Джондалару тоже почему-то стало зябко. По коже у него побежали мурашки, и он почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Ему показалось, что Эйла нуждается в его защите, но он не смог понять, что ей угрожает. Спустя мгновение это ощущение уже покинуло его, и он решил не придавать этому значения, хотя ему до сих пор было немного не по себе.

– Похоже, погода скоро переменится, – сказал он, – на меня пахнуло холодным ветерком.

Они оба посмотрели на ясное синее небо и нигде не заметили ни облачка.

– В это время часто случаются грозы – они налетают совсем внезапно.

Джондалар кивнул, а затем, чтобы обрести прежнюю уверенность, перевел разговор на изготовление орудий – привычное и сугубо реальное дело.

– А что бы ты сделала дальше, Эйла?

Женщина вернулась к своему занятию. Она сосредоточилась, а затем отколола от ядрища еще пять пластин с острыми краями. Убедившись в том, что ей больше не удастся отщепить от него ни одной пригодной для использования пластины, она отложила его в сторону.

Осмотрев шесть серых пластин из кремня, она выбрала самую тонкую. С помощью гладкого круглого камня она затупила один из острых краев, а затем обработала более тонкий конец пластины так, чтобы получилось острие. Закончив работу, она положила свое изделие на ладонь и протянула Джондалару.

Взяв орудие в руки, он принялся внимательно его осматривать. В сечении оно получилось несколько толстоватым, но зато по всей длине имело острый режущий край. Ширина – достаточная для того, чтобы его было удобно держать в руке, а один край затуплен, чтобы не порезаться. Оно показалось ему похожим на наконечники для копий, которые он видел у людей племени Мамутои, хотя это изделие не было приспособлено к тому, чтобы насадить его на ручку или на ствол. Джондалар знал, что сделанный Эйлой нож на удивление эффективное орудие, ведь он не раз видел, как Эйла пользовалась таким же.

Он положил его на землю и кивнул Эйле, предлагая ей продолжить работу. Она взяла более толстую кремневую пластину, а затем пустила в ход клык какого-то зверя, чтобы обтесать один из краев овала. Она лишь слегка притупила его, тем самым укрепляя, чтобы острый край не обломился, когда пластины будут скрести мех и мездру при выделке кожи. Затем она отложила скребло в сторону и взялась за следующую пластину.

Она положила большой гладкий камень на плюсну мамонта, служившую ей наковальней, а потом, резко надавив на камень острым клыком, сделала зазубрину посредине длинного острого края, что позволило ей отколоть ненужную часть и получить отличное острие для копья. Используя такой же прием, она сделала из более длинной овальной пластины орудие для проделывания отверстий в коже, дереве, в изделиях из рога и кости.

Не зная, какие еще орудия могут ей понадобиться, Эйла решила оставить еще две заготовки на будущее. Отодвинув в сторону кость мамонта, она свернула кусок кожи, лежавший у нее на коленях, встала, обогнула скалистый выступ и вытряхнула содержимое в том месте, куда она складывала в кучу всякий мусор. Случайно наступив на острый осколок кремня, можно порезать ногу, даже если кожа на подошвах сильно загрубела. Джондалар не сказал ни слова по поводу изготовленных ею орудий, но она заметила, что он до сих пор крутит их в руках, словно примериваясь к ним.

– Можно мне воспользоваться твоей подстилкой? – спросил он.

Эйла протянула ему кусок кожи, радуясь тому, что работа закончена и теперь пришел ее черед наблюдать за Джондаларом. Расстелив кусок кожи у себя на коленях, он закрыл глаза, думая о камне и о том, что бы сделать из него. Затем он взял в руки один из обломков кремня, которые принес с собой, и внимательно осмотрел его.

Этот твердый минерал долгое время находился в толще меловых отложений, образовавшихся в эпоху мелового периода. Поверхностный слой мела до сих пор указывал на его происхождение, хотя бушующий поток вырвал его из толщи отложений, протащил по дну узкого речного русла, а затем вынес на каменистый берег. Из всех существующих в природе минералов кремень наилучшим образом подходил для изготовления орудий труда. Этот твердый мелкокристаллический минерал можно было обрабатывать, и форма орудия зависела лишь от мастерства изготовителя.

Джондалар пытался отыскать отличительные признаки халцедонового кремня, самого чистого и прозрачного. Камни с трещинами он сразу откладывал в сторону, равно как и те, которые при постукивании по ним другим камешком издавали характерный звук, свидетельствовавший о наличии вкраплений другой породы или иных изъянах. Наконец он выбрал подходящий камень.

Прижав его левой рукой к бедру, он потянулся за отбойником, взял его и покрутил в руке, пытаясь приспособиться к нему. У каждого отбойника есть свои особенности, а этот совсем новый, и он еще не успел к нему привыкнуть. Прижав кремень покрепче, он нанес первый удар. В сторону отлетел кусок серо-белого поверхностного слоя. Ядрище оказалось более светлым, чем то, которое обрабатывала Эйла, с синеватым оттенком. Хороший камень, мелкозернистый. Это добрый признак.

Он продолжал работать, нанося удар за ударом. Этот процесс был хорошо знаком Эйле, и она сразу же заметила, насколько точны движения Джондалара. Он намного превосходил ее в мастерстве. Из всех, кого она знала, только Друк мог обрабатывать камень, действуя с такой же уверенностью и меткостью. Но форма, которую начал приобретать кремень в руках Джондалара, отличалась от той, которую придавали ядрищу члены Клана. Эйла наклонилась, чтобы приглядеться получше.

Ядрище напоминало по форме не яйцо, а скорее цилиндр, хоть и не совсем правильный. Джондалар отщеплял пластинки с обеих сторон, с тем чтобы на поверхности цилиндра по всей его длине выявилось ребро. Когда он полностью удалил поверхностный слой породы, это ребро еще оставалось неровным. Он отложил в сторону каменный отбойник и взял толстый кусок рога.

Используя его в качестве отбойника, Джондалар продолжил работу и выровнял ребро. Хотя он, как и Эйла, занимался предварительной обработкой ядрища, она поняла, что в его намерения не входит отщепление толстых пластин определенной формы. Решив, что ребро цилиндра стало достаточно ровным, Джондалар взялся за новое орудие, на которое Эйла давно уже поглядывала с любопытством. Это орудие, также изготовленное из толстого рога, еще более длинного, чем отбойник, заканчивалось наверху развилкой, а внизу – острием.

Джондалар поднялся с места и поставил ногу на ядрище, а затем расположил заостренный конец разветвленного рога над обработанным с такой тщательностью ребром, держась рукой за верхнее из ответвлений, и, развернув долбило так, чтобы нижний из отростков смотрел вперед, стукнул по нему длинной тяжелой костью.

Тонкая пластина отлетела в сторону. Ширина ее составляла примерно одну шестую длины, соответствовавшей высоте каменного цилиндра. Джондалар приподнял ее и показал Эйле. Сквозь полупрозрачную пластину просвечивали лучи солнца. Тщательно обработанное ребро проходило посредине внешней поверхности по всей ее длине. Края пластины были очень острыми.