которая проболталась, он поймет, что это, должно быть, ты. А если он узнает, кто ты, то сможет узнать, где ты живешь.

Морхауз: это все моя вина

Папервайт: как это?

Морхауз: Я тот, кто помог ему построить его чертову империю, не так ли?

Папервайт: Викас, пожалуйста, пожалуйста, не оставляй меня здесь одну.

Папервайт: Давайте подождем и посмотрим, действительно ли это был Вилепечора.

Морхауз: а если да?

Папервайт: Тогда мы разработаем план.

Папервайт: но тебе лучше не бояться встретиться со мной лицом к лицу, если придется.

Морхауз: хорошо

Папервайт: обещаешь?

Морхауз: обещаю

Глава 59

Предчувствие — это длинная тень на лужайке.

Указывает на то, что солнце заходит;

Уведомление для испуганной травы

Что скоро наступит темнота.

Эмили Дикинсон

XVI

Страйк, который был одним из дюжины людей, дававших показания о том, что произошло на станции Custom House, немного задержался на ужин с Мэдлин в субботу вечером. Она забронировала османский ресторан под названием “Казан” — выбор, который Страйк одобрил, учитывая, что он был готов к сытному обеду после отсутствия ланча и любил турецкую кухню. Однако ужин с самого начала был омрачен событиями дня.

Зная, что инцидент на станции обязательно попадет в новости, и подозревая, что имя Робин в какой-то момент будет обнародовано, он счел себя обязанным рассказать Мэдлин о случившемся, хотя и не сообщил ей никакой информации о деле. Она была одновременно очарована и встревожена тем фактом, что он находился всего в нескольких шагах от того, что, по его мнению, было попыткой убийства, и постоянно возвращалась к этой теме на протяжении двух блюд. Это не помогло Страйку избавиться от грызущего его чувства тревоги не только по поводу того, чему он стал свидетелем, но и по поводу возможных последствий того, что присутствие Робин на месте преступления будет афишироваться для телезрителей.

Когда Мэдлин наконец отправилась в дамскую комнату, он достал телефон, поискал трехконечный символ Y, который он видел вытатуированным под грудной клеткой молодого человека в дорогих кроссовках, и с нарастающим предчувствием увидел, что он представляет собой руну Альгиз. Затем он открыл Twitter, чтобы посмотреть на аккаунт @Gizzard_Al, но обнаружил, что его больше не существует. Он проверил BBC News, где уже была опубликована история о покушении на жизнь Красных Подошв, хотя и без указания имен. В отсутствие каких-либо сообщений об обратном Страйк был вынужден предположить, что Красные Подошвы все еще жив, но кровотечение из уха показалось ему зловещим признаком, скорее всего, указывающим на черепно-мозговую травму.

— Проверяешь Робин? — спросила Мэдлин, усаживаясь напротив него.

— Нет, — ответил Страйк. — Пытаюсь выяснить, как дела у парня, который упал.

— Она была такой храброй, — сказала Мэдлин. Сегодня она пила только газированную воду и, похоже, была полна решимости быть щедрой по отношению к его партнеру.

— Это одно слово, — мрачно сказал Страйк, засовывая телефон обратно в карман.

К тому времени, как они вернулись в дом Мэдлин, в новостях появились три фотографии человека, который ударил Альгиза плечом, и главный суперинтендант в форме обратился по телевидению с просьбой предоставить информацию. Учитывая, что снимки нападавшего были сделаны с застывших черно-белых записей камер видеонаблюдения, Страйк не ожидал, что они будут особенно четкими, но он все равно ставил телевизор Мэдлин на паузу, внимательно изучая каждую фотографию.

На первой был запечатлен момент удара: Красные Подошвы падает вперед, руки в карманах, хорошо видна маска Бэтмена на всю голову, а его тело скрыто толпой. На второй фотографии был частично виден человек в маске Бэтмена, садящийся в поезд. Опять же, их телосложение было невозможно оценить из-за количества людей, которые ввалились в поезд вместе с ними. Большинство из них, знал Страйк, не заметили бы попытку убить Красные Подошвы, так как их обзор перекрывала масса людей.

На третьей фотографии был виден вид сзади, как лысоголовый, мускулистый мужчина бежит по лестнице прочь от места происшествия. Нападавший, как объяснил старший суперинтендант, предположительно, зашел в поезд, где спрятался от посторонних глаз среди стоящих пассажиров и снял маску Бэтмена, под которой была надета латексная маска на всю голову и шею. Затем он покинул поезд и сбежал по лестнице со станции, смешавшись с людьми, которые уходили, чтобы найти другие способы добраться до дома. Эта фотография была единственной фотографией нападавшего в полный рост, и тяжелая мускулатура выглядела так, словно это был костюм с мягкой подкладкой. Что стало с переодетым нападавшим после того, как он покинул станцию, либо неизвестно, либо скрывается от общественности.

— Господи, — сказала Мэдлин, — бедный парень. Он принял весь удар на голову, не так ли?