Сие обстоятельство, а также многозначительное постукивание кончиками пальцев по столешнице должны были, вероятно, служить для следователя напоминанием о том, что он отнимает драгоценное время у занятых людей.

При иных обстоятельствах Донцов спокойно проигнорировал бы подобные намеки, но сейчас он сам стремился поскорее закончить эту беседу. Клиника действовала на него самым угнетающим образом, впрочем, как и все другие заведения, где ограничение человеческой свободы является нормой. Да и Котяра не принадлежал к числу тех особ, с которым хочется болтать до бесконечности.

– На этом, пожалуй, и закончим, – сказал Донцов. – Похоже, разгадка преступления кроется вне стен вашего богоугодного заведения, придется расширить границы поиска.

– На свадьбе танцуют от печки, в нашей профессии – от симптомов недуга, а в следствии, как я понимаю, – от личности пострадавшего, то есть от Олега Наметкина. Первые звенья преступной цепи вы, похоже, нащупали. Теперь смело идите дальше. Вполне возможно, что вам предстоят самые невероятные открытия. Встречайте их достойно. Не принимайте безоговорочно на веру, но и не отбрасывайте прочь без скрупулезного анализа. Что касается меня – можете рассчитывать на любую помощь.

После этих слов Цимбаларь потребовал бы финансовой поддержки. Кондаков – поголовной проверки всех сотрудников клиники на детекторе лжи, а Донцов ограничился весьма скромной просьбой:

– Даже если все это закончится успешно, боюсь, что мне понадобятся ваши профессиональные услуги. Как насчет того, чтобы пройти в вашей клинике полный курс психологической реабилитации?

– Не уверен, что вы нуждаетесь именно в этом виде лечения, – произнес Котяра с неопределенной интонацией. – Но если прижмет, обращайтесь. Сделаем все возможное. Меланхоликов мы шутя превращаем в холериков и наоборот… Всего хорошего.

– Взаимно. Пусть на вашем пути как можно реже встречаются люди-амебы, а тем более люди-бомбардировщики.

– Тьфу, тьфу, тьфу! – Котяра энергично постучал по деревянному подлокотнику своего кресла. – Не дай бог, если такое случится. Психи – наш хлеб. Я, можно сказать, всем шизофреникам начальник, и маньякам командир. Переквалифицироваться в гинекологи мне уже поздно.

Возвращаясь на машине Шкурдюка в отдел и невпопад отвечая на его разглагольствования, Донцов вновь и вновь анализировал то, что было сказано (а также и недосказано) профессором Котярой.

Результаты допроса ничего конкретного для расследования убийства не дали, зато представили все случившееся в совершенно иной плоскости – в плоскости абсурда.

Если верить Котяре, Наметкин, уже давно кремированный, был мертв не до конца, и смерти его жаждали не какие-нибудь там заурядные люди вроде Тамарки-санитарки и Аскольда Тихоновича Лукошникова, а высшие, запредельные силы, в существование которых Донцов не верил.

Конечно, все это можно было расценить как некую мистификацию, изощренную шутку пресыщенного жизнью циника, однако хваленая интуиция Донцова уже давно подсказывала ему, что в деле Наметкина что-то нечисто, подходить к нему с привычными мерками бесполезно, и в расследовании надо полагаться не на Уголовно-процессуальный кодекс, а скорее на тантры и упанишады.

Тем не менее, переносить расследование из мира реального в мир духов он не собирался. Этому противоречил весь его жизненный и профессиональный опыт. Ну как, скажите, пожалуйста, дактилоскопировать демонов, допрашивать эфирных созданий и брать под арест оборотней. Не было никогда такого в истории криминалистики и, скорее всего, никогда не будет.

Пусть один процент мистики останется, без нее нигде не обойтись, а в остальном следует полагаться на здравый смысл, существующие законы и принципы материализма.

И все же много вопросов так и осталось без ответа, повиснув в воздухе наподобие мыльных пузырей. Какова истинная роль в этом деле профессора Котяры? С какой стати он так разоткровенничался с майором Донцовым, человеком, в общем-то, посторонним? Откуда проистекает его осведомленность во многих вопросах, сокрытых тайной даже для Цимбаларя и Кондакова?

Добравшись до своего кабинета, Донцов первым делом позвонил в Институт языкознания, но там к дешифровке обгоревшей рукописи еще и не приступали. Как изящно выразился поднявший трубку лингвист: «У нас тут своих дел лопатой не перекидать».

На вопрос Донцова, что означает слово «развоплотиться», ему ответили следующим образом:

– В словаре современного русского литературного языка такое слово отсутствует. Судя по всему, это неологизм, представляющий собой антоним слова «воплотиться».

– Хорошо, а что такое «воплотиться»?

– Получить конкретное вещественное выражение. Помните, как сказано у Маяковского? «В наших жилах кровь, а не водица, мы идем сквозь револьверный лай, чтобы умирая воплотиться в пароходы, строчки и в другие долгие дела».

Маяковского Донцов не помнил. Средняя школа привила ему стойкое отвращение даже к Чехову и Достоевскому. Перед тем как положить трубку, он уточнил:

– Можно ли понимать развоплощение как утрату вещественности, реальности.

– Можно, можно, – заверил его лингвист.

А затем события замелькали, словно кулаки знаменитого боксера Майкла Тайсона, выколачивающего душу из очередного соперника.

Сначала дала о себе знать «наружка», державшая под наблюдением проходную Экспериментального бюро, помеченную личным опознавательным знаком Олега Наметкина, который из разряда покойников был нынче условно переведен в разряд развоплощенных созданий.

Оказывается, там с самого утра околачивается какой-то странный человек, явно заинтересовавшийся знаком. Он то подходил к проходной пилотную и даже пытался заглядывать в окно, то возвращался на противоположную сторону улицы, где облюбовал себе скамеечку в чахлом скверике, разбитом на месте бывшей свалки токсичных отходов.

Одеждой и внешностью он походил на сельского жителя, приехавшего в город подзаработать, переходя улицу шарахался от каждой проносящейся мимо машины, и явно ощущал себя не в своей тарелке. В полдень он перекусил ломтем ситника, запив его водой из туалетного крана.

Дабы не спугнуть клиента, «пастухи» из «наружки» в контакт с ним не вступали и удерживали от этого патруль муниципальной милиции, уже давно точивший зубы на залетного сазана.

Донцов немедленно отправил туда Кондакова, попросив действовать крайне осторожно.

– Что за тип там нарисовался, мы пока не знаем, но вполне возможно, что птички собираются в одну стаю, – напутствовал он ветерана. – Не исключено, что где-то поблизости ошивается и старик Лукошников. Вот только Тамарка-санитарка от компании отбилась.

Едва Кондаков отбыл, как появился Цимбаларь, по ухмыляющейся роже которого было понятно – явился он не с пустыми руками.

– Докладывай, не тяни резину, – попросил Донцов.