В 839 г. вельможа Кюлюг-бег (кит. Гюйлофу), опираясь на пришедших к нему на помощь шато, напал на Каракорум. Хан кончил самоубийством, и вельможи, сочувствующие восстанию, поставили ханом малолетнего Кэси-тегина{1654}.

Зима выдалась малоснежная, пало много овец и лошадей, к голоду добавилась моровая язва и к весне 840 г. уйгуры ослабели от голода, эпидемии и смятений, вызванных переворотом. Враг Кюлюг-бега старейшина Кюлюг-бега, призвал на помощь кыргызов и взял Каракорум. Хан и Кюлюг-бег были казнены, юрты их сторонников сожжены. Уйгуры в панике рассеялись. Часть бежала на юг и подчинилась тибетцам; вельможа Пан Торэ увел 15 аймаков в Джунгарию и покорился карлукам, а 13 родов ханского аймака (вероятно, потомки токуз-огузов с пополнениями) в марте 841 г. объявили ханом Уге-тегина и решили продолжать борьбу против кыргызов. Однако вся Халха{1655}, Каракорум, а также все сокровища уйгуров были в руках врага, и только природная воинственность и инерция войны толкали уйгуров на дальнейшее сопротивление.

В числе трофеев добытых кыргызами в Каракоруме, оказалась китайская царевна, жена трех уйгурских ханов.

Не желая портить отношения с Китаем, кыргызы отправили ее домой с приличным эскортом и свитой. Уге-тегин напал на караван, перебил всех кыргызов и освободил царевну, которая стала его ханшей. Однако, не надеясь удержаться в Халхе, Уге перешел Гоби и оказался на берегах Хуанхэ во главе огромной, голодной и деморализованной орды. Китайское правительство хотело договориться с уйгурским командованием, зная, что последнее не искало войны. Но голодные кочевники, не дождавшись конца переговоров, начали добывать себе пропитание грабежами. Вельможи видели, что положение грозит трагической развязкой, и брат Уге-тегина Умус казнил вождя союзных шато Чисиня{1656}, чтобы свалить на него все вины. Тогда другой вождь, Насечур, возглавил войска Чисиня — 7 тыс. кибиток — и увел своих сторонников в Маньчжурию, Там он был разбит китайцами и бежал обратно к Уге, который его казнил. Другие уйгурские вельможи предложили покорность китайскому императору.

Не имея средств для прокорма своих подданных Уге разрешил им напасть на Шаньси (841 г.). Китайские войска были разбиты, северная Шаньси и Ордос разгромлены. Это решило судьбу уйгуров — китайское правительство отказало им в поддержке и мобилизовало против них армию. В 842 г. Уйгуры были разбиты и отброшены от северо-восточного угла Ордоса в Маньчжурию. Кидани, до сих пор сохранявшие верность уйгурскому хану, увидев толпы голодных беглецов, грабящих кого попало, восстали и поддались Китаю{1657}. В начале 843 г. уйгуры были снова разбиты и израненный Уге со своими сторонниками бежал к племени «черная телега», но оно выдало уйгуров. Уге был убит, а его подданные большей частью рассеялись{1658}.

Брат Уге, Энянь-тегин возглавил остаток уйгуров. Жил он на добровольное вспомоществование татабского старейшины, но в 847 г. китайские войска разбили татабов и Энянь бежал к татарам (шивэй). Китайцы потребовали его выдачи, и последний глава уйгуров с женой, сыном и девятью всадниками уехал куда-то и пропал без вести.

Кыргызский хан, узнав, что последние уйгуры скрываются у татар, пришел в Маньчжурию с десятитысячным войском и выловил беглецов. Немногие спасшиеся, «укрываясь в лесах и горах, пропитываясь грабежом»{1659}, пробрались на запад к Пан Торе.

Последствия. Уничтожение уйгурской державы было не только военно-политической акцией.

Не случайно сразу же по разгроме уйгурского войска китайское «правительство собрало книги мониев [манихеев и идолов] все предало огню на дороге, а имущество взято в казну»{1660}. Такая решительность со стороны веротерпимых китайцев показывает, что дело обстояло весьма серьезно, и очень жаль, что у нас так мало сведений о причинах такого отношения китайцев к манихейству. Во всяком случае ясно, что манихейская община была разгромлена, и это открыло дорогу буддийской пропаганде.

В X в. на уйгурский язык переводится сутра «Золотой блеск»{1661}, что указывает на появление большого числа читателей подобной литературы. В дальнейшем буддизм полностью вытесняет манихейство.

После разгрома уйгуров отношения между Китаем и кыргызами испортились, так как китайцы отказались способствовать усилению кыргызского ханства{1662}. Но войны не возникло.

Кыргызы отметили свою победу над уйгурами в двустрочной надмогильной надписи, известной под названием «Енисейский памятник»{1663}. «От вас, мой эль, моя госпожа, мои сыны, мой народ, от всех вас в 60 лет [я отделился = умер]. Мое имя Эль-Туган-Тутук. Я был посланником божественному элю. Народу шести бегов я был бегом».

«Народ шести бегов», или «шестисоставный народ», — это уйгуры после 780 г. Над ними был бегом и «alci» Эль-Туган-тутук. Слово «alci» вообще значит «посол», но здесь оно, очевидно, употреблено в смысле «уполномоченный», и в таком понимании не возникает противоречия с тем, что он одновременно был начальником (Бау) и послом по отношению к одному и тому же народу. Обращается он не к хану, а к quncui = княжне (с кит. языка; термин употреблялся голубыми тюрками). Это важно для датировки: Ажо умер в 847 г., значит Эль-Туган-тутук его пережил и обращается к его наследнице. Таким образом мы узнаем, в какое положение попали уйгуры, оставшиеся в Халхе: они вошли в состав киргизского эля как покоренный народ, так как только для управления таковыми назначались чиновники с титулом тутук{1664}.